Данил Корецкий - НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ
– Садитесь, Максим Витальевич. Значит решили.
Генерал явно остался доволен произведенным эффектом.
– Вы бывали прежде в Лондоне?
– Да.
В восемьдесят девятом он отвез для компартии Англии триста тысяч фунтов
– Это была очень краткая поездка. Час сорок минут в городе, дорога из
– Величественная столица, – мечтательно произнес генерал. -
И совершенно другим, деловым тоном добавил:
– Поедете под своей настоящей фамилией, паспорт вам выпишут сегодня же.
– А… А какая моя настоящая фамилия? – Макс тоже не был сентиментальным и давно вышел из мальчишеского возраста, но сейчас у него перехватило дыхание,
– Настоящая для них, для англичан. Вы родились на территории Великобритании, и являетесь подданным Ее Величества королевы. Ваша фамилия
Золотарев усмехнулся циничной усмешкой профессионала.
– Если внедрять вас туда на нелегалку – лучшего документа не придумаешь.
– Понятно… – разочарованно протянул Карданов. Генерал не обратил внимания
– Связь будете поддерживать с нашим резидентом, он второй секретарь посольства, телефоны вам дадут. Анатолий Сергеевич Замойский, оперативный
– Снимок на фоне Виндзорского дворца. Весна шестьдесят девятого…
– Очень хорошо. Это придаст легенде достоверности.
Яскевич закусил губу. Макс дернулся.
– Легенде? Значит, свидание с родителями легенда? Впрочем, я так и думал!
Теперь и начальник управления понял, что допустил непростительную ошибку.
– Вы хороший оперативник! – Золотарев улыбнулся. – Но в данном случае
Генерал вздохнул и согнал с лица улыбку.
– Вы слышали про тактику "смещенного времени"?
– Нет, – ответил Макс.
– В средние века один восточный шах разоблачил государственный заговор. Виновным отрубили головы, но для спокойствия деспота надо выкорчевать все корни измены. Зачинщиком был главный визирь, он один знал, куда ведут ниточки предательства, но о его силе и мужестве ходили легенды – даже под пытками он не
Яскевич отвернулся. Когда-то давно он сам рассказал эту легенду будущему
– … Визиря поместили в темницу, его окно выходило во двор, где играла маленькая девочка – дочка начальника тюрьмы. Быстро побежало время: день сменялся ночью, ночь – днем. Год проходил за годом. Старели и умирали тюремщики, девочка выросла и вышла замуж, теперь во дворе играли уже еe дети. Однажды в государстве объявили траур: скончался сам шах. Как всегда при смене власти назревали большие перемены, одряхлевший начальник тюрьмы объявил визирю, что его скоро помилуют и как бы невзначай поинтересовался: "А что, действительно тридцать лет назад ты сумел организовать такой большой заговор?" И узник рассказал всю правду. Но тут на пороге темницы возник живехонький и даже не постаревший шах: в действительности прошло не тридцать лет, а всего шесть месяцев – бег времени достигался искусством гримеров, уловками наружной стражи и снотворным, добавляемым в пищу визирю. И грянула расправа: с заговорщиков заживо спускали кожу, их детей и жен продавали в рабство, имущество забирали в ханскую казну. А успокоившегося было визиря посадили на
Генерал замолчал. Внимательно слушавший Макс молчал тоже.
– Но ведь сейчас действительно прошло двадцать восемь лет! – наконец
– Вот именно! – подхватил Золотарев. – Почти тридцать лет прожито за решеткой, все осталось в прошлом, да и есть ли это прошлое, и помнит ли там хоть кто-нибудь про героических советских разведчиков? Сейчас у них особое состояние, сильнейший психологический кризис, самое время подкатиться к ним с вербовочным предложением. Наверняка англичане так и собираются сделать. А ваш визит перепутает им все карты! Вы – сын, родной человек, который приободрит,
"Значит, дело в этом, – подумал Макс. – Ни альтруизма, ни сантиментов.
– Вы удовлетворены ответом? – спросил генерал.
– Вполне, – ответил Макс.
Яскевич поднялся, нервным движением одернув свой стильный пиджак. Макс тоже встал. Через широкую столешницу навстречу ему протянулась жилистая
***
Веретнев был в одних трусах. Впустив Макса и прикрыв за ним дверь, он
– Не раздевайся. Здесь у меня срач, глядеть тошно… И вообще…
Он многозначительно обвел пальцем обшарпанные стены, намекая на возможные микрофоны. Макс знал, сколько стоит стационарное прослушивание и сильно сомневался, что Алексей Иванович может оправдать такие затраты. Но возражать не
– Лучше прокатимся куда-нибудь. Я сейчас.
Слон исчез в спальне. Из кухни тянуло пригоревшим салом и густым табачным перегаром. Через минуту Алексей Иванович появился в брюках и пуловере, сунул ноги в ботинки, на ходу вытянул из шкафа видавшую виды куртку и шарф,
– Пошли…
От недавней респектабельности Веретнева ничего не осталось, он оставлял еe дома вместе с длинным темным пальто. На улицу вышел обычный рассейский
В отличие от своего владельца, "БМВ" пятой модели выглядел вполне прилично. Это была единственная ценность отставного разведчика. Когда он отпирал дверцу, прохожие смотрели с нескрываемым подозрением: слишком явно вещь
Они поехали в сторону кольцевой и вскоре оказались на узкой бугристой дорожке, петлявшей между частными гаражами и автомастерскими. Дорожка обрывалась у редкого загаженного лесочка, по левую сторону валялись разбитые
– Здесь тоже срач, – сказал Веретнев, выбираясь из машины. – Везде срач, куда ни кинь. Но зато здесь некому подслушивать. Пошли, Макс, во-он до той
Макс в нескольких словах рассказал. Веретнев слушал рассеянно, в конце
– Вот и хорошо… Работу нашел, опять мир посмотришь… Только у меня наш
Карданов махнул рукой.
– Где его искать, тот чемоданчик…
Лучи заходящего солнца давали заметное тепло. В леске пела какая-то
– Я уже все продумал, – напористо произнес Слон. – Искать надо Евсеева. А на него выходить через наших ребят из бывшей "девятки"4. Большие начальники сами по себе к жизни не приспособлены, им обязательно "прикрепленные"5 нужны. И если он с большими деньгами убежал, то обязательно своего "прикрепленного"
Теперь рассеянно слушал Макс. Его сейчас больше заботила предстоящая
– Это не факт, – без особой заинтересованности процедил Карданов. – Голое предположение. Кстати, мне сегодня Золотарев назвал мое настоящее имя. Знаешь
– Меньше слушай Золотарева, я его знаю, как облупленного! – отмахнулся
Алексей Иванович подошел вплотную и взял Макса под руку.
– Я тут повстречался с нашими ребятами, попил водки… У пенсионеров языки, известное дело, поразвязанней. Там слово, здесь… Знаешь ведь, как собирается
– Шпионская информация, – пошутил Макс, но Слон шутки не принял.
– Ты это брось! Я никогда шпионом не был… Потому что шпион одно, а
– Ладно, ладно, – примирительно сказал Карданов. – И что дальше?
– Вчера к корешу одному зашел, к Женьке Варенцову, он со мной в отделе работал. Посидели за бутылкой, поболтали, вспомнили, как раньше жили, поговорили кто как сейчас устроился… Женька летом во Франции был с новой женой, поехали в Монако, там море, пирсы, яхты, чистота, щелкает он свою красавицу во всех ракурсах, видит – мужик со спортивной сумкой по сходням поднимается. Морда
Слон многозначительно поднял палец.
– Кудлов из Девятого управления, мать его так!.. Эй, кричит, Кудлов! Не узнаешь, что ли?.. А тот морду – клином, отвернулся, поднялся на яхту, зашел в
Откуда-то из-за пазухи Слон достал лаковый цветной прямоугольник,
– Красивая…
– А я о чем!
– Но она моложе его лет на двадцать?
Веретнев запнулся.
– Кто?
– Ну эта его новая жена.
– Да при чем здесь жена! На яхту, на яхту смотри!
Действительно, кроме молодой женщины в открытом сарафане на заднем плане снимка присутствовала роскошная белая яхта среднего класса. Море на снимке казалось не лазурным, а скорее золотистым от косых лучей утреннего солнца, отраженных в спокойной воде. Яхта отходила от причала, оставляя за кормой смятую вспененную дорожку. Вверху на мачте развевался французский триколор. На корме отчетливо выделялись крупные литые буквы: "ALEXANDRA". Под названием яхты
– А при чем тут Евсеев? – спросил Макс.
– Да при том, – Алексей Иванович понизил голос. – Кудлов и Злотин как раз и были "прикрепленными" Евсеева! И если кто-то из этой парочки сейчас в яхтах
– Вот так, да? – в голосе Карданова появилась заинтересованность. – А что
Веретнев хмыкнул.
– Не читается, я пробовал. Ни в лупу, ни с помощью сканера. При самом большом увеличении это просто пять чертиков, или пять каких-то пятен – не более
Макс вернул ему фото. По краю поля стрелой пронесся облезлый мартовский
– Миллион баксов, Макс, – сказал Веретнев.
– Около миллиона, Алексей Иванович, – поправил Макс. – И судя хотя бы по
– Сколько такая посудина будет стоить? – хрипло спросил подполковник.
