Алексей Туренко - Джихад одинокого туриста
Большую часть пути мы занимались перекладкой «мостовой», натаскиваясь в умении складывать каменные пазлы. Мостик, спуск, закладка промоины. Очередной шофер занимал место за рулем, трое дорожных рабочих – «место под солнцем», на капоте. Колымага, фыркая, преодолевала сглаженное нашими руками препятствие и ковыляла по булыжникам очередные сто-двести метров. Остановка. Очередное матерное обсуждение на тему – пройдет/не пройдет. Если побеждала вторая точка зрения, бригада во главе с бригадиром извлекала погонщика пикапа из кабины и, оскверняя хрустальную тишину матерщиной и стуком камней, принималась за работу.
Среда. День, 15.30.
– Не верю!
Уставившись на дряхлый мосток, я всецело разделял мнение бухгалтера, произнесшего знаменательную фразу. Фраза и сие сооружение знаменовали конец тренировки по строительству пирамид. Мы добрались до проселка!
Пикап, ревя, выбрался на берег и остановился на поросшей ковылем колее.
– Шабаш, мужики. Перерыв и перекур. Для желающих – алкоголь в салоне.
На сорокаградусной жаре таковых не нашлось – какой смысл воспроизводить ее в желудке? Выбравшись наружу, все упали в тени машины, на обочине, наслаждаясь тишиной, покоем и запахом разогретого железа. Хорошо-то как!
Пару минут никто не подавал признаков жизни – все наслаждались состоянием всеохватывающего, абсолютного безделья. Тишину нарушило бурчание соседского живота.
– Пожрать бы!
– У нас – диета.
– Какая?
– Консервы и рахат-лукум!
– Я участвую!
– И я!
Но сперва была помывка. Спустившись к речке, мы поплескались в обжигающе-холодном ручейке. Ошметки речки, питавшейся ледником, практически не отличались температурой от первоисточника. Водичка взбодрила, направив пот и пыль к побережью, а голодные организмы – на поиски пропитания. К железной шайтан-арбе.
Кто ищет – найдет… по банке осточертевшей, но желанной говядины и липкоприторных восточных сластей.
Минут через десять с набитым брюхом я отвалился от дастархана. Уф.
Терминатор, дожевывая что-то сладко-тягучее, разжал челюсти, намертво склеенные сладким цементом.
– Дима, надо бы барахло раскидать по кучкам.
Я пошарил языком во рту, проводя ревизию зубов после клейкой халвы. Все пломбы на месте. Удивительно.
– Зачем?
– Если разлучат обстоятельства.
Мысль была понятна – в городе ожидало что угодно, начиная с недружелюбных людей и заканчивая ими же, в компании тяжелого вооружения.
Вздохнув, я неохотно встал. С чего начать? Пожалуй – с главного.
– Майкл, вытаскивай заначку.
Бух улыбнулся, извлекая деньги, уже разделенные на четыре кучки. Вот жох!
– Примерно по восемь тысяч баксов в каждой. Поскольку – в трех валютах.
Три протянувшиеся руки облегчили Мишу на двадцать четыре тысячи. Майкл улыбнулся еще раз и полез в другой карман. Новая пачка. Похоже, деньги любили не только счет, но и счетоводов.
– Откуда дровишки?
– В основном – с утренних жмуриков. Плюс Сирхаб с друзьями добавили.
Оказывается, мы обобрали пленных. И мертвых. Чудесно.
– И на сколько мы поднялись?
– На шестнадцать штук.
Миша шелестел бумагой со скоростью раскрутившегося счетчика купюр.
– Прошу.
Четыре штуки нашли приют в заднем кармане. Сидеть будет неудобно, но приятно.
– Спасибо, Майкл. Теперь о личном – я про оружие.
Каковое имелось у нас в избыточном количестве. Одних автоматов – шесть штук.
– Сколько у нас магазинов?
У меня имелось четыре. У буха – шесть. Самым запасливым хомяком оказался Иван – девять. У Терминатора имелось полторы ленты на два разных калибра… Обе – пулеметные.
– Возьми автомат.
– За хрен? – Обладатель пары пулеметов по-наплевательски относился к личному оружию.
– Война придет – хлебушка попросишь. Иван, как насчет поделиться?
Ваня с постной физией подвинул в мою сторону два.
– Пилюлю надо подсластить, – я сунулся в салон и извлек шесть железных кругляшей.
– Два за два, держи.
Гренадер, получив гранаты, расцвел.
– А это тебе. – Вторая пара пошла буху. Последние, подумав, я оставил себе, протянув Сашке пистолет, вытащенный из-за пояса.
– Хочешь?
Терминатор взвесил на ладони Г-образное и вытащил магазин.
– «Глок», – прочитал он надпись на затворе. – Вещь!
Посмотрев магазин на просвет и пересчитав патроны, он поумерил энтузиазм.
– Тут только десять. Магазины еще есть?
– Только этот.
– Жаль. Этим только застрелиться. Спасибо, нет.
Пожав плечами, он протянул механизм обратно.
– Как хочешь. Иногда и застрелиться не помешает, – ободрив себя этой мыслью, я засунул «Глок» обратно. – А что у нас по твоим калибрам? – Я поднял голову к надкабинному монстру.
– Двенадцать и семь, осталось двадцать семь штук. Предыдущий владелец был расточителен.
– А «ПК»?
– «ПКМ», – возмущенно поправили меня.
– Ой, простите, пожалуйста.
– Полторы ленты.
– Ясно. Отлить, попить?
Желания никто не выразил. Я напялил темные очки.
– Тогда убираем стол и прошу в салон.
Господа, извлекая окуляры, полезли по местам. Саша – в кузов.
– С богом, мужчины. Понеслась.
После речки проселок ощущался трассой – пикап пер, как носорог по прерии. Шли под восемьдесят – больше газа, меньше ям. Подвеска глотала все, главное – чтоб не сдуло пулеметчика.
Шум ветра в ушах, мелькание близких скал и склонов, мрачные тенистые ущелья. Через час езды горы разбежались – на открывшейся равнине колышущимся миражом обрисовалась цель – неровная зубчатка высотных домов, окруженная низкорослыми предместьями. Пикап клюнул носом, тормозя.
Ну вот, до Санталии, считай, добрались. Осталось въехать.
Глава 19
Среда. День, 17.00.
Иван протянул руку к приборке, включив радио. Голоса на арабском, обрывки восточных мелодий. Пара станций давала рок.
– Новостей нет, – оставив волну с местной попсой, констатировал ярославец.
Бух поерзал.
– Большинство так называемых новостей – сплетни. Юноша, выключите эту лабуду.
– Музыка же?! – удивился водитель.
– Во-первых, это – не музыка. Во-вторых – музыка рождает эмоции и убивает мысли, – наставительно изрек Майкл. – А поразмыслить сейчас не помешает.
– О чем? – хмыкнул «диджей».
– О безопасной доставке в аэропорт наших задниц.
– Ладно. – Иван выключил «помеху» и, вытянув из бардачка карту, мстительно сунул ее под нос «мыслителю»: – Думай.
– Спасибо, юноша, – бух был непробиваем. – Итак, что мы имеем?
Мы имели жмущийся к побережью город-миллионник. Длиннющее шоссе вдоль побережья и другое, со стороны материка, образовывая подобие «Т», разрезали сей пирог натрое. Городская речка, имевшая «пьяный вид» по причине общей извилистости, вносила диссонанс в относительно строгую геометрию восточного мегаполиса. Наша «партизанская тропа» примыкала к трассе со стороны материка, воссоединяясь с ней километра через четыре. Сам город, очерченный полукругом окружной, начинался еще через километр после «смычки». Аэропорт, обозначенный силуэтом самолета, торчал на противоположной окраине. Выбор маршрутов ограничивался двумя вариантами – город или огород. О конфигурации линии фронта карта, к сожалению, умалчивала.
– Короче, синьоры, – оторвав взгляд от сгустка разноцветных линий на бумаге, я взял инициативу на себя. – Едем до трассы, там активно осматриваемся. При незапланированных встречах все делают каменные лица. Вано – специально для тебя, – даже не кивать!
Ярославец угукнул.
– Дальше. Пока в машине – команду на стрельбу даю только я. Водила – тапок в пол, остальные обильно стреляют. Куда – неважно. Главное – сразу и до хрена. И только отъехав – задают вопросы.
Я оглядел личный состав. Иван репетировал «каменное лицо», бухгалтер озабоченно мял сложенную карту, присевший в кузове пулеметчик без выражения разглядывал затылок буха.
– Поехали, Иван. Медленно и печально.
Среда. День, 17.20.
Чем ближе мы подъезжали к шоссе, тем обширней становилось поголовье мурашей на загривке. В кабине, пожирая нервные клетки, висела напряженная тишина – все хотели жить. И желательно – до́ма. К сожалению – больше второго, чем первого. Как там говорил азиатский классик? «Избавься от желаний» и обретешь блаженство. Правда, насчет продолжительности вожделенного кайфа мудрый азиат умолчал…
Однако я отвлекся. Дорожка свернула, показав вдали пустую, как головка юной секретарши, трассу. По обочинам пошли домишки. Пока – нечасто. Сгоревшая заправка и пара до недавнего времени вполне цивильных, а ныне – разгромленных коттеджей обозначали начало цивилизации – мы явно приближались к городу. По правой стороне нарисовался явный гипермаркет с большой стоянкой. О боже! Цивилизация с большой буквы!
