Гюнтер Лофлёр - Зарубежный криминальный роман
— След, — повторила она. Ее голос прозвучал глухо, недоверчиво. Я взглянул на нее и увидел, что на ее лице появилось то же выражение, как в тот момент, когда я назвал свое имя. Неужели она боялась? Нет, это был не страх, скорее выражение ужаса, как у захваченного с поличным вора. Она взяла новую сигарету. Ее губы обхватили мундштук. Дым неприятно ударил мне в нос.
— Марихуана, — сказал я.
Она не обратила внимание на мое замечание и спросила, уже спокойнее:
— Это интересно. Куда же ведет след?
Я пожал плечами. Ни в коем случае она не должна это знать. Пока я вертелся на месте, как червяк на крючке, ища возможность освободиться и уйти, она спросила с наигранным безразличием в голосе:
— Следы ведут в Эстервилл, не так ли?
Удар попал в цель. Я был ошеломлен и растерянно заморгал глазами, но смолчал. Это единственное, что я мог сделать.
Откуда она это знала? Мне вспомнился человек в темном костюме с пронизывающим взглядом черных глаз. Неужели он меня узнал? Это было не исключено. Возможно, «Шмидт и Хантер» дала мою фотографию во все руководящие инстанции. Между Эстервиллом и Ивергрином существовала телефонная связь. Я покосился на угловой столик, где стоял белый телефонный аппарат. Она перехватила мой взгляд. На ее губах возникла понимающая улыбка. Как часто я жалел, что нельзя забраться в мир мыслей другого человека! Теперь я снова подумал об этом. Я задумался о человеке в темном костюме. Что, черт возьми, могло заставить его обратиться именно к жене мэра?
Будучи ведущим сотрудником связанного с преступной бандой торгового дома, он, конечно, был очень заинтересован в том, чтобы установить добрососедские отношения с супругой главы города.
Но даже если это так, все равно неясно, зачем он рассказал ей о подробностях нашей встречи в «Джайэнт Стор». Почему именно ей? Или нет? По-видимому, «первой леди» вменялось в обязанность передача ходящих в городе слухов. Для человека в темном костюме получить вовремя информацию значило спасти жизнь.
Вполне допустимо, что он звонил, так как она явно интересовалась мною. Возможно, он выдумал какую-то страшную историю, представил меня преступником и предостерег от встречи со мной. Он, видимо, рассчитывал, что я найду мэра и сообщу ему о своих наблюдениях. Но такое предположение мне показалось невероятным. В подобных случаях, как правило, приходят в полицию, а не к мэру города. Моя гипотеза имела брешь.
Но если человек в темном костюме знал, кто я, зачем я оторвал клочок бумаги и что я собираюсь сделать со «Шмидтом и Хантером» — а значит, и с ним тоже — он должен был преследовать меня, чтобы проследить, куда я поеду. Я задумался об этом и пришел к выводу, что ему достаточно наблюдать за мной, пока я не сверну на проселочную дорогу, ведущую прямиком в Ивергрин. Вдоль нее справа рос густой лес, слева — простирались поля, стоявшие под водой. Кроме того, он мог счесть, что я воспользуюсь полученными фактами прежде всего в своем родном городе. Значит, он попытается вести за мной слежку здесь. К этому он, очевидно, и призывал по телефону свою любовницу — жену мэра. Но наверняка не только ее. А кого еще? Несомненно, фирму тоже. Это заключение было весьма неутешительно. Если я вообразил, что сумею усмирить Бертона, то я ошибался.
Я вынул носовой платок и вытер губы. Не замечая, что делаю, я механически выпил вино. Жена мэра наполнила стаканы. Затем она переломила в пепельнице длинную сигарету. При этом ее голова была опущена, но я видел не сходившую с ее лица улыбку. Засунув в рот очередную сигарету, она плавно заскользила к телефону, сняла трубку, набрала номер, затянулась сигаретой, и, наконец, произнесла:
— Я жду, сижу, как на иголках. У меня здесь гость, господин Уиллинг. Я желаю срочно поговорить с моим мужем. Да, он у меня в салоне.
В моей теории возникла еще одна дыра. Миссис Кентон не считала меня преступником. Иначе она не смогла бы в моем присутствии двигаться столь свободно. Почему она так странно себя вела? Ведь от меня не укрылось, что она дважды испугалась. В первый раз, когда я назвал свое имя, и во второй — когда я сказал, что напал на след. Неужели все это мне только показалось?
Положив трубку, она вернулась в кресло и заявила:
— Я хотела поговорить с моим мужем. К сожалению, не получилось. Совещание еще продолжается. Когда оно окончится — неизвестно. Лучше всего возьмите сигарету.
Едва она это сказала, как хлопнула входная дверь и раздались четкие мужские шаги.
— Какой тупица этот сержант, — раздраженно зашептала она. — Он даже не заметил, что мой муж уже ушел. Вот он вернулся.
В комнату действительно вошел мэр Кентон. Он увидел сидящего гостя, прищурил глаза и неприветливо обратился к своей жене:
— У тебя гость? И ты с ним пьешь виски?
Она смяла сигарету и улыбнулась.
— Неужели мне нельзя его угостить? Он необычный человек, как мне кажется, и мог бы обидеться. Позволь представить тебе мистера Уиллинга. Он работает на «Шмидта и Хантера» и воображает, что напал на след преступников, которыми Бог наказал наш город.
— Этого не может быть! — буркнул Кентон, подошел к шкафу, вынул бутылку и стакан.
Я подождал, пока он выпьет, а потом рассказал ему об индийском ковре, о его обнаружении в эстервиллском «Джайэнт Стор» и о своих подозрениях, что ковер был украден из магазина покойного мистера Порфирогенетоса.
Кентон покачал головой:
— Смелое утверждение. А какие доказательства?
Я сказал, что вполне в этом уверен. Такого рода вещи нельзя купить нигде, кроме как у Исаака Порфирогенетоса. Полицейский обыск несомненно подтвердит, что я прав. Одновременно с этим я вынул из кармана бумажный клочок с фрагментом адреса и положил его на стол.
— Вот что я нашел в книжном отделе. Без сомнения, это адрес Бернштейна.
Мэр снова покачал головой, на этот раз с сомнением.
— Что вы хотите этим клочком доказать? Адрес мог написать любой человек в любом месте, на любой пишущей машинке. К тому же — не забудьте, что два магазина «Шмидта и Хантера» были также ограблены.
— Это только для вида, — сказал я. — Чтобы на фирму не пало подозрение.
— Рискованные предположения, — возразил он, — и очень приблизительные.
Я пожал плечами и встал.
— Вы хотите идти? — спросил он.
— Да, — сказал я. — К шефу полиции.
Он засмеялся:
— В этом нет смысла. Шеф полиции сейчас ни для кого не доступен. Кроме меня. В моих глазах вы — фантазер, но если хотите, я доложу ему о вашем деле.
— Буду вам очень благодарен.
Он проводил меня к двери.
— Хорошо, если вы будете в пределах досягаемости. У шефа полиции на некоторые вещи своя точка зрения. Возможно, вы ему понадобитесь.
— Я поеду в свою квартиру. Там он может найти меня в ближайшие два часа.
Я назвал ему свой адрес, поклонился его жене и ушел. На улице я снова забрался в свою дребезжащую колымагу. Мотор завелся не сразу. Я дрожал от страшного беспокойства. Это было последствием бессонной ночи, напряженных дневных событий и странных мыслей, вертевшихся у меня в голове. Как во сне я нажал на педаль акселератора и помчался на третьей скорости. Мэр был прав. У меня, в сущности, не было доказательств. Появление ковра в магазине — это не доказательство. Кто может доказать, что поставщик предметов искусства не вступил в деловую связь со «Шмидтом и Хантером» после смерти Порфирогенетоса?
Когда я свернул на Линкольн-авеню, мимо меня пронесся огромный автомобиль. Он мог быть машиной Бертона. Неужели меня начали выслеживать? Я покосился в сторону машины, но рассмотреть лица водителя не смог. Давно подоспело время подключить к делу полицию. Не лучше ли было бы подождать в приемной комнате, когда кончится совещание? Там, по крайней мере, я бы чувствовал себя уверенно. Сбавив скорость, я свернул на площадь Линкольна.
Двери обувного магазина «Антиблистер» находились в постоянном движении. Покупатели в спешке сновали туда и обратно. Перед витриной стояли люди, с интересом разглядывали выставленные образцы моделей и оживленно жестикулировали.
Хозяин обувного магазина Гольдмунд мог только радоваться — в кассы с веселым хрустом впархивали долларовые банкноты. Видимо, весь огромный объем товара, ввезенный несколько часов назад через двор, в тот же день снова покинул магазин через парадный вход, упакованный в картонные коробки и тщательно перевязанный ловкими руками.
О да, Чарли Гольдмунд вместе со своей женой Рашель имели все основания быть довольными. В «Антиблистер» приходили за покупками не только жители Ивергрина, приезжали также люди из ближних городов, те, кого не пугала дорога. Чарли знал толк в зарабатывании денег, он был трудолюбивым дельцом, каждый находил в его магазине то, что искал.
Просто чудо, что его не коснулся дамоклов меч, висевший над всем Ивергрином. Но даже, если бы его постигло несчастье, он не пошел бы по миру, как Порфирогенетос или Бернштейн. Его счет в банке был огромен. Он быстро встал бы на ноги.
