Данил Корецкий - НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ
– Вот так, да? – в голосе Карданова появилась заинтересованность. – А что
Веретнев хмыкнул.
– Не читается, я пробовал. Ни в лупу, ни с помощью сканера. При самом большом увеличении это просто пять чертиков, или пять каких-то пятен – не более
Макс вернул ему фото. По краю поля стрелой пронесся облезлый мартовский
– Миллион баксов, Макс, – сказал Веретнев.
– Около миллиона, Алексей Иванович, – поправил Макс. – И судя хотя бы по
– Сколько такая посудина будет стоить? – хрипло спросил подполковник.
– Не знаю. Тысяч двести, наверное. Предположим, столько же во Франции стоит приличный дом в пригороде. Плюс обстановка, машина. И ведь прошло столько
Веретнев достал из кармана куртки плоскую металлическую фляжку, открыл и уже сложил было губы трубочкой, собираясь отхлебнуть – вдруг вспомнил про
– Что там? – поинтересовался тот.
– Виски, конечно. Не буду же я водку в кармане таскать, – с оттенком
Карданов отхлебнул, подержал ароматную, приятно обжигающую небо жидкость
– Так что решаем, Макс? – спросил отставной разведчик. – Хрен с ним, с Евсеевым… с чемоданом?.. А?.. Хотя я знал людей, которые не боялись оторвать
Макс посмотрел на него.
– Вы же уже начали делать дело. Продолжайте. Я вернусь – подключусь. Деньги деньгами, но эта сука пыталась меня убить. Бессовестно и совершенно
– Вот это разговор! – оживился Слон и, припав к фляжке, сделал несколько
– Вдвоем это обстряпать сложно. Давай Спеца возьмем.
– Давайте, – не раздумывая, согласился Макс.
С поля потянул холодный ветер окраины. Они вернулись в машину, подполковник включил зажигание, нажал кнопку магнитолы. Из эфира прилетел
– По-моему, это французская музыка, – сказал Веретнев, выжимая газ. -
– Посмотрим, – ответил Макс.
***
Еще до случая с Борей Яхимом дискобар "Миранда" пользовался дурной репутацией. Вполне заслуженной, надо сказать. Примерно каждый третий молодой человек или девушка, открывающие двери этого заведения, становятся клиентами вертлявых парней, торгующих "колесами", "чеками" или "марочками" – ноксероном, героином, кокаином, бумажными полосками с тонким слоем ЛСД, которые быстро растворяются под языком. Все дилеры в "Миранде" работают на Директора, это его точка, постороннему сбытчику вход сюда заказан. Жгут, например, тянет свою копейку в "Ромашке", но там помещение практически без вентиляции, теснота и
Девяносто девять процентов всей публики – это, конечно, молодняк от шестнадцати до двадцати пяти: пестрые штаны кислотных оттенков, черные "тунгуски" с надписями и портретами знаменитых дегенератов, цветные татуировки, серьги в ушах, ноздрях и пупках. Молодежь танцует, знакомится друг с другом,
Один-единственный процент, а может, даже какая-то десятая доля процента – приходится на солидных мужчин от сорока до пятидесяти, прикинутых обычно в демократическую джинсу или обычный темный костюм с засунутым в карман галстуком и расстегнутой сорочкой. Они стоят скромно где-нибудь в сторонке или сидят за стойкой со стаканом джин-тоника в руке – дилеры обходят их за версту – и поглядывают на девчонок, танцующих в зале. Это небедные люди, у них есть жены, любовницы и возможность вызывать дорогих проституток. Но им хочется свеженького, нестандартного. Чтобы пахло молодым девичьим потом, чтобы без игры и с наивом, чтобы белье сорок четвертого размера. Как тридцать лет назад,
Многие девчонки сидят на "винте", а "винт" усиливает сексуальное влечение, под ним вытворяются такие чудеса, которые никогда не придут в трезвую голову. Их называют "обезьянами". Состоятельные мужики заруливают сюда
"Обезьянам" – до смерти хочется порцию кайфа, но нет денег. В "Миранде" таких навалом, они приходят сюда, как на водопой, хотя источник давно иссяк. Их легко вычислить по голодным глазам – за двадцать долларов они готовы
"Охотники" внимательно присматриваются к "обезьянам", выбирают по росту, фигуре, длине ног или объему груди, кому что нравится – затем вступают в переговоры. Если "обезьяне" исполнилось восемнадцать, если там действительно голодная тундра в глазах и пропади-оно-все-пропадом, то спустя несколько минут девушка, как правило, уже мчится в иномарке "охотника" куда-то в туманную даль, где ждет квартира, коньячок, конфеты, и таблетки, и "марочка", и порошок, и все, что хочешь. Только двигайся, не ленись, работай. Насилия здесь не бывает, все по обоюдному согласию. Среди "охотников" в "Миранде" ни разу не попадались
Но после того вечера, когда внезапно помер Боря Яхим, в "Миранде" появился один дядечка с тугой красной рожей; его с первого же вечера так и прозвали – Помидор. Ничем особым он, поначалу не выделялся: сидел тихо в уголке, без шофера и телохранителя, потягивал пиво и посматривал на девчонок – обычный "охотник", как и десятки других. В конце концов, Помидор снял некую Светку Сафронову, девятнадцатилетнюю крашеную блондинку, которая вторые сутки маялась без первитина и не имела никаких перспектив на его получение в ближайшем будущем, поскольку со старым дружком она разругалась вдребезг, а
Помидор подозвал к себе кого-то из завсегдатаев, сунул ему в руку десятку и попросил передать во-о-он той светловолосой особе в синем комбинезончике, что еe ждут на выходе. Юноша глумливо ухмыльнулся, но исполнил все в точности. "Светка, тебя папик хочет", – и через пять минут Светка Сафронова мчалась в стареньком "ситроене" в сторону центра, а Помидор рулил и мурлыкал под нос, и
Потом была квартира в панельной девятиэтажке, и коньяк, и первитин, и кровать-полуторка. На следующий вечер Помидор снова появился в "Миранде" и снова укатил со Светкой, потом она несколько раз приезжала сама на его квартиру. Она стала регулярно отовариваться у дилеров на дискотеке, а спустя
– Светка проболталась, что этот Помидор выспрашивал у нее, про наркоту, – сказал Юра Маз. – Откуда товар, кто на сбыте, кому идет отстежка. И какой
Директор, с которым они сидели в это время в шашлычной, перестал жевать и
– Ну? – произнес он. – И что?
– Она как раз под "винтом" была, – Маз посмотрел в сторону. – Назвала
– Когда они говорили?
– Вчера вечером.
– Колька и остальные в курсе?
– Да. Светка сама ему сказала, как опомнилась. Он ей по роже надавал и
Директор быстро, без аппетита доел свой шашлык, встал и оделся. Они с
– Как думаешь, кто под нас копает? – спросил Директор. Маз подумал, что
– Может Жгут?
Директор молчал.
– А может менты?
– Ладно, – сказал, наконец, шеф. – Сегодня объявляется "нерабочий" день. Никто из наших в "Миранде" не появляется, товар – перепрятать. Эту суку
– А если он мент? Да нас тут напалмом всех выжгут!
У Юры Маза были все основания возражать, потому что самая трудная и ответственная работа обычно делалась его руками, он здесь и за "костоправа" и
– Или если за ним Жгут стоит? Тогда война начнется…
– А что делать? – оскалился Директор. – Светка с ним трахалась, наркоту из рук ела – он, считай, всей пятерней еe держит! Светка, дура, пока что не просекла, вот и все! Если Помидор мент, то у него уже и на видак все отснято, и на магнитофон записано, осталось только вызвать понятых, достать у неe из кармана ширево, а потом придти в "Миранду" и устроить маски-шоу! Тогда не
Маз пожал плечами.
– Нет, ну представь: что мы можем сделать с Помидором? – сказал он. – Башку прострелить из-за угла? Из окна сбросить? Я, например, не мочило, я не специалист. Сделать-то можно, дурное дело нехитрое – но если за Помидором
Директор понимал. И произойти все это может гораздо быстрее, да и
– Надо хорошего спеца найти, – произнес он задумчиво. – Только эти не
Под "этими" подразумевались боссы Директора. Маз их не знал – не его
– Можно Савика попробовать.
– Какого ещe в задницу Савика? – нахмурился Директор.
– Это мелкое чмо, даньщик. Который Глеба в киоске замочил. А потом жгутовского парня… Помнишь, базар был? А с виду все чисто – сердечный приступ.
– Да, верно, – Директор что-то лихорадочно соображал.
– А как он это делает?
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
– Я не знаю, – произнес наконец Маз. – Но если Помидор залезет на молодую
Снова воцарилось молчание.
Директор достал из кармана мобильник и сунул Мазу.
– Вызванивай свое чмо, поговорим!
– Сколько мне заплатят? – первым делом поинтересовался Савик.
Он стоял перед ними маленький, метр семьдесят, во вьетнамской курточке, где из швов выглядывал серый пух. И рожа у Савика была неинтересная, валенок валенком, лоб низкий, в морщинках, синий прыщ на подбородке. Тихий мелкий снег падал на его вязаную шапочку, и лежал там, словно перхоть, досадуя, наверное, что столько народу в Москве – а вот приземлиться довелось на такую
– Ты сначала работу предъяви, – сказал Директор. – Я тебя первый раз
