Валерий Рощин - Секретный модуль
– Что им нужно? – ворчливо возмутилась женщина.
Однако, подчинившись, остановила свою машину.
– Попрошу вас выйти из машины, – сухо сказал подошедший офицер полиции.
Второй занял позицию чуть поодаль: лицо каменное, руки выше пояса, весь словно сжатая пружина.
«Как глупо, – тоскливо подумала Марго, покидая прохладный салон. – Проделать сложнейший путь под водой, удачно выбраться на берег – и вдруг нарваться на заурядный полицейский патруль. Господи, как глупо!..»
Увы, но по заранее утвержденным правилам встреча на суше с блюстителями порядка или представителями любых спецслужб означала полный провал операции.
Глава пятая
Российская Федерация, восточное побережье Байкала. Наше время
Скрипки в «предбаннике» пиликали тише. Однако уловить какие-либо звуки, зарождающиеся в женской или мужской половине жилого модуля, из-за них было почти невозможно.
Голова Виктора Сидельникова нырнула в круглое отверстие люка. До любой из дверей один шаг. Какую из них толкнуть первой?…
После секундного размышления он решил направиться туда, где больше шансов встретить сотрудников из рабочей смены.
Он повернулся вправо и положил ладонь на поворотную ручку замка. Пистолет глядит стволами точно в дверь.
Ручка медленно двигалась вниз – еще секунда, и дверь уйдет внутрь…
Однако внутрь ушла противоположная дверь. И не плавно, а резко. Слишком резко.
При этом крохотное пространство «предбанника» огласилось жутким криком, а в голову Виктора с силой ударил красный продолговатый предмет.
Все это произошло настолько быстро, что Скобцева от неожиданности попятилась назад и упала. Дыхание перехватило, мышцы от страха стали ватными, непослушными. Но всего на несколько секунд.
За переборкой, разделяющей два модуля, в это время происходило страшное: незнакомый мужик расправлялся с Виктором. С тем самым Виктором, надежнее которого на своем жизненном пути Мария, наверное, не встречала.
– Сволочь! – вскочив на ноги, перехватила она нож.
Мужик в легкой спортивной куртке рычал, оседлав лежащего Сидельникова. Рычал, наносил удары и рвал плоть. Виктор не сопротивлялся – видимо, получив сокрушительный удар в голову, лишился сознания.
– Сволочь!! – выкрикнула девушка и ударила незнакомца ножом.
Тот издал жуткий вой, обернулся и, увидев ее, отмахнулся правой рукой.
Отлетев на середину центрального модуля и больно ударившись затылком о край овального столика, Скобцева потеряла сознание…
* * *
Вначале появился мигающий свет неисправной лампы. Затем возвратился слух, доносящий до сознания монотонные удары, исходившие из жилого модуля.
Маша ощупала затылок, села, повернула голову на звук…
– Боже, – беззвучно произнесли ее губы.
Мужик с вогнанным по рукоятку ножом в правую трапециевидную мышцу по-прежнему сидел на теле Виктора и бил, кусал, рвал…
– Сволочь, – повторила она и заметила продолговатый предмет красного цвета, валявшийся у порога круглой дверцы.
«Огнетушитель! Этой увесистой штуковиной он ударил Виктора в первый раз. Ударил и сразу сбил с ног!»
Да, это был вариант. Достойный вариант, но имеющий пару узких мест: во-первых, динамики трансляции молчали, поэтому передвигаться надо было тихо, иначе с ней сделают то же, что сделали с пловцом, и, во-вторых, железяка на вид была тяжеловатой – получится ли ее поднять?
Осторожно поднявшись, девушка подошла к переборке, взялась за красный баллон. И тотчас ощутила его немалый вес.
«Господи! А ведь этот мужик обращался с ним, как с невесомой игрушкой…»
Напрасно она опасалась обнаружить себя неловким движением – глухие гортанные звуки, сопровождавшие каждый удар озверевшего человека, все равно заглушали шаги и неровное дыхание.
Кое-как перетащив тяжелую ношу через порог переборки, Скобцева двумя руками подняла огнетушитель и… вместе с ним упала на голову ненавистного мужика.
* * *
Сколько прошло часов, пока она лежала без памяти – не знал никто. Гробовая тишина, сменявшаяся классической музыкой, и яркий свет, ослеплявший после абсолютного мрака – вот и все, что отложилось в изредка пробуждавшемся сознании за долгие часы забвения.
Очнувшись, Мария села. Взгляд бездумно уперся в огромную лужу крови, растекшуюся по полу «предбанника». Кровь уже загустела и подсыхала.
Встав и покачиваясь, она огляделась. В центральном модуле по-прежнему мигала неисправная лампа, дверь в мужскую половину Виктор открыть так и не успел, а дверь в женскую была настежь распахнута. Внутри – никого…
На полу «предбанника» в неестественных позах лежали два человека. У первого изуродованы лицо, шея, грудь и плечи. У второго разбита затылочная область головы, а над правой лопаткой торчала рукоятка ножа.
Мария опустила взгляд на пустые ножны, висевшие у бедра, и вздрогнула – нож принадлежал ей.
«Значит, этого мужчину убила я, – подумала она. Голова соображала медленно; догадки рождались и проплывали, словно в густом тумане. – Нет, не таким мне представлялось знакомство с лабораторией. Не таким…»
* * *
Что происходило дальше, она понимала с трудом. А чаще вообще не понимала.
Кажется, она разделась и долго стояла в душевой кабинке под струей теплой воды. Отмывшись от крови, натянула чью-то одежду и вернулась в шлюз за Светланой Соменковой. Бережно переведя лишившуюся рассудка беднягу в женскую половину жилого модуля, уложила ее на кровать. Потом начала перетаскивать в одно место всех убитых…
Спустя полчаса в центральном модуле у овального стола аккуратным рядком лежали четверо: Нина Комарова, один из «курьеров», имени которого Скобцева не знала, Виктор Сидельников и убивший его мужчина с отталкивающей внешностью. Она так и не поняла, кто он: один из охранников или руководитель смены Амбарцумян…
«А Виктор при жизни был симпатичным, – вздохнула Мария, накрывая полотенцем изуродованное лицо пловца. – Вот ведь как бывает: еще недавно он со мной разговаривал, учил, оберегал… А теперь сам лежит беспомощный и бездыханный».
Покончив с телами, она нашла стопку старых халатов и принялась ожесточенно отмывать лужи крови…
Если бы кто-нибудь в тот час спросил, для чего она это делает, ответа он бы не услышал. Мария понятия не имела, зачем убирает следы побоища, но продолжала упрямо стирать темные пятна с пола, со стен, с люков и дверей…
Это походило на сумасшествие. И продолжалось оно до тех пор, пока где-то сбоку не раздался странный звук.
Прекратив работу, Скобцева замерла…
Липкий страх на секунду парализовал волю. Но вместе с тем возвратил способность ясно мыслить.
Что это было? Скрип металлической конструкции или кто-то стучит снаружи, собираясь войти через шлюз?…
Бросив тряпку, она метнулась к овальному столу, схватила многоствольный пистолет Виктора и исчезла за дверью женской половины жилого модуля.
* * *
Захлопнув за собой дверь, девушка вдруг с ужасом осознала, что запереть ее невозможно. Дверное полотно из тонкого металла было оборудовано единственной ручкой нажимного действия. Видимо, сотрудники лаборатории не боялись друг друга, и запоры им не требовались.
Две пары двухъярусных кроватей стояли у противоположных стен. На одной из кроватей неподвижной мумией лежала Соменкова.
Маша села напротив и попыталась унять колотившую дрожь. Не получилось. Руки тряслись, дышать было трудно. Опустив голову, она посмотрела на пистолет. Пользоваться оружием раньше доводилось, но подобный экземпляр в руках она держала впервые.
Слева у рукоятки обнаружился механический переключатель с тремя положениями: нижнее – «огонь», среднее – «предохранитель» и верхнее – «перезарядка». Перед входом в центральный модуль Виктор загнал переключатель вниз. Правда, выстрелить не успел. Он же, несколько дней назад отвечая на ее вопросы, обмолвился, что пистолет универсален. То есть стреляет и в водной, и в воздушной среде.
Это не успокаивало. Сейчас ее мог успокоить только голос близкого человека. Например, отца… Но вместо него Скобцева услышала гулкий удар тяжелой дверцы и шаги. Отчетливые звуки шагов. Проглотив вставший в горле ком, она развернулась к двери, обхватила обеими ладонями рукоятку, нащупала указательными пальцами большую спусковую скобу и принялась ждать.
– Я выстрелю во всякого, кто откроет эту дверь, – решительно прошептали ее бледные губы.
Глава шестая
Российская Федерация, восточное побережье Байкала. Наше время
В самом маленьком модуле светло и относительно просторно, интерьер не содержит ничего лишнего. Под потолком горит корабельный матовый плафон, сбоку от меня закругленная лавка, над ней аптечка с красным крестом. По другую сторону сферического пространства фонари, акваланги – обычное дело для таких подводных поселений. Ниже – пара специальных ложементов для подводных буксировщиков, один аппарат на месте, второго нет. Рядом с круглой дверкой торчит коробка переговорного устройства с динамиком и микрофоном. Вот и все премудрости.
