Алистер Макнейл - Ночной дозор
Обзор книги Алистер Макнейл - Ночной дозор
Алистер Макнейл
Ночной дозор
«Night Watch» 1989, перевод А. Завгороднего
Пролог
В сентябре 1979 года генеральный секретарь Организации Объединенных Наций провел чрезвычайное заседание. Дата его заранее не объявлялась, однако известно, что в нем приняло участие сорок шесть человек, которые фактически представляли все страны мира. В повестке дня стоял один вопрос: рост международной преступности. Преступники и террористы наносили удар в одной стране и благополучно перебирались в другую, а силы национальной полиции не могли пересечь границу, не нарушая международных соглашений и суверенитета государств. Более того, бюрократический аппарат, который разработал процедуру выдачи преступников (в странах, которые уже столкнулись с этой проблемой), оказался слишком дорогим, а процедура занимала так много времени, что неразборчивые в средствах адвокаты всегда находили лазейки, пользуясь которыми их клиенты выходили на свободу. Надо было найти новое решение. Участники заседания пришли к соглашению, предусматривающему формирование международной организации по борьбе с преступностью под эгидой Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Отныне Организации по борьбе с преступностью (ЮНАКО) вменялось обезвреживать или задерживать как отдельных лиц, так и группы, занимающиеся международными преступлениями. Каждому из сорока шести полномочных членов ООН давалось право представить подробную биографию кандидата от своей страны на пост директора ЮНАКО. Окончательный выбор должен был сделать генеральный секретарь ООН.
Тайная организация ЮНАКО приступила к работе 1 марта 1980 года.
Глава 1
Фирма «Месслер и Голдстейн» снимала четвертый этаж переоборудованного в дом складского помещения, расположенного на Восточной двадцать седьмой улице и выходившего на реку Хадсон. На самом деле фирма являлась прикрытием Второго отдела Центрального разведывательного управления, где занимались вербовкой, раскручиванием и организацией побегов за рубеж двойных агентов.
Брэд Холден был главой аналитического отдела в продолжение семи лет и агентом КГБ последние восемь месяцев. На предательство он пошел не по идеологическим соображениям, не потому, что он разочаровался в Великой Американской Мечте, а потому что ему нужны были деньги: на нем висели карточные долги. С долгами он расквитался за шесть месяцев, но несмотря на то, что тщательно заметал следы после каждого из своих контактов, его двойная игра была раскрыта, и ЦРУ решило использовать Холдена, хоть и без особой охоты, для дезинформации его хозяев в России. Связь безотказно работала весь следующий год, пока на стол Холдена не лег коричневый конверт, в котором было больше дюжины фотографий, зафиксировавших его встречи с агентом КГБ в Томпкинс-сквер-парк. В приложенном письме говорилось, что ему дается ровно один месяц, чтобы найти доступ к сверхсекретной программе «Альфа» и узнать имена агентов так называемой «Четверки», в противном случае компрометирующие его материалы будут отправлены для публикации в «Нью-Йорк таймс». Вознаграждение — компрометирующие материалы положат под сукно и двадцать пять тысяч долларов он получит наличными. Подписи не было, в конце сообщалось, что вскоре последуют дальнейшие инструкции. Из-за денег он решил продолжить игру. Зная, как сложно получить доступ к программе «Альфа» в Лэнгли — штаб-квартире ЦРУ в Вирджинии, он сделал вид, что ему необходимо немедленно уехать, и шестнадцать дней провел за изучением сложнейшей внутренней компьютерной сети штаб-квартиры, пока наконец не вошел в программу и не обнаружил информацию, касающуюся самых секретных операций, когда-либо проводимых ЦРУ.
Ровно через три недели после первого конверта он получил второй — в нем были деньги на билет до аэропорта Схипхол и ключ от камеры хранения на Центральном вокзале в деловой части Амстердама, где его ждали деньги. От аэропорта Схипхол до Центрального вокзала поезда идут каждые пятнадцать минут...
«Дамы и господа — Центральный вокзал».
Объявление вывело Холдена из задумчивости, и он инстинктивно пощупал конверт во внутреннем кармане своего клетчатого пиджака. Затем выпрямился, утомленно протер глаза и посидел еще немного, пока поезд не въехал в неоготическое здание девятнадцатого века и не остановился у платформы. Когда двери с шипением открылись, и пассажиры потянулись к выходу, он взял свою соломенную шляпу с соседнего свободного места, нахлобучил ее на свои густые светлые волосы и, прихватив матерчатый чемоданчик, пристроился к веренице выходящих пассажиров. Насвистывая про себя что-то непонятное, он вышел из вагона, протянул свой билет контролеру у турникета и вошел в главный зал вокзала; подойдя к камере хранения, открыл дверцу ячейки, номер которой совпадал с номером ключа. Осторожно извлек черный дипломат, положил на его место чистый конверт, вновь закрыл дверцу и сунул ключ в карман. С дипломатом в руке он пошел к выходу.
— Эй, минутку!
Страх парализовал Холдена. На долю секунды возникла безумная мысль — бежать, но он знал: при его весе ему далеко не уйти, быстро схватят, если вообще сразу не пристрелят. Методы ЦРУ ему были слишком хорошо знакомы. Медленно, еле живой от страха, он повернулся.
Окликнул его человек лет двадцати пяти с всклокоченной черной шевелюрой; он дружелюбно, но как-то криво улыбался, пристально глядя на Холдена:
— Да вы белый как полотно!
— Кто вы? — с запинкой спросил Холден.
— Таксист. Подумал, может, вас надо подбросить куда-нибудь. — Он засмеялся. — А вы что подумали?
— Ничего. — Холден стер пот со лба тыльной стороной ладони. — Ты испугал меня, вот и все.
— Извините. Ну, так вы поедете или нет?
— Черт возьми, разумеется, поеду.
Шофер взял у него чемоданчик и направился к веренице такси.
— Куда ехать, сэр?
— Гостиницу «Холидэй» знаешь?
— Конечно, — ответил шофер и положил чемоданчик в багажник. — Дипломат положить сюда же?
— Нет, его я возьму с собой, — резко возразил Холден, забрался на заднее сиденье, закрыл дверь и пристроил дипломат на коленях.
Когда такси выехало с Центрального вокзала, Холден взял с переднего сиденья номер «Таймс». Первую полосу почти целиком занимала черно-белая фотография картины Рембрандта «Ночной дозор». Сопровождающая ее статья была озаглавлена:
«Великое творение искусства отправляется в историческое путешествие». Хотя искусством Холден не интересовался, он все же бегло прочитал первые два абзаца, чтобы уловить суть. Сегодня утром Рейксмюсеум был полностью заблокирован. Под строжайшей охраной, какой история Амстердама еще не знала, бесценное творение Рембрандта «Ночной дозор» покинуло стены музея, сделав таким образом первый шаг через турне по пяти странам. Он отметил про себя, что Метрополитен-музей в Нью-Йорке — один из пунктов остановки картины, но подумал, что ни за что не стал бы стоять в очереди, чтобы поглазеть на старое полотно. Холден отложил газету и обратился к дипломату. Кто бы ни был человек, передавший ему деньги, он был не лишен чувства юмора. Комбинация цифр на кодовом замке совпадала с датой его рождения. Холден улыбнулся про себя, набирая нужные цифры: это и было для него вторым рождением, и подарок к нему неплохой — двадцать пять тысяч долларов чистыми. Растягивая удовольствие, он медленно приподнял крышку. На мгновение он увидел тесно уложенные пластиковые пакеты со взрывчаткой, и тут же раздался взрыв.
Такси, только что проехавшее мимо королевского дворца, взлетело на воздух. Пышущие жаром куски покореженного металла разнесло в разные стороны на большое расстояние, смертельные снаряды поражали все на своем пути.
Это был кромешный ад.
В результате взрыва погибли пять человек, в том числе семимесячный ребенок.
Большая часть газет говорила о террористическом акте, и все единодушно обращались к правительству с требованием не откладывать поиски виновных в долгий ящик.
В то утро Рейксмюсеум наводнила усиленная охрана, намного превышающая персонал, занимающийся непосредственной погрузкой картины в бронированный фургон, который доставил ее в аэропорт Схипхол. Оттуда картина полетит в Вену, с которой начнется ее триумфальное шествие, а своего апогея оно достигнет через четыре месяца, когда картина прибудет в последнюю из пяти галерей — Метрополитен-музей в Нью-Йорке.
Глава 2
Луи Арман — маленького роста энергичный человек лет пятидесяти, с волнистыми волосами и тонкими, словно нарисованными карандашом для ресниц, усиками — служил экспертом Метрополитен-музея по голландскому искусству шестнадцатого века, куда перевелся семь лет назад из Лувра.
Он поправил гвоздику на лацкане своего пиджака, стряхнул воображаемую пылинку с рукава и через Большой зал вышел на парадную лестницу музея. Сильный дождь, который лил всю ночь, к утру ослабел, и сейчас моросил тихий, нудный дождик. Толпа зевак, запрудившая Пятую авеню, укрылась под морем разноцветных зонтиков. Что они надеялись увидеть? Мало вероятно, что он собирался потрясать картиной, как спортивной наградой, когда она прибудет из аэропорта.
