Дмитрий Щербаков - Беспощадная страсть
Последнее время Мила часто задавала себе вопрос: почему Север стал вдруг таким, каким стал? Почему потрясающе нежный, боготворивший ее муж превратился вдруг в злобного монстра? И девушка находила единственный ответ: это она сама виновата! Это ее проклятая нимфомания довела Севера до помрачения ума! Сначала он совсем свихнулся, едва выкарабкался, спасибо Павлу, а потом, узнав, что любимая жена по-прежнему занимается проституцией, озверел. Произошли изменения личности. Серьезные изменения. Север захотел быть полновластным хозяином Милы — не добром, так силой, насилием. Вследствие этого его личная мораль деформировалась. Возможно, он и вообще полюбил власть, деньги — все, что раньше если не презирал, то по крайней мере считал сугубо второстепенным для нормального человека.
А сейчас… Мила даже не знает, что думает ее муж сейчас, каково его мировоззрение! Но если судить по поступкам… Север нанялся к этому Романову, к этому ссученному менту, мусору, причем нанялся кем-то вроде штатного киллера! Так, по крайней мере, поняла она из тех скупых, обрывочных фраз, которыми Север разъяснял ей, каков его новый социальный статус. Штатный киллер! Север всегда ненавидел эту профессию, хотя однажды ему уже приходилось выполнять подобные обязанности, но тогда — вынужденно, ради нее, Милы! Его заставили, принудили! А теперь он стал наемным убийцей добровольно. И в будущем хочет стать «папой» всех бандитов этого города, как сам Север с неприятным смехом заявил ей вчера! Почему, зачем ему такая, с позволения сказать, «должность»? Мила терялась в догадках…
Второй вопрос, не дававший девушке покоя, был не менее сложен для нее: что делать? Что лично она может и должна сделать, чтобы загладить свою вину перед мужем, чтобы вернуть себе его прежним — рыцарски благородным, кристально чистым душой, лучшим человеком на Земле? И сколько Мила ни думала, ответ на этот вопрос приходил только один: любовью, терпением, послушанием она должна успокоить мужа, снять постоянно преследующий Белова страх ее очередной супружеской измены, помочь ему преодолеть бесконечно пожирающий его стресс. И тогда Север оклемается, никогда раньше не присущие ему идеи сами собой оставят его и он станет прежним…
Вероятно, какая-то часть сознания Милы была намертво блокирована. По крайней мере, девушка рассуждала так, как будто она сама являлась здоровой и нормальной. Мила почему-то упорно не осознавала, что именно зверское обращение с ней Севера, именно регулярные имитации изнасилования, которые он ей устраивает, избавляют ее от острых приступов похоти, основанной на жажде быть униженной, морально растоптанной, повергнутой в прах. От тех самых приступов, которые Мила могла временно снять только дикими сексуальными развлечениями с тремя-четырьмя подонками — обязательно подонками! — одновременно. От тех самых приступов, что разрушили бы ее мозг и весь организм, свели бы ее в могилу, если их не купировать… Когда Мила думала о муже, нимфоманка в ней умирала, оставалась только женщина — страстная, любящая, обеспокоенная не столько своим ужасным положением почти рабыни, сколько моральным и психическим здоровьем любимого…
И вот теперь ее Север не вернулся домой с «дела». Мила чувствовала, как к горлу комом подступает отчаяние. Не успела… Ничего не успела, блядь проклятая! Единственного на Земле родного человека потеряла! А вдруг и впрямь потеряла?! Милу охватил настоящий ужас. В каком-то оцепенении она подумала: ничего, деньги есть, он оставил… И аптека рядом, она заметила… Можно купить упаковку амитриптилина, как встарь. А не дадут без рецепта — купим и рецепт, денег хватит… И если случилось так, что Север действительно убит, — горсть таблеток в рот, залить их бутылкой водки, и все, ты, девочка, уже на небе, рядом с мужем… А уж там нет ни психозов, ни блядства…
Дверной звонок буквально выбросил Милу в прихожую. Девушка с отчаянной надеждой взглянула на монитор. Но нет: это пришел Романов. Чертов Романов…
— Что случилось? Где Север? — почти выкрикнула Мила, едва впустив полковника в прихожую.
— Успокойся, он жив! — поспешил сказать Всеволод. — Давай пройдем в комнату, — добавил он, видя, что Мила слегка расслабилась.
— По крайней мере вчера Север не пострадал, — продолжал Романов, устроившись в гостиной. — Он успешно провел операцию и теперь, вероятно, находится у своих новых друзей…
— Где? — спросила Мила отрывисто.
— Если б знать… — вздохнул Всеволод.
— А что вообще вчера произошло? — девушка посмотрела на собеседника так требовательно, что тот отвел глаза.
— Видишь ли, — начал полковник. — Север не хотел посвящать тебя в подробности операции. Но в крайнем случае позволил рассказать. Как ты считаешь — случай крайний?
— Крайний! — подтвердила Мила решительно. Ее взгляд пылал едва сдерживаемой яростью. «А я вчера решил, что девочка — бархатная киска, тихая, послушная… — подумал полковник. — А тут настоящая буря страстей! Да она мегера, фурия, богиня мести, не менее опасная, чем ее муженек! Но до чего хороша!»
— Север хочет внедриться в одну банду, — начал рассказывать Романов. — И для этого должен был вчера отбить атамана этой банды у моих, с позволения сказать, коллег. Он и отбил… Сама знаешь, твой Север — малый крутой…
— Но что с ним сейчас, что?! — сорвалась на крик Мила.
— Говорю же — ушел с бандой. Видимо, в их штаб-квартиру. Больше пока ничего сообщить не могу.
— А где, где эта самая штаб-квартира? Почему Север не подает вестей о себе? Где он?!
— Повторяю: если б знать…
Глава 21
Очнувшись, Север сразу понял: он по-прежнему находится под землей. А еще Белов почувствовал, что его руки крепко связаны за спиной. Север бросил взгляд на свои ноги. Они были обмотаны несколькими слоями плотного скотча. «Надежно забинтовали, не вырвешься… — подумал Белов. — Интересно, где я?»
Он осмотрелся. Подземное помещение было достаточно просторным и сплошь обшито металлом. «Каземат какой-то, — мысленно заключил Север, — или бункер…»
Над ним склонилась довольная физиономия Умника.
— Ну что, очухался? — спросил бандит с издевательским дружелюбием. — Шеф, он очухался! — крикнул Умник во весь голос.
К Белову приблизился Корвет.
— Привет, стукачок! — сказал он холодно, без улыбки. — Ну что, сорвался твой план? Раскололи мы тебя? Кого обмануть решил… — закончил бандит брезгливо.
— Дурак ты… — Север демонстративно отвернулся.
Обозленный Корвет пнул Белова по ногам.
— Ты, козел, еще морду воротить будешь! Шкура ментовская! А ну говори, в каком подразделении РУОПа служишь? Из областного центра? Или аж из самой Москвы? Говори, падла!
— Ты следи за базаром, — бросил Север. — Может, Сатир и трахает собственную сестру, но называть себя козлом и падлой я никому никогда не позволял!
— Ишь ты, Сатир! — произнес Корвет с тщательно рассчитанным пренебрежением. — Сексот ты мусоровый, а не Сатир!
— Да с чего ты вообще взял, что я мент? — Север говорил полупрезрительным тоном, словно давая понять, что все обвинения Корвета — не более чем глупость. Белов уже разгадал, какое слабое место есть у этого парня. Корвет сильнее всего боялся выглядеть в глазах окружающих глупцом. Или хотя бы не самым умным. Поэтому всегда спешил выставить других дураками. И весьма гордился, когда это удавалось. — Будь я ментом, на кой бы хрен ты мне сдался? В смысле, на кой бы хрен мне понадобилось освобождать тебя? — продолжал Север.
— А чтобы проникнуть сюда, в нашу берлогу! Чтобы втереться в доверие! Чтобы узнать, где находится моя штаб-квартира!
— Вот мутота-то! — хмыкнул Север. — Да на кой мне такие сложности? Свели бы тебя архангелы в отделение, а будь я мент, руоповец, уединился бы с тобой в кабинетике да допросил пристрастно! И все, все бы ты мне выложил! Как родному! Ну подумай сам, Корвет, ты же умный мужчина, я же уважаю тебя! Зачем менту твое доверие, когда тебя и так повязали?
Корвет вдруг успокоился.
— Что ты скажешь, Умник? — обернулся он к бойцу.
— По-моему, ошибочка вышла, босс, — произнес Умник робко. — Никакой он не мент.
— А кто?
— Сатир он, налетчик. И, видать, сейчас сильно на мели. В канализацию спать забрался… ну, когда мы его первый раз встретили. Мы же на него на спящего наткнулись. Не мог он нас специально поджидать. Кто знал, что мы пойдем той дорогой? Никто не знал. Да и спал он совершенно открыто, не прятался, только бабу свою спрятал… Не мент он.
— А это точно был он? Ты ж лица не запомнил.
— Точно он. Он же рассказал, как видел нас в темноте. Такое не выдумаешь… — Умник поежился.
— Как ты умудряешься видеть в темноте? — спросил Корвет Белова.
— Врожденное, — коротко пояснил Север. Соврал, конечно: способность эта была благоприобретенной, как и все остальные его сверхнормальные способности. Однако Север даже не считал свой ответ ложью. Белов попросту не мог объяснить механизм появления у него таких способностей — сам не знал и не понимал. Откуда-то взялись в одночасье, после какого-то сильного стресса… Проще сказать — «врожденные». По крайней мере, люди больше ничего уже не спрашивают на данную тему.
