Роберт Крейс - Первое правило (в сокращении)
— Если это тот самый Гребнер, тогда да, он работает вместе с Дарко. Но я не помню, как его зовут.
— Авторитет?
— Да, так их называют. У Дарко три или четыре таких помощника, как Гребнер, у каждого есть своя сеть на улицах, им подчиняется преступный мир. Ты ведь знаешь, для таких людей главное — строгое соблюдение секретности. Скорее всего, между собой они даже не знакомы.
— Система ячеек.
— Да. Как те заправки, на которые ты напал, — скорее всего, за них отвечает Гребнер, так что избавляться от тебя будет он сам. А как ты о нем узнал? Он подослал к тебе своих людей?
— Вот именно.
— Ну тогда я им сочувствую.
Пайк отключился, приближаясь к «лендроверу», забрался в машину и сообщил друзьям то, что узнал от Джорджа Смита. Тем временем дверь дома открылась, вышли двое громил, сидевших в «навигаторе». Вид у них был недовольный. Взвизгнув шинами, «навигатор» сделал резкий разворот.
Пайк задумался: а если Дарко отсиживается у Гребнера? Маловероятно, но чем черт не шутит? В доме может оказаться один-два охранника, а может быть и десяток, не считая семьи.
— Что будем делать дальше? — спросил Коул.
— Посмотрим, что внутри. Мы с тобой. Джон, останешься здесь. Если что — предупреди.
Коул и Пайк выскользнули из машины, Стоун спросил:
— Может, возьмешь М-4? Самое то для боя в городских условиях.
Коул обернулся к Пайку:
— Он шутит?
— Идем.
Пайк быстрым шагом двинулся прочь, Коул догнал его.
Пайк вошел в ворота первым и проскользнул к торцевой стене дома. Коул догнал его возле угла.
Задний двор был небольшим, но с баром на открытом воздухе, креслами в беседке вокруг места для очага, и огромным бассейном. Вдали, за бассейном, открывался вид на чашу Лос-Анджелеса от делового центра до Тихого океана и на юг до Лонг-Бич.
Уловив далекий гул голосов, Пайк прислушался и понял, что включен телевизор.
Коул коснулся его плеча и указал вперед. За баром проходила узкая дорожка для прислуги, ведущая к месту, где хранилось оборудование для бассейна. Еще раз коснувшись плеча Пайка, Коул указал на свои глаза, давая понять, что и оборудование для бассейна способно принести пользу.
Под прикрытием стойки бара Пайк прокрался к бассейну и присел за ограждением. Коул последовал за ним, выждав минуту.
Вся задняя стена дома Эмиля Гребнера представляла собой раздвижные застекленные двери и ниши для них. В гостиной сидели двое мужчин помоложе и один невысокий, полный, лет пятидесяти с лишним. Михаила Дарко среди них не оказалось. Старший мужчина что-то втолковывал слушателям; Пайк решил, что это и есть Гребнер. Хозяин дома был зол.
Один из молодых мужчин совершил ошибку, попытавшись вставить слово, и заработал оплеуху от Гребнера. Он выбежал из дома, закурил и застыл, надувшись и прислонившись к стойке бара.
Наконец Гребнер умолк и взялся за телефон, а второй его слушатель поспешил на кухню. Гребнер отшвырнул телефон и пошел в ванную, примыкавшую к гостиной, с силой хлопнув дверью.
Пайк жестом привлек внимание Коула и указал на незнакомца в кухне: «Этот твой». Потом ткнул себя в грудь и показал на курильщика возле стойки бара: «А этот мой».
Коул кивнул, оба без колебаний покинули укрытие.
Пайк бесшумно подошел сзади к человеку, стоявшему у бара, захватил левой рукой за шею и прошептал: «Тсс!»
Незнакомец забрыкался, и Пайку пришлось нажать на его сонную артерию, чтобы ограничить приток крови к мозгу. Через несколько секунд пленник безвольно обмяк. Пайк уложил его за стойку, связав руки за спиной пластиковыми наручниками.
Мельком заметив, что Коул уже обезвредил второго мужчину, Пайк направился к ванной и встал за дверью за секунду до того, как Гребнер открыл ее изнутри.
Удар оружием пришелся по голове над правым ухом, Гребнер тяжело рухнул на плитку, но сознания не потерял. Пайк этого и не добивался: Гребнер был нужен ему в здравом уме.
Вошедший Коул бросил на Гребнера равнодушный взгляд.
— Проверю дом, — бросил он и удалился.
Пайк связал руки Гребнера за спиной.
Гребнер переводил взгляд с «питона» на руки и лицо Пайка.
— Что за хрень? Кто ты?
Пайк понял, что он напуган, и остался доволен.
Гребнер покачал головой.
— Нет, ты понятия не имеешь, с кем связался.
— Где Дарко? — спросил Пайк.
— Иди в жопу.
Пайк ударил его стволом в висок.
Стон Гребнера был похож на рычание.
— Знаю я, что тебе нужен Дарко. Ты всем твердишь одно и то же. Давай звони ему.
И Гребнер мотнул головой в сторону дивана.
— Видишь вон там телефон? Бери. Найдешь в списке Михаила. Звони ему.
Пайк взял телефон, нашел телефонную книгу, а в ней — знакомое имя.
За стеклянной стеной Коул перетащил пленника из кухни к бару, поближе к товарищу, а потом ушел в дом.
Пайк набрал номер и услышал женский голос:
— После сигнала введите свой номер, затем решетку.
Пейджинговая система. Пайк отключился, не дождавшись сигнала, и вызвал журнал звонков. Номер в списке соответствовал тому же, который он набирал минутой раньше. Значит, именно с этого номера звонили Гребнеру до того, как он ушел в ванную. Гребнер сказал правду.
Пайк сунул телефон в карман.
— Где он?
Гребнер кивнул на его карман:
— Там. Вот где Михаил. Ты вызываешь его, он звонит. Там он и живет, в телефоне.
Пайк убрал оружие в кобуру и присел на корточки, приблизив лицо к лицу Гребнера.
— Будет больно, — предупредил он и нащупал большим пальцем нервное сплетение у правой ключицы. Отыскав, он прижал еле заметный узелок к кости. Гребнер охнул. Пайк убрал руку.
Гребнер сделал несколько прерывистых вздохов.
— Я ничего не знаю. У меня есть только этот номер, и все. Он никому не говорит, где находится, — вот по этой самой причине. Хоть убей, мне больше нечего сказать.
— А про Яковича?
Гребнер прищурился, словно Пайку наконец удалось удивить его.
— А если про «калашниковы»?
Гребнер медленно приоткрыл рот, изумленно уставившись на Пайка.
— Откуда ты знаешь?
— Автоматы уже в Лос-Анджелесе?
Пайк снова протянул руку к плечу пленника, и тот вздрогнул.
— Да! Да, я слышал об этом.
В это время вернулся Коул с каким-то пакетом под мышкой. Жестом подозвав Пайка, он заговорил шепотом:
— Оружие здесь?
— Он говорит, да.
— А Дарко? Он знает адрес?
— Только пейджинговый номер. И все.
Коул похлопал по пакету.
— Я прихватил несколько счетов и документов, какие попались. Не знаю, сколько от них толку.
Они вернулись к Гребнеру.
— Где оружие? — спросил Пайк.
— Откуда я знаю? Оно у старика.
— У Яковича?
— Так ты из-за пушек? Украсть их хочешь, купить или что? На кого работаешь?
— На Фрэнка Мейера.
— Фрэнка не знаю. Кто это?
— Дарко послал банду к нему домой в Уэствуд пять ночей назад. Слышал об этом?
— Конечно. Так это был дом Фрэнка Мейера?
— Фрэнка, его жены Синди и двух маленьких сыновей. Бандиты Дарко убили их всех, а потом увезли его сына.
Гребнер снова прищурился:
— Сына Михаила?
Пайк кивнул, и этим окончательно озадачил Гребнера.
— У Михаила нет детей. Он украл ребенка у старика.
Коул и Пайк переглянулись, затем Коул вынул из кармана фотографию сына Рины и показал пленнику. У мальчугана на снимке были рыжие кудри.
— Питер. Или Петар. Ты говоришь об этом ребенке?
— Я его никогда не видел. Знаю только то, что слышал от Михаила.
— Что именно?
— Михаил забрал ребенка, чтобы получить стволы. Решил, что если ребенок будет у него, старик согласится на сделку, но тот словно взбесился. Надо быть сербом, чтобы понять. Он заявил Михаилу, что готов сам убить родного сына, но угроз не потерпит. И убьет Михаила.
— Сын Яковича? — переспросил Коул. — Не Михаила?
— Да.
— А кто его мать?
— Откуда мне знать? Я с ними не знаком.
Телефон в кармане Пайка разразился пронзительным воем. Телефон Гребнера. Пайк посмотрел на определившийся номер, но тот ему ни о чем не говорил. Пайк молча ответил на вызов, в трубке тоже молчали, только слышалось тяжелое дыхание. Потом неизвестный отключился.
Сунув в карман мобильник, Пайк вдруг заметил, что Гребнер улыбается.
— Михаил, да?
— Наверное.
— Мне жаль твоего друга, но напрасно он вмешался в наши дела. И ты тоже. С нами лучше не ссориться.
Пайк повернулся к Коулу:
— Здесь мы закончили.
Коул направился к входной двери, Пайк отвернулся от пленника.
Когда Коул ушел, Пайк вынул оружие и взвел курок. Звонкий щелчок раскатился по тихому дому, зловещий, как хруст сломанной кости. Гребнер облизнул губы и часто задышал.
— Куда Якович спрятал оружие? — спросил Пайк.
— Без понятия. Не знаю.
