Андрей Костин - Убийственный аргумент
— Ну, дело это не меняет. Я убийца, а ты меня раскрыл. Но чайку с пончиками попить никогда не помешает. В этом доме наверняка есть чайник, вода и плита. Может сообразим по чашке чего-нибудь горяченького? — он улыбнулся и достал сигарету. Но не прикурил, а только растер между пальцев. Я начинал понимать, как дорого ему дается напускная веселость.
Мы перешли на кухню. Я поставил чайник на огонь, а потомна правах временного хозяина полез в холодильник. Среди собачьих консервов я нашел с дюжину яиц, грудинку и бутылку джина.
— Давай яичницу приготовлю, — предложил я. — а ты покури спокойно.
Открыл джин и налил неразбавленного в чайные чашки грамм по сто.
— Рассказывай по порядку, ладно? — я выпил, а Василий к своему не притронулся.
— Нет, сначала объясни, как ты догадался? — попросил он.
— Очень просто. Труп лежал на диване абсолютно голый. И одежды нигде в квартире не было. Стал гадать — почему с него все сняли? И решил — чтобы скрыть отсутствие какой-то одной детали, которая могла бы навести на след… — я смущенно посмотрел на Василия.
— Договаривай, — бросил он. — На след преступника, — взял бутылку, долил себе в чашку до краев и залпом выпил.
— Ну да. Предположим, человека убили ночью в собственной постели, а труп отвезли в другое место. Когда его найдут и обнаружат, что он в одной пижаме, станет ясно, где совершено преступление. Круг поисков сужается — или родственники, или соседи. А если не будет никаких вещей — поди догадайся, был ли он в плавках, в зимней шубе или скафандре. Потому что в первом случае его могли убить в бассейне, во втором — на улице, а в третьем — на орбитальной космической станции.
— Насчет станции ты переборщил, — возразил Василий.
— Вот я и начал с самого простого — проверил, не оставил ли в ту ночь кто-нибудь в гардеробе верхнюю одежду? Оказалось — да. Причем двое. Пальто и куртка. Куртка по размеру вполне подходила покойнику. Тем более в кармане я нащупал несколько патронов. Следовательно, этот человек живым из ресторана не ушел. Ты вынес его на руках из зала. Потом вернулся, сказал, что пострадавший от госпитализации отказался. И уехал, сославшись на свидание. Мне уже тогда это показалось странным. Ты бы не стал комкать вечеринку ради какой-то юбки, тем более бросать меня одного в этом ресторане. Но — мало ли какие у тебя дела, подумал я. Тем более, о трупе я еще ничего не знал.
Когда ломтики грудинки подрумянились, я стал выливать туда яйца.
— Кулинар, — заметил Василий. — А суп когда-нибудь пробовал варить?
— Конечно, — ответил я не очень уверено.
— А скажи, вот мясо варишь, появилась пена — это хорошо или плохо?
— Ее надо снимать, иначе…
— Ха, сам знаю, это я тебя проверял, — он снова достал пачку сигарет и неумело закурил. В принципе, я очень редко видел его курящим. — Знаешь, я не раскаиваюсь, что убил этого психа, хотя все вышло случайно. Увидел у него в руках пистолет и ударил, — он посмотрел на свой кулак. — Тогда не время было рассчитывать силу. Я сразу понял, что он мертв. Ждал, что кто-то наклонится и проверит. Тогда все было бы просто, — он улыбнулся, — сидел бы сейчас на нарах и гадал, какую мне статью впаяют: превышение необходимой самообороны или непреднамеренное убийство.
— А может, оправдали бы.
— Шутишь? Если при самообороне есть труп, то оправдать могут разве что беременную старушку — инвалида детства. А для здорового мужика это всегда превышение. Но представляешь, никто не собирался проверять — дышит ли этот тип вообще, или нет. Вези его сам в Склиф, сказал мне вышибала, когда я тащил тело… Ты тоже — ноль внимания. Принялся клеить ту дамочку…
— Кстати, мы сейчас находимся в ее квартире, ты знал?
— Что?! — Василий с изумлением на меня уставился.
— Ты ведь сюда привез труп.
— Да… Но я не знал, что псих и эта дамочка как-то связаны. Просто у него в кармане я нашел — знаешь, дистанционный ключ от автомобильной сигнализации. Нажимаешь на кнопку, фары мигают, сигнализация отключается. Я еще подумал — откуда у него такая шикарная штучка? Впрочем, сейчас шикарные вещи могут оказаться у совсем неподходящих для этого людей… Прошел по стоянке, понажимал на кнопку. Отозвался золотистый «Мерседес». Там, в бардачке, лежали документы владельца машины с этим адресом и ключи от квартиры. Решил — раз он здесь живет, отвезу тело поближе к дому. Пусть милиция решит, что угрохали в подъезде. Сейчас часто убивают в подъездах…
— Но ведь на фотографии в документах был другой человек.
— Угу. Мне тогда было только фото с мертвецом сличать. Я и не подумал, что у него в кармане оказались ключи от чужого автомобиля. Вот и привез его… Ну а потом понял, что он в одном пиджаке, а на улице — мороз. Догадаются, что убили не здесь. Решил затащить в квартиру. А тут… Я увидел, что мужских вещей нет. Живет одна дама с собачкой. Вот тогда мне и пришла в голову идея раздеть его совсем… Мне приходилось на работе раздевать покойников…
— Есть будешь? — я поставил перед ним сковородку.
— Давай. Когда еще придется вкусно поесть.
— Да хоть завтра.
— В камере яичницу с ветчиной не дают, — он невесело усмехнулся.
— А кто тебя посадит в камеру?
— Разве ты не сообщишь в милицию?
— Я? Нет.
— Смотри, сокрытие есть соучастие, — он отправил в рот кусок с половину сковородки.
— Мне тут намедни один иностранец сказал — друзья иногда совершают поступки, которые преследуются законом государства. Но ведь от этого они не перестают быть друзьями.
— Не наша философия, — заметил Василий. — Чуждая. Ну ты и пересолил. Влюбился, что ли?
— Может быть.
— Это хорошо, — одобрил он. — А то строишь из себя монаха. Я за всю жизнь, наверное, не меньше сотни подружек имел.
— А я любил всего нескольких женщин.
— Выходит, тебе повезло больше, — Василий кивнул. — Ну, с любовью и дружбой мы вроде разобрались. А как быть с трупом?
— Ты ведь приехал, чтобы проверить — на месте ли тело?
— Именно.
— А сейчас ничего не замечаешь?
— Замечаю. Вода из крана капает.
— А где труп?
— Исчез, — он кивнул.
— На самом деле исчезли два трупа. Ты говоришь, что нашел в кармане у того психа ключи от автомобиля, где в бардачке лежали документы на имя владельца этой квартиры?
— Так оно и было, — Василий кивнул.
— А я, как уже сказал, обнаружил, что в гардеробе ресторана в ту ночь два человека забыли свою верхнюю одежду — один — куртку с патронами в кармане, другой — дорогое черное пальто. Именно в таком пальто ходил владелец этой квартиры.
— Модная одежка. Их носят все, кто хочет выглядеть богатым.
— Верно. Но ключи от автомобиля, принадлежащего Федоренкотак зовут владельца квартиры и пальто — тоже почему-то оказались в чужих руках. А владелец ресторана просто запаниковал, когда узнал, что я рассматривал одежду в гардеробе. Теперь второе. Куда делся пистолет, которым размахивал псих?
— Пистолет? Подожди, его ведь взял такой важный тип с бабочкой на шее. Наверное, пьет только коньяк «Хеннеси».
— Угу, владелец ресторана. А теперь посмотри, — я достал оружие, которое мне подбросили. — Узнаешь?
— Да, — он дотронулся до вмятины на рукоятке, — похож.
— Сколько стрелял псих?
— Один раз.
— Тут не хватает двух патронов.
— Значит, он где-то еще выпустил одну пулю.
— Вряд ли он сам.
— Что ты хочешь сказать?
— Я просто сравниваю. Этой ночью меня подставили. Заманили в одно место — не без помощи твоей знакомой — Снегурочки…
— У нее не было никаких моральных принципов, — он грустно покачал головой.
— Тот редкий случай, когда моральные принципы могли чего-нибудь стоить. Женщину задушили, а меня напоили до бесчувствия. И подбросили пистолет. Как могли бы развиваться события, не вмешайся случай? Меня арестовывают по подозрению в убийстве женщины, устраивают обыск, находят ствол. Ствол проверяют — и к нему подходит пуля, оборвавшая одну весьма дорогостоящую жизнь. Даже ленивый следователь постарается спихнуть такой «висяк» на столь подходящего подозреваемого.
— Это уж точно.
— Теперь второй случай. Вернее, первый. В ресторане какой-то накачавшийся наркотиков псих пристает к посетителям, выхватывает пистолет — бах-бах… Есть пострадавшие. Оружие проверяют и опять-таки узнают, что выпущенная их этого ствола пуля оборвала вышеназванную весьма дорогостоящую жизнь. Актеры меняются, остаются неизменными только две вещи — пистолет и пуля в теле жертвы.
— Почерк похож, — кивнул Василий. — Там наркотики, тут алкоголь — мол, состояние невменяемости. В обоих случаях — случайные жертвы, чтобы была необходимость начать следствие. Наверное… — он посмотрел на меня, — этого наркомана использовали втемную?
