Гюнтер Лофлёр - Зарубежный криминальный роман
— Я не хотел бы покидать Ивергрин, — сказал я. — Возможно, я еще здесь понадоблюсь. Пожалуйста, поезжай к Меньшикову.
Она заколебалась. Мотор загудел, но она не отпустила сцепление.
— Нам нужно бежать, — твердила она. — Побыстрее и подальше. Я боюсь, я так боюсь…
Я попытался ее успокоить. Ничего плохого не случится, все козыри у меня на руках. Она мне не верила. Она боялась. Бели мы все-таки поехали, то не потому, что она признала мою правоту, а просто, чтобы не терять больше времени.
Едва мы свернули на Свифт-лейн, навстречу нам вылетела огромная машина Бертона. Я сполз с сиденья и стал вслушиваться во все возрастающее ворчание мотора. Когда шум затих, я снова вжался в угол сиденья.
Джейн свернула на Олд-лейн. Там она остановилась, опустила голову на руль и прошептала:
— Мне нужно немного успокоиться. Ты заметил, как он таращился в нашу сторону? Если он тебя увидел…
— Это исключено, — заверил я ее. — Я свернулся в клубок, как еж.
Что искал Бертон на этой улице?
— Думаешь, он направлялся ко мне? — неуверенно спросил я.
Она подняла голову и посмотрела на меня.
— Он поехал на Джексон-роуд.
«Жена мэра», — мелькнуло у меня в голове. — «Вот кто меня выдал! Развратная, лицемерная шлюха! Возможно, она состоит в связи с Бертоном. Ведь кто знал, что я теперь дома? Она, ее муж и Джейн, но Джейн вне всяких подозрений. Если Бертон узнал это от жены мэра, значит, он побывал у нее дома. Значит, он ехал вовсе не в Эстервилл, а к ней. Но что ему там было нужно? Скорее всего, найти меня. Он знал, где меня можно найти. И он получил сведения от нее, разумеется, от нее. Она в моем присутствии звонила вовсе не в полицию. Она говорила с ним».
«Я жду, сижу как на иголках. У меня здесь гость, господин Уиллинг. Он желает немедленно поговорить с моим мужем. Да, он у меня в салоне». Это были ее слова. Она обращалась к Бертону!
Когда Бертон вошел к ней, едва ли мэр куда-то ушел. Значит, он был посвящен в мое дело и обо всем знал. Неужели он был частью длинной лапы «Шмидта и Хантера»? Уж не замешан ли и он в преступлении этих мошенников? Подозрение отняло у меня остатки душевного спокойствия. Я должен был взять себя в руки, чтобы не стать легкой добычей Бертона после того, как уже покинул дом. Беспокойство глубоко вгрызлось в меня, как причиняющий боль отвратительный червь.
— Поедем дальше, — торопил я ее. — В штаб-квартиру полиции.
Она покачала головой. Ее лицо было искажено от страха:
— Поскорее отсюда! Здесь страшно. Все угрожает тебе. Я боюсь.
Мне было не до смеха, но я засмеялся.
— Только к шефу полиции. Не знаю, найдется ли место безопаснее, чем у него.
Она охотно нажала на педаль акселератора. Теперь машина мчалась, как сам дьявол. Я любовался своим прекрасным водителем и удивился, когда машина вдруг остановилась.
Гигантскими шагами я взлетел по каменной лестнице и потребовал дать мне возможность поговорить с шефом полиции. «Шеф полиции занят, — ответили мне, — придите через несколько часов». Я доказывал, что мне нужно его срочно видеть, но получил в ответ только пожатие плечами. Сейчас якобы самое срочное дело — это оставить в покое шефа полиции. В отчаянии я решился на компромисс.
— Тогда ведите меня к другому начальнику.
— И это сейчас невозможно, — сказали мне. — Придите в шестнадцать часов. Постарайтесь явиться точно в срок. У нас любят порядок.
Я выругался и попытался прорваться мимо этого типа в подъезд, но получил удар. В правой руке полицейского рядом с моей головой угрожающе появился пистолет. Я понял, что не стоит с ним связываться, и ни с чем вернулся к автомобилю Джейн.
Она еще раз попыталась убедить меня поскорее покинуть Ивергрин. Я с сожалением улыбнулся и покачал головой. Позднее я осознал, что совершил непростительную ошибку, но тогда я не видел причин вести себя по-другому.
Мы поехали к Меньшикову.
Старый алкоголик сидел на кухне. Когда хлопнула дверь, он вздрогнул.
— А, это вы, — раздраженно пробормотал он и облегченно вздохнул. — Опять ко мне?
— В последний раз, — пообещал я. — Скоро вам будет нечего бояться.
Я торопливо рассказал ему о том, что пережил в эти часы.
— Замешан ли мэр в делах «Шмидта и Хантера» Понимаете, я должен знать, как поступать дальше.
Он уклончиво ответил:
— Я с самого начала советовал вам образумиться. Но вы вообразили себя самым умным. Расхлебывайте теперь кашу, которую сами заварили.
— Вы ошибаетесь, — порывисто возразил я. — Я вовсе не собираюсь прекращать борьбу. Как вы можете так ошибаться во мне? Я только спросил, действует ли мэр заодно со «Шмидтом и Хантером». Иначе выражаясь, все ли подкуплены и кто главарь мафии, которая топит одного за другим местных предпринимателей?
Меньшиков пробежал по кухне, остановился передо мной и грубо сказал:
— Будьте на Дарк-лейн в час ночи — конечно, если вы сможете.
Я сделал вид, будто пропустил его последнее замечание мимо ушей.
— На Дарк-лейн? Но почему ночью?
Он молчал.
— И почему именно в час? — напирал я на него. — Это не связано с пакетиком, который мне было поручено отнести в спальню Гольдмундов. — Где-то в подсознании забрезжило подозрение. Я почувствовал неладное.
Он молчал.
— Что в пакетике? — процедил я сквозь зубы.
Он устало посмотрел на меня и прошептал:
— Наверное, наркотики. Насколько я знаю. Уходите же, наконец.
Я повернулся к двери, но помедлил.
— Замешан ли мэр в делах «Шмидта и Хантера»? — прохрипел я.
Ослабевший и спившийся Меньшиков сидел на стуле, — тяжело больной человек, жалкое зрелище. Он больше не замечал меня. Но в его опустошенном лице я прочел ответ. Казалось, я услышал слова: «По-иному и быть не могло…»
Я уже держал рукой дверь, собираясь вернуться к Джейн, когда услышал на улице торопливые шаги. Дверь распахнули. Передо мной появилась Джейн, ужасно бледная, с огромными от страха глазами.
— Бертон проехал по улице, — закричала она. — Меня он не видел, но автомобиль… Он стоял перед домом.
«Этого еще не хватало! — сокрушенно подумал я. — Теперь он знает, что я здесь».
Меньшиков взял стул, молча побрел к холодильнику, сел, взял бутылку и жадно отпил из нее. По его лицу стекал пот.
Я подошел к нему, положил руку ему на плечо и сказал:
— Идите с нами, нельзя терять времени!
Он не двинулся с места. Я потряс его.
— Меньшиков, вставайте, уходим.
— Нет, — пролепетал он. — Это бесполезно.
— Мы поедем в полицию. Если бы будете с нами, нас не прогонят. Вы подтвердите, насколько наше дело срочно.
Снова я услышал безнадежный ответ:
— Это бесполезно.
Слова застряли у меня в горле, я схватил его за подмышки, поставил на ноги и попытался потащить за собой. Он уперся ногами, затем вырвался и упал на стул.
— Идиот! — выругался я, взбешенный его упрямством. — Проклятый трус!
Он поднес к губам бутылку и опустошил ее до дна.
Я был в ярости.
— Меньшиков! — угрожающе заорал я на него. — Если вы останетесь, я вас убью!
Я мог говорить что угодно, но все было бесполезно. Слова отскакивали от него, как от стенки горох. Он был упрям, как капризный ребенок, а у нас горела земля под ногами. На вымощенный плитками пол с грохотом упала пустая бутылка и разбилась. Меньшиков полез в холодильник. Его лицо было совершенно мокрым от пота, слез и виски.
В гневе я готов был силой сломить его сопротивление, взвалить его на плечи и утащить из дома. Я уже искал на его лице место, куда ударить — не сильно, но и не слабо — как вдруг услышал автомобильный гудок. Я вздрогнул и кинулся к окну.
Это была машина Бертона. Она медленно проползла мимо, как огромный напившийся крови клоп. Я посмотрел на Джейн, она — на меня. Мы почуяли неминуемую опасность.
Меньшиков таращился в открытый холодильник. Он что-то пьяно лепетал. Теперь ему вправду лучше остаться здесь, чем ехать в автомобиле Джейн. Мы могли бы попытаться сбежать и где-нибудь в городе или вне его известить о случившемся полицию, а Меньшикова сдать под арест.
Я обнял Джейн за плечи. Она прижалась ко мне. Ее автомобиль одиноко стоял возле дома. Никогда он не казался мне таким маленьким и тесным, как в тот вечер, когда я сел рядом с Джейн и сказал ей:
— Поезжай. Мне сейчас лучше не садиться за руль.
На углу улицы стоял черный «мерседес».
— Ну вот, начинается… — сказала Джейн. Она нащупала ногой педаль. Ее белые тонкие пальцы вцепились в руль и совершенно не дрожали. Я удивлялся самообладанию этой девушки.
Мы еще не доехали до угла, а я уже снял пистолет с предохранителя. Бертон поставил машину поперек дороги. Мы собирались повернуть налево, в глубь города. Но путь преграждал «мерседес», и тогда мы помчались направо, мимо него.
