Виктор Мясников - Изумруд – камень смерти
Ружье Вовец решил оставить. Для него – лишний груз, а ребятам в лагере не помешает, тем более что их в лицо знают плохие парни из железного вагончика. Вовец показал, как обращаться с "Ремингтоном", зарядил, разрядил, дал пощелкать без патронов, чтоб привыкли двигать цевьем. Валентина ночной уговор соблюдала, на Вовца даже не посмотрела ни разу. Но его это ничуть не трогало. Он уже настроился на работу, после обеда сразу собрался: мазь, чтобы отпугивать комаров и клещей, кусок полиэтилена на случай дождя, сухой паек, аптечка, фляга с чаем, котелочек, нож на пояс, обушок в руку. В станковый рюкзак был вставлен фанерный ящик для образцов, в нем пачка газет – обертывать камни. Серый снарядился примерно так же, но в рюкзак себе вставил пластиковый лист к спине и уложил большое долото, топорик, килограммовый молоток, складную лопатку и промывочный лоток. Проверили обувь и отправились вверх по течению ручья.
В густые заросли ивняка по берегам не лезли, обходили. По каменным глыбам тоже не скакали, как козлы, – поскользнешься раз и запросто ногу повредишь или еще что необходимое. Серьезным делом заняты, дурака валять ни к чему. Время от времени Вовец выковыривал со дна ручья несколько обломков породы и, убедившись, что это слюдит, шел дальше. Серый не отставал, вперед не забегал, попусту на ходу не болтал, наблюдал по сторонам. Солнце стояло высоко, жарило немилосердно, на лицах выступали капли едкого пота. Комаров не было, зато с реактивным гулом кружили крупные пауты, садились на одежду и лезли в лицо. Долина ручья была довольно узкой – метров двадцать-тридцать – и не имела следов присутствия человека. Ни покосов, ни тропинок, ни ржавых жестянок, ни пустых бутылок. Только по склонам увалов виднелись старые, "дедовские" закопушки, ямы и кучи земли, заросшие деревьями. Так что лет сто-полтораста тому назад здесь было бойкое место. Да найдется ли на Урале хотя бы гектар, не обезображенный старателями, горщиками или углежогами? И правда, в ручье попалось ржавое колесо от тачки. Ему тоже было лет сто, после удара бойком обушка от колеса отлетели огромные куски рыжей ржавчины.
Через два с половиной часа добрались до истоков ручья. Никакого озера здесь не оказалось. На его месте был продолговатый овраг, по дну которого журчал все тот же ручей, просто более слабый. Вовец сразу понял, в чем дело. Здесь две горы сходились, сжимая долину, и в самом узком месте когда-то была сооружена плотина, сохранились ее живописные остатки. Ниже плотины долина во всю ширину была усыпана обломками слюдита. У Вовца даже дыхание перехватило, сразу понял, что коренное месторождение где-то рядом. Сбросил рюкзак и направился к остаткам плотины.
Такие обычно ставили золотодобытчики. Двойной частокол из бревен поперек течения. Промежуток забивался глиной с камнями, в запруде накапливалась вода. В проеме створа плотины ставились поперечные доски, и если уровень воды снижался, убиралась очередная доска, вода устремлялась в промывочный желоб, смывая пустые пески, а золотишко оседало на поперечных планках. Здесь довольно тонкие бревешки были вбиты в один ряд. Вероятнее всего, ее когда-то поставили пескомои, да так и бросили, а может, и горщики, добывавшие изумруд, тоже решили, что им нужен водоем. Пустую породу они сбрасывали перед заплотом, вода сносила щебенку, а лет сорок-пятьдесят назад сгнившие бревна не выдержали напора, плотину прорвало и мощный поток подхватил и унес в низовья огромную массу камня. А пруд сохранился только на старой карте. Проран был шириной всего метра полтора, остальные бревна частокола сохранились неплохо. С одного бока в них были вырублены пазы, чтобы плотнее прилегали к соседним, стыки, в свою очередь, оказались проконопачены мхом и просмолены.
– Запруду бы по новой сделать, – подсказал Серый, – купаться можно будет. А что? Бревна колотить совсем не обязательно. Засыпать землей с камнем или просто забить досками.
– Мысль дельная, – одобрил Вовец, – но это после. Сейчас давай-ка передохнем, чайком это дело запьем, да будем копь искать. Я думаю, ямищу таких размеров быстро найдем. Ты костерок разведи, а я на горку поднимусь. Похоже, вниз по склону породу сбрасывали.
В склоне горы имелась пологая выемка, словно специально прокопанная для удобного подъема. Вовец, пройдя с четверть километра, поднялся на высоту метров пятидесяти. Это еще не было вершиной, но здесь имелась довольно широкая площадка, упиравшаяся в каменный завал на крутом склоне. Вовец подошел к завалу, содрал обушком слой разноцветных лишайников с верхних глыб. Гранит, точнее, желто-серый пегматит с крупными вкраплениями дымчатого кварца и прожилками белого шпата. Но эти каменюки явно скатились сверху, надо бы добраться до тех, что под ними. Вовец отступил несколько шагов ниже площадки и разодрал клювом обушка дерн. Взрыхлил несколькими ударами плотную глину, выбрал попавшиеся мелкие камешки. Еще потюкал наугад по низкой траве, пока в земле не звякнуло. Выкопал грязный обломок, поплевал и обтер. Довольно улыбнулся – слюдит. Весело напевая, сбежал вниз.
Серый дожидался у маленького прогоревшего костерка, чай уже напрел. Почаевничали, перекусили. Вовец прополоскал в ручье принесенные камешки и выбросил, ничего интересного. А вот обломок слюдита был явно из одной компании с теми, что валялись под плотиной. Значит, их натаскали с горы.
Собрали рюкзаки и поднялись наверх, чтобы попробовать разобрать завал. Вдвоем легче ворочать глыбы, за час основную кучу раскатали. Серый уселся перекурить, а Вовец исследовал открывшуюся скальную стенку. Она явно подвергалась воздействию рубящих орудий. Следовало идти в глубину. Серый новое направление поиска воспринял спокойно, только посокрушался, что лом не прихватил. Бить шурфы было его хобби. И он продолжил работу с таким энтузиазмом, словно был первый день после отпуска и истосковался по настоящей мужской работе. Теперь уже Вовец оказался на подхвате, отправляя вниз по склону камни, выбрасываемые Серым из ямы.
Пегматитовая стенка, отвесно уходившая вниз, вдруг отклонилась в глубь массива, приобретая вид свода. Вовец сразу дал команду Серому копать под свод. Тот расшатывал камни обушком, а если сидели плотно, то бил молотком. Вскоре лег на живот, вполз в раскопанную нору, только ноги торчали, и выбрасывал наружу обломки. Вовец их откидывал дальше. Потом раздался звук осыпающихся камней, и Вовец испугался, что произошел обвал. Хотел схватить Серого за ноги и вытаскивать, но тот резко втянулся в нору и скрылся в темноте. Тут же послышался его приглушенный крик:
– Вовец, ползи сюда! Здесь пещера!
Повторять приглашение не пришлось. Вовец лег на спину, положил на грудь обушок, запустил пальцы в расселину на потолке, приподнялся и втянулся под каменный свод. Здесь оказалось сумрачно и прохладно. Привставая на локтях и отталкиваясь ногами, быстро пополз вперед. Через пару метров насыпь под спиной резко пошла вниз, и Вовец чуть не кувырнулся через голову. Он встал в полный рост и осмотрелся. Сквозь лаз лился рассеянный свет. Голова почти касалась потолка, стены темнели на ширине разведенных рук. Серый чиркнул зажигалкой, восхищенно огляделся. На уступе стены висели желтоватые восковые сосульки, торчал свечной огарок. Кальцинированный до полного окаменения фитиль зажечь не удалось.
– Да это же шахта! – ахнул Серый. – Вовец, мы нашли изумрудную шахту!
– Не торопись, – Вовец уклонился от радостных объятий. – Во-первых, это не шахта, а штольня. Шахта имеет вид вертикального колодца, а штольня проходит горизонтально с поверхности земли до залежи полезного ископаемого. Есть еще штреки, вроде штольни внутри рудного тела, но без выхода на поверхность. Вот черт, даже подумать не мог, что среди бела дня фонарик может понадобиться. Интересно, почему эту штольню бросили?
– Может, всё добыли? – предположил Серый и сам испугался такого предположения. – Да нет, не может быть, – закончил уныло.
– Бывает и хуже, – утешил его Вовец, – представь на минуту, что мы сами эту штольню пробили, а в конце – шиш! Ладно, давай поищем, нельзя ли что-нибудь тут зажечь, не хочется вылезать ради такого пустяка.
Вдоль штольни на полу полосой лежали толстые гнилые доски, встык, одна за другой. Вовец пощупал трухлявое дерево, пропитанное влагой. Посреди доски оказалась вырублена неглубокая канавка.
– Тачки с породой откатывали, – пояснил напарнику, – серьезная артель камень рубила. Странно, что эта выработка осталась неизвестной, не один десяток человек должен был здесь работать. Где-то поблизости и бараки жилые стояли, не в горе же народ ночевал и щи хлебал?
– Не-е, – возразил Серый, – это сейчас в шахте по пятьсот человек работает. А тогда и пятеро могли справиться. Вот мы своей артелью на Высокогорке десятиметровый шурф за два дня били. А тут, поди, годами породу выбирали.
– Пожалуй, действительно, тебе это лучше знать, – согласился Вовец.
