Алистер Макнейл - Ночной дозор
— Да, не наше, наш долг тупо повиноваться, — раздраженно констатировала она. — А исполнять их замыслы должна я, конверт для них добывать мне. Если они мне не доверяют, какого черта они завербовали меня?
— Я могу понять твое раздражение...
— Как? Тебе же никогда не приходилось быть в моей роли.
Она немедленно пожалела о том, что сорвалось у нее с языка, и сжала ему руку:
— Прости, Кесей, я не хотела тебя обидеть. Лэнгли заставляет меня иногда работать в таких условиях, что...
— Иногда? Да ты вспомни, хоть когда-нибудь были у тебя благоприятные обстоятельства для выполнения задания!
Она слегка улыбнулась и бросила остатки хлеба в воду.
— Я могу понять, что они не хотят раскрывать содержания конверта, но для меня совершеннейшая загадка, почему они скрывают имя агента, которого направил КГБ. Они же первыми вцепятся мне в глотку, если Драго передаст ему конверт, прежде чем я перехвачу его. Если же я перехвачу конверт, я буду знать, что это за агент. Неужели неясно?
Морган кивнул:
— Я тебя прекрасно понимаю, но, Сиобан, я ничего не могу изменить.
— Позвони в Лэнгли, заставь их подумать.
— Это бесполезно, никто в управлении не знает, кто этот человек.
Она нахмурилась.
— Не понимаю, — сказала она озадаченно.
— Решение было принято на самом высшем уровне, поэтому имя держат в секрете.
— Кем? — спросила она.
— Президентом и директором управления.
— В конце концов не важно, — сказала она в замешательстве. — Но наши люди в КГБ конечно же знают, кто это?
Он покачал головой:
— В КГБ тоже знает только начальство.
— Кесей, что за чертовщина скрывается в этом конверте?
Морган бросил сигарету и раздавил ее ногой.
— Вчера под строжайшим секретом мне кое-что рассказали. Со мной будет все окончено, если что-нибудь просочится наружу, но мы с тобой всегда были откровенны друг с другом и в любом случае, как ты сказала, именно тебе предстоит завладеть конвертом завтра вечером.
Он посмотрел себе под ноги, затем медленно поднял глаза и, глядя ей в лицо, спросил:
— Ты когда-нибудь слышала о программе «Альфа»?
— Да, конечно. Ее содержание знают только несколько человек.
— Включая президента и директора ЦРУ.
— Ты хочешь сказать... — Она подалась вперед, ее глаза изумленно раскрылись.
— Содержание конверта имеет отношение к программе «Альфа», это все, что мне сказали.
— Но как мог такой человек, как Драго, завладеть подобной информацией?
— Больше я ничего не знаю.
Морган поднялся и посмотрел на нее.
— Это идет из самых верхов.
— Каких верхов?
— Ладно, хватит — мне ни разу не приходилось разговаривать с президентом по этому поводу, — ответил он и через газон направился к дороге.
Она улыбнулась и вытряхнула крошки из сумки прямо в середину копошащихся уток.
Глава 8
Когда такси остановилось у клуба «Ривьера» на авениде Виейра Санто рядом с набережной Ипанема, Грэхем уже был весь мокрый. Он взглянул на часы: без двадцати девять. Сиобан сказала, чтобы они были на месте в половине девятого. Но в конце концов здесь это было в порядке вещей — кариоки никогда не отличались пунктуальностью. Он заплатил водителю и выбрался из такси. На нем был черный вечерний костюм, черный галстук и белая рубашка от Кардена, на поиски которой он потратил чуть не полдня. Сабрина, наоборот, занялась своим туалетом перед самым выходом; она надела черное, свободного покроя платье и черное болеро. Она решила ограничиться минимумом украшений — брильянтовые сережки и сверкающее ожерелье; собранные в пучок волосы придавали ей особую утонченность и изящество.
— Прекрасно выглядишь, — нехотя выдавил он, помогая ей выйти из такси.
— Спасибо, — ответила она с улыбкой, понимая, что, возможно, это единственный комплимент, который она услышит сегодня вечером.
— Дай руку.
— Что? — спросила она.
Он протянул ей свою руку.
— Мы же новобрачные, забыла?
Швейцар в ливрее, телосложением и лицом напоминающий боксера, открыл перед ними одну из створок широких стеклянных дверей и вежливо коснулся головного убора, когда они прошли в роскошное фойе. Грэхем подошел к мраморному столу, за которым сидела улыбающаяся девушка. Они представились, и девушка ввела их имена в компьютер, спрятанный под крышкой стола.
— Располагайтесь в креслах, я сейчас вызову мисс Санто Жак и скажу ей о вашем прибытии.
— Спасибо, — ответил Грэхем.
Не успели они устроиться рядышком в креслах, как в конце коридора, ведущего в ресторан, появился Андре Драго. Пока он приближался к ним, они оба вспомнили его портрет, который нарисовал им Ван Дехн: узкое лицо, очки в металлической оправе, бесцветные, прилизанные волосы. Они вспомнили также и о его пристрастии к белому цвету. На нем был белый вечерний пиджак и белый шелковый галстук — только брюки были черные.
Драго представился, его глаза, казалось, никогда не улыбались:
— Пожалуйста, следуйте за мной, мисс Санто Жак ждет вас в казино.
Он подвел их к покрытой красным ковром лестнице.
— Вы знакомы с искусством Бразилии?
Они отрицательно покачали головами.
В середине лестничного пролета Драго остановился и показал на ряд картин слева от них:
— Среди прочих здесь есть Панчетти, Джанира и Ди Кавальканти[20]. — Он улыбнулся. — Естественно, подлинники.
— Вы не искушаете судьбу, так открыто выставив их? — спросила Сабрина.
— Полтора года назад их пытались украсть.
Драго показал гостям на книгу на столе у обитых кожей двустворчатых дверей:
— Вас не затруднит расписаться, мистер Грэхем?
— Нет конечно.
— Воров поймали? — спросила Сабрина.
Драго вытащил из кармана пиджака золотую перьевую ручку, снял колпачок и протянул ее Грэхему. Затем опять повернулся к Сабрине:
— Охранники переусердствовали и пристрелили их на месте. Такая вот трагическая история.
Грэхем расписался в книге и отступил в сторону, пропуская их в дверь. Комната, в которую они попали, была отделана деревом, на стены пошла норвежская сосна, а на потолок — красное дерево, привезенное из Гондураса. Взоры Грэхема и Сабрины невольно обратились к потолку, его отличал сложный геометрический орнамент, освещенный чудесной трехлепестковой люстрой чехословацкого хрусталя.
Драго поднял глаза вверх:
— Ходят слухи, что этот потолок был когда-то в зале летнего дворца короля Педро Второго в Петрополисе[21]. Вряд ли это соответствует действительности, но легенда, во всяком случае, красивая.
Они спустились на несколько ступенек вниз, где, собственно, и находилось казино. Слева стояли столы для игры в кости и рулетку, справа — карточные столы. Бар располагался на подиуме напротив входа.
Сиобан легонько чмокнула их в щеку — традиционное приветствие в Бразилии — и повернулась к Драго:
— Мистер Шредер просил уведомить его о приходе мистера и миссис Грэхем.
Драго холодно взглянул на нее, подошел к столу у стены и что-то шепнул на ухо человеку, который сидел спиной ко входу. Тот что-то ответил, и Драго возвратился к бару.
— Мистер Шредер просит извинить его, он подойдет сразу, как только закончит игру. А пока не выпьете ли чего-нибудь?
— Бокал сухого белого вина, — сказала Сабрина бармену.
— Самого холодного «Перрье», какое только найдется, — попросил Грэхем.
Шредер громко рассмеялся, пожал руки своим партнерам, поднялся и направился к бару. Ему было пятьдесят три года, вся его фигура дышала силой, густая рыжевато-каштановая шевелюра только-только начала седеть на висках. У него были резкие черты лица, орлиный нос, и Сабрина легко представила, почему он пользуется таким успехом у женщин одного с ним круга.
Шредер поднялся по ступенькам, и Сиобан представила своих друзей.
— Надеюсь, Андре не позволил вам скучать, пока меня не было, — сказал Шредер низким голосом и пожал Грэхему руку.
— Он был очень любезен, — ответил Грэхем, бросив взгляд на Драго, который тактично отошел к перилам, где и стоял, сложив руки за спиной.
— Отлично. А вот и ваш заказ.
Шредер подписал счет, поданный официантом.
— Когда вы поженились?
— Вчера, — ответил Грэхем.
— Вчера? — Шредер хлопнул в ладоши. — Это надо отпраздновать. Шампанского!
Драго щелкнул пальцами, подзывая ближайшего официанта:
— Бутылку «Родерер кристал» для мистера Шредера и четыре бокала.
— Уверен, вы с Сиобан старые друзья? — обратился Шредер к Сабрине.
Она поймала взгляд Сиобан и улыбнулась. Они ничего не упустили, когда за ленчем обсуждали подробности своей дружбы. Договорившись о главном, они завалили друг друга вопросами, чтобы убедиться, что знают свои роли. Все должно выглядеть правдоподобно, а значит, их легенда должна быть как можно ближе к реальной жизни.
— Мы познакомились, когда работали фотомоделями в Париже. Кажется, с тех пор прошла вечность. Как давно это было, Сиобан? Десять лет назад?
