Виктор Доценко - Близнец Бешеного
Обзор книги Виктор Доценко - Близнец Бешеного
Виктор ДОЦЕНКО
БЛИЗНЕЦ БЕШЕНОГО
Совпадение с реальными персонажами и ситуациями случайно.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Уважаемый Читатель!
Если по предыдущим книгам этой серии вам довелось познакомиться с Савелием Говорковым по прозвищу Бешеный, прошу простить Автора за короткое напоминание об основных событиях предыдущей одиссеи нашего героя. Делается это для тех, кто впервые встречается в этой, двадцать четвёртой, книге серии с главными персонажами повествования.
Итак, Говорков Савелий Кузьмич родился в шестьдесят пятом году. Около трех лет от роду остался круглым сиротой. Детский дом, рабочее общежитие, армия, спецназ, война в Афганистане, несколько ранений… Был несправедливо осуждён. Чтобы доказать свою невиновность, бежал из колонии, Встретил свою любовь — удивительную девушку по имени Варвара, был реабилитирован, но во время столкновения с врагами потерял любимую — Варвара погибла…
В отчаянии он снова отправляется в афганское пекло, чтобы найти там смерть. Получил ещё одно тяжёлое ранение, был спасён тибетскими монахами и в горах Тибета обрёл своего Учителя, прошёл обряд Посвящения…
Обстоятельства сложились так, что Савелию Говоркову пришлось сделать пластическую операцию, сменить имя и фамилию. Он стал Сергеем Мануйловым: невысоким, плотного телосложения блондином с тонкими чертами лица и пронзительно-голубыми глазами.
Предыдущая, двадцать третья, книга о Бешеном: «Обратись к Бешеному», заканчивается так:
«… — Константин Иванович, как наш Майкл, уехал в свою Америку? — поинтересовался Савелий.
— Накупив подарков, улетел не только довольный, но и удовлетворённый!
— А как же, есть, чем отчитаться перед Президентом, — обронил Бешеный.
— Просил передать привет, в котором главной мыслью были-слова, что он очень счастлив в жизни от того, что имеет таких друзей, как мы с тобой, дорогой мой крестник. А также, сказал, что он мечтает о том, что придёт такой день, когда ему посчастливиться увидеть нас с тобой в его доме и он сможет быть таким же гостеприимным, как мы во время его приезда в Москву…
— Что его так растрогало, неужели опять водка виновата? — пошутил Савелий.
— Тебе не кажется, дорогой мой крестник, что ты стал всерьёз оправдывать своё прозвище? — с неожиданной грустью проговорил Богомолов.
Извините, Константин Иванович, это я так неудачно пошутил. Майкл — хороший, порядочный и очень честный друг, чего; как мне кажется, среди американцев наблюдается все меньше и меньше. Все больше американцы становятся прагматиками, все больше они считают себя непогрешимой нацией, которая имеет права навязывать свою волю другим странам. Последние пару лет доказывают совсем обратное: Америкой сделано столько трагических ошибок, что американцы ещё долго будут их расхлёбывать…
— Ты имеешь в виду одиннадцатое сентября?
— Господи, если бы та страшная трагедия хотя бы чему-то научила американцев! — с горечью воскликнул Савелий. — Погоревали-погоревали, да и забыли потихоньку… Пришёл сентябрь две тысячи пятого года и что? Где оказалась хвалёная Америка перед разгулом стихии?.. В глубокой ж… яме! Ураган «Катрина» развеял миф о сильной Америке, о торжестве демократии! Оказывается, что в Америке то же самое разгильдяйство, что и в нашей стране! За более, чем десяток лет до этой катастрофы сенат отклонил проект по спасению Нового Орлеана от возможного в будущем урагана! И нужно-то было каких-то полтора-два десятка миллиардов долларов…
— Ничего себе: каких-то! — ухмыльнулся Богомолов.
— Да, каких-то, если учесть, что они, понадеявшись на русское «Авось!», сейчас понесли убытков от этого «авось» более ста семидесяти миллиардов долларов!
— В любой стране, дорогой мой крестник, имеются не только воинствующие чиновники, но и скептики, которые иногда перетягивают на свою сторону большинство, — осторожно заметил Богомолов.
Несомненно, но почему-то именно в Америке эти «ястребы» все больше навязывают свою волю не только своим политикам, но и другим странам, в то время, когда у самих-то не все в порядке в «датском королевстве»!
— Чего это ты так раскипятился за Америку?
— Там живёт мой сын и моя любимая женщина! — резонно пояснил Савелий. — И я беспокоюсь о том, чтобы с ними ничего не случилось и чтобы мой сын вырос честным и справедливым человеком!
— Скажи откровенно, приятель, ты себе никогда не задавал вопрос, что для тебя важнее: их спокойствие и безопасность, или собственное желание участвовать в процессе воспитания сына? — спросил в лоб Богомолов.
— Это нечестно! — Савелий встал с дивана. — Тем не менее, я отвечу так, как думаю: конечно же, их спокойствие и безопасность! — твёрдо сказал он.
— Вот видишь! — генерал развёл руками. — Я уверен, придёт то время, когда ты сможешь, нисколько не боясь за них, прийти к своим дорогим и любимым — Савушке и Джулии — раскинуть руки в стороны, обнять их, прижать к своей груди и с волнением произнести: «Здравствуйте, мои дорогие, я пришёл к вам, и больше мы никогда не расстанемся!»
Савелий столь реально представил сказанное Богомоловым, что мечтательно прикрыл глаза и улыбнулся.
В этот момент зазвонил телефон. Трубку взял хозяин кабинета:
— Слушаю, Богомолов, — узнав, кто звонит, генерал включил громкую связь.
— Сергей ещё у вас? — в голосе Сковаленко слышалась явная растерянность.
— Да, Остап Никитович, здесь. Передать ему трубку?
— Лучше включите громкую связь: мне хочется, чтобы вы оба участвовали в разговоре.
— Готово, Остап Никитович.
— Уж, не знаю как, как вы, Серёжа, предвидели, убийство действительно случилось! И произошло оно именно в кабинете полковника Лымарева, однако… — генерал Сковаленко огорчённо вздохнул.
— Вы хотите сказать, что произошло двойное убийство, — спокойно договорил за него Савелий.
— Вот именно, двойное, черт бы их побрал!
— Кто убит?
— Полковник Лымарев и бывший его заместитель — майор Жиганов!
— Кто третий?
— Я же говорил о двух убийствах, — генерал Сковаленко совсем растерялся. — Неужели есть и третий?
— Я не о третьем трупе говорю, а о том, кто стрелял последним! — пояснил Савелий.
— Последним стрелял Лымарев.
— Как Лымарев? — на этот раз удивляться пришлось Савелию.
— В кабинет к полковнику пришли двое: майор Жиганов и его заместитель — лейтенант Суходолов. Едва переступив порог кабинета и закрыв за собой дверь, Жиганов выхватил пистолет и дважды выстрелил в полковника, но перед тем, как умереть, полковник Лымарев выстрелил в ответ и попал майору точно в сердце.
— А куда попал Жиганов? — спросил Савелий.
— Одна пуля пробила грудь, вторая — голову, — ответил Сковаленко, прошелестев бумагами.
Савелий быстро переглянулся с Богомоловым.
— Отлично стреляют покойнички! — ехидно усмехнулся Савелий. — С пулей в голове полковник умудриться ещё и засандалить своему обидчику прямо в сердце!
— Действительно, — уныло выдохнул Сковаленко, — я как-то не обратил на это внимание.
— А что говорит Суходолов?
— Говорит, что всё произошло столь быстро, что он даже не успел ничего понять.
— А самого Суходолова обыскали?
— Конечно.
— Как быстро после выстрелов в кабинет вошли другие?
— Практически сразу: в приёмной сидели ещё двое сотрудников с Петровки.
— Кто они? — быстро спросил Савелий.
— Лейтенант Карнаухов и лейтенант Докукин…
— Отлично! — недовольно скривился Савелий. — Советую как можно быстрее послать своих сотрудников, которым вы доверяете, на Петровку, в кабинет майора Жиганова, и пусть они заглянут в его сейф.
— Уже!
— Что уже?
— Мои люди побывали в его кабинете…
— И что?
— Ничего.
— Как ничего? Вы хотите сказать, что в его сейфе ничего не обнаружили? — снова вскочил с дивана Савелий.
— Почему? Я этого не говорил! Были разные служебные бумаги, но что вы имели в виду?
Савелий взглянул на Богомолова и кивнул в сторону папки, которую вручил ранее.
— Нет, уже ничего… Хотите ещё один совет?
— Конечно!
— Нас никто не слушает?
— Абсолютно уверен, что в разговоре участвуют только трое: я и вы с Константином Ивановичем, — уверенно ответил генерал Сковаленко.
Савелий вопросительно взглянул на Богомолова, и в ответ генерал согласно кивнул: действуй, мол!
— Прикажите незамедлительно арестовать всех сотрудников отдела, которым ранее руководил Лымарев, а потом майор Жиганов! — решительно предложил Савелий.
— Но с какой стати?
— Как преступную банду, много лет существующую под крышей Петровки, на совести которой десятки убийств ни в чём не повинных граждан, сотни людей, лишившихся свободы по сфальсифицированным этой группой доказательствам, десятки фирм, которые они подмяли под себя с помощью коррупции, угроз, обмана и даже убийств, — перечислял Савелий преступления, в которых «оборотни» в погонах были виновны.
