Уоррен Мерфи - Опаленная земля
– Вот то черное пятно впереди, – ответил Римо.
– Но там никого нет.
– Голос слышите?
– Да. Разумеется. Он похож на голос Микки-Мауса и Дональда Дака одновременно.
– Будем надеяться, что он воспримет это как комплимент, – усмехнулся Римо.
– Не надейтесь, – донеслось визгливое восклицание из темноты.
И Чиун снова тронулся в путь.
Римо поплелся за ним. И вдруг он увидел объект, вызвавший такой интерес мастера Синанджу.
Он был похож на технического работника НАСА. Он отступал, пятясь спиной, и, склонив голову, пялился на остатки гигантского тягача, расползшиеся по дороге, что соединяла сборочный ангар и возвышавшуюся в одиночестве пусковую башню. В руке он сжимал шоколадный батончик в наполовину разорванной яркой обертке. Разглядывая картину разрушений, он не забывал время от времени откусывать шоколадку.
– В этом малом нет ничего подозрительного, – заметил Римо, подойдя к Чиуну, занявшему позицию за металлической грудой, из которой торчали не успевшие полностью расплавиться гусеницы.
– Это тайный марсианский агент, – прошипел Чиун.
– С чего ты взял? – спросил Римо, и в следующее мгновение взгляд его упал на шоколадную обертку. Но было поздно – мастер Синанджу устремился к ничего не подозревавшему насовцу и схватил того за руку.
Техник, скорчившись от боли, опустился на одно колено и возвел глаза к небу, точно так же, как сделал это Римо, когда сидел на электрическом стуле и когда врубили ток.
При одной мысли об этом Римо бросило в дрожь.
– Ты арестован, агент Марса! – тем временем вопил Чиун. – Назови имя твоего предводителя – или погибнешь на этом самом месте!
– Что?...
– Чиун, отпусти его! – вмешался наконец Римо.
– Это лазутчик, которого отправила сюда коварная «Марс Инкорпорейтед». Поэтому ему должно быть известно, что здесь случилось. Говори, пришелец!
Бедолага заверещал, как магнитофонная запись в режиме перемотки:
– Мое имя Отис Клайн. Я из Бока-Рейтон. Я не понимаю, о чем вы говорите.
Римо предъявил ему удостоверение сотрудника НСБТ:
– По-моему, произошло небольшое недоразумение.
Чиун с такой силой сжал его руку, что у него глаза на лоб полезли. Весь багровый, он лишь пыхтел, раздувая ноздри.
– Смотри же, – с торжествующим видом обратился Чиун к Римо. – Он начинает обнаруживать свой истинный лик. Видишь, как выпучил глаза? Человек так не сможет.
– Это ты виноват, – сказал Римо.
– Я просто помогаю ему вернуть свое подлинное обличье, – возразил Чиун.
– Если ты будешь продолжать в том же духе, ему придется делать пластическую операцию.
Римо наклонился, поднял выпавший из руки несчастного техника шоколадный батончик и поднес его к свету.
– Это, что ли, твоя улика? – спросил он Чиуна.
– Ну да. Этот шпион находится в чуждом ему мире, поэтому, чтобы выжить, он поглощает продукты, которые захватил со своей планеты.
– Чиун, это же батончик «Марс».
– Вот именно. С Марса.
– Да нет же.
Чиун раздраженно фыркнул:
– Прочти, что написано мелким шрифтом.
Римо прочел.
– Здесь написано: зарегистрированная торговая марка «Марс Инкорпорейтед».
– Вот тебе и доказательство! – вскричал Чиун и пуще прежнего стиснул руку «марсианина», на котором лица не было.
– Хаккетстаун, штат Нью-Джерси, – закончил читать Римо.
– Очевидно, имеется в виду марсианский Нью-Джерси.
– Нет никакого марсианского Нью-Джерси.
– Есть же Юпитер во Флориде, – возразил Чиун.
– Но нет Хаккетстауна, штат Нью-Джерси, планета Марс. Можешь мне поверить – в детстве я сам ел эти штуки.
– Точно такие же?
– Ну, может, обертки немного отличались.
– Ага! Значит, это дешевая подделка.
– Да здесь в буфете такие продают, о'кей?
Чиун подозрительно прищурился, так что на месте глаз у него остались лишь узенькие щелки.
Воспользовавшись его замешательством, Римо освободил несчастного техника.
– Недоразумение, – пробормотал Римо. – Вы свободны.
– Но мы не спустим с тебя глаз! – прокричал Чиун.
Техник растерянно поковылял прочь.
Чиун спрятал руки в колоколообразные рукава и смерил Римо недовольным взглядом. Затем он посмотрел на Кингу:
– А это кто такая?
– Кинга. Она журналист.
– Зачем она увязалась за тобой?
– Все о'кей. Она первая женщина, которая не лезет ко мне в «зиппер».
– Я не знаю такого выражения, – сказала Кинга. – Что оно означает?
– Ya tebya lyublu, – старательно выговорил Чиун.
– Prastee'te? – промолвила Кинга.
Чиун недоверчиво воззрился на нее:
– Она русская, а не венгерка.
– Я венгерка, но говорю по-русски.
– Bocsanat, – сказал Чиун.
– Koszonom, – ответила Кинга и спросила по-английски: – Вы говорите по-мадьярски?
– Похоже, да, – сказал Чиун.
– Как это по-мадьярски? – не понял Римо.
– Мадьярский – это национальный язык венгров, – ответила Кинга.
– Я думал, национальный язык венгров – венгерский.
– Только американцы могут быть настолько невежественны, чтобы не знать о существовании мадьярского языка, – презрительно заметила Кинга.
– Поляки почему-то разговаривают по-польски, – пробормотал Римо, видимо, не слишком в этом уверенный.
– Это совсем другое дело. Поляки – они славяне.
– Сколько пальцев я показываю? – неожиданно спросил Чиун, подняв ладонь и загнув большой палец.
– Negy, – ответила Кинга.
– Не chety're?
– Это русский. Я могу ответить по-русски, если хотите.
– От тебя исходит русский дух. Ты пахнешь борщом и черным хлебом.
– Все это я ела когда-то, но с тех пор, как я приехала в эту страну, я предпочитаю исключительно американскую кухню. Особенно мне нравятся бииг-меки и чизбургеры.
– В таком случае ты умрешь молодой и в страшных муках, – заметил Чиун.
– Кто этот грозный человек? – спросила Кинга у Римо.
– Чиун. Мой партнер.
– Какой странный! Удивительная откровенность в разговоре с незнакомым человеком.
Чиун издал носовой звук, похожий на вежливое фырканье. В руках он держал батончик «Марс», разглядывая его критическим взглядом.
– Это не пригодно к употреблению в пищу человека.
– Там шоколад, карамель и нуга, – пояснил Римо.
– В самый раз для марсианских желудков. Римо вздохнул:
– Послушай, с такими темпами мы ничего не успеем. Давай займемся делом или уберемся отсюда. Уже и так понятно, что за всем этим стоит та же сила, которая прикончила «Биобаббл».
Кинга внезапно оживилась:
– А что вам известно об инциденте с «Биобабблом»?
– Что это был удар милосердия, – вмешался Чиун. – А что тебе, русская, об этом известно?
– Я венгерка, – сквозь зубы процедила Кинга.
– Возможно. Ты не ответила на вопрос.
– Я всего лишь репортер. Меня интересует ваша версия относительно того, что за сила или что за организация стоит за этими двумя событиями.
– Марсиане, – сказал Чиун, направляясь прочь.
Римо двинулся за ним следом. Обернувшись, он обратился к Кинге:
– Вы идете или нет?
– Иду. Я нахожу вас обоих весьма интересными людьми.
– Вот так неожиданность.
– Только я не очень хорошо понимаю, о чем вы говорите, – добавила Кинга. В голосе ее угадывались жалобные интонации.
– Взаимно, – буркнул Римо.
– Мужчины с Марса, женщины с Венеры, – заметил Чиун. – Если вы не глупцы, то останетесь в своих сферах.
Римо улыбнулся:
– Я слышал, на Марсе нужны женщины. Кинга ничего не говорила; она лишь изредка бросала косые взгляды на своих спутников.
Глава 18
В Орландо, штат Флорида, в затемненной комнате местного отеля работал портативный фотопроявитель. Эта пленка, будучи проявленной, могла привести к самым непредсказуемым и далеко идущим геополитическим последствиям. Но об этом пока никто не догадывался. Счетчик Судного дня человечества был включен.
Трэвис Раст по прозвищу Рыжий, зажав глазом увеличительное стекло, каким пользуются ювелиры, просматривал снимки, выбирая лучший.
Вот он дошел до тринадцатого, двинулся дальше, вдруг как-то странно дернулся всем телом, при этом ударившись обо что-то в темноте и посадив синяк под глазом, сжимавшим увеличительное стекло.
Уняв слезы, он посмотрел на привлекший его внимание снимок правым глазом, затем левым и снова правым, желая убедиться, что это не случайный блик.
Он уже потянулся к телефону, но передумал.
– К черту эту газетенку, – пробормотал он. – Пожалуй, это сгодится и для кабельных сетей. Здесь пахнет сенсацией.
И он снова занялся кадром за номером тринадцать.
В местном отделении Си-би-эс директор службы информации попытался с ходу его отшить.
– Это же фотография. А мы ТВ. Нам нужна живая картинка. Зрители, увидев на экране фото, тянутся к переключателю.
– Но на снимке зафиксирован момент, непосредственно предшествующий гибели «Релайента», – возбужденно выпалил Рыжий.
– Вы сняли момент удара?
