Виктор Мясников - Изумруд – камень смерти
Разбудил Вовца негромкий треск. Он еще глаза открыть не успел, а рука уже отыскала ружье. Звук был несколько нарочит, и как-то сразу стало понятно, что ветки ломают специально. Было уже светло, часы показывали половину седьмого. Летний сон на свежем воздухе может быть коротким, организм все равно успевает отдохнуть. Вовец полежал с полминуты, прислушиваясь, и понял: кто-то разжигает костер, ломает сухие веточки на растопку. Дождя слышно не было, а яркий утренний свет со всей очевидностью указывал, что небо расчистилось и день обещает быть солнечным и жарким.
Вовец пошарил в проходе между матрасами, куда ночью бросил свою одежду. В руках оказался тонкий женский свитерок. Он посмотрел на посапывающую Валентину. Ворох каштаново-рыжих волос лежал в изголовье. Разделась ночью и одежду бросила в проход, чтобы показать свое презренье и подразнить заодно. А может, провоцирует таким образом, проверяет, сколько в нем наглости и как легко возбуждается. Вовец откинулся на спину и прикрыл глаза. Если провоцирует, то ей это удалось. Он совершенно автоматически представил ее лежащей без свитера в своем пуховом мешке, воображение само рисовало. Вовец мотнул головой, прогоняя наваждение. Эта женщина определенно волновала его. У нее очень милое лицо, красивые, нет, роскошные волосы, так бы и зарылся лицом, вдыхал их свежий, теплый запах… Вот черт, надо вставать, а то лезет в голову всякая дребедень.
На полу палатки лежали Валентинины штаны, а одежды Вовца не было на месте. Вначале это поставило его в тупик, потом рассмешило. Он не знал, как расценить устроенную Валентиной подмену, решил об этом помалкивать, а одежду поискать в ногах, возле входа. Действительно, там она и оказалась. Вовец оделся, осторожно выбрался наружу, опираясь на ружье. Солнечные лучи уже путались в вершинах сосен. Капли ночного дождика поблескивали на ветках. Клим, сидя на корточках, колдовал над костерком, подкладывал в бездымное, бесшумное синее пламя сухие сучочки. Поднял руку в знак приветствия, повесил чайник на железный крючок и достал сигареты. Вовец присел рядом на влажное бревнышко, протерев его ладонью.
– Синяков вроде нет, – констатировал Клим, осмотрев Вовца, – руки-ноги тоже на месте, не повыдерганы, сам пришел, а не на носилках из палатки вынесли. Дай ружье посмотреть, а то ночью слишком темно было.
– Держи, только курок не трогай, – Вовец протянул оружие. – Да, тяжелая девушка. Надо бы ее как-то спровадить отсюда. В лесу гранильщик все равно не нужен, мне кажется.
– "Ремингтон", – прочитал Клим название, – красивая игрушка. А Валентина только добровольно уйдет. Можно, конечно, навалиться всей толпой, связать и в таком виде унести, но это только новые проблемы создаст. Пусть лучше кухней занимается, у нас больше времени для работы останется, да и готовит она лучше. Мы ее и взяли с таким расчетом. Просто не подумали, что новый человек имеется, а она тоже не проявлялась, пока тебя не увидала.
– Тогда буди, пусть завтрак готовит, – Вовец поднялся и пошел к ручью умываться. – Нечего бабе валяться, когда мужики встали.
Валентина, вопреки его предположениям, как только Клим её разбудил, сразу поднялась. Вылезла из палатки, в том же свитере и брюках в обтяжку, сладко потянулась. Увидела Вовца, улыбнулась и приставила палец к губам, мол, помню ночной разговор, отныне друг другу ни слова. Вовец облегченно вздохнул, расстелил на столе карту и углубился в ее изучение. Ребят решили пока не будить, пусть отоспятся как следует. После завтрака вдвоем с Климом отправились на разведку.
К знакомой делянке подошли сбоку, принялись в два бинокля рассматривать. Вагончик вытащен к буровой, рядом стоит трактор. Штабель ящиков в прежнем виде, наполовину развален и разломан, колонки керна валяются на земле. Можно подойти посмотреть, да ни к чему рисковать. Людей не видно, спят или просто попрятались.
В десятом часу из вагончика начали выползать работяги. Справляли нужду у колеса, умывались из ковша, закуривали, лезли в механизмы, проверяя готовность к работе, набирали из железной бочки соляру в ведра, заливали в баки. Из косо воткнутой трубы над крышей вагончика потянулся дымок, завтрак принялись готовить. В десять часов заслышался рокот двигателя. На делянку вывалил "Кировец", следом огромный черный джип. Начиналось интересное. Клим с Вовцом спрятались за молоденькие пушистые сосенки, выставили бинокли сквозь лапник, молча принялись наблюдать.
Похоже, порядок в фирме был тот еще: пока не выспались, на подмогу не поехали. Нет у них группы быстрого реагирования, обычные сторожа, только с дубинками и ружьями. Из джипа их целых шестеро вылезло, шофер седьмой. Толку от их присутствия не было никакого, слонялись, пинали кочки, опрашивали работяг, грозными взглядами окидывали окрестные заросли и угрожающе наводили стволы "помпушек" на лес. Из вагончика с трудом вылез ночной герой: весь облепленный пластырем, голова перебинтована, рука на перевязи. Заковылял к джипу, корчась после каждого шага. Его подхватили, чуть не на руках отнесли в машину. Квадратный карапуз в кожанке до колен похлопывал его по плечу, похоже, утешал и обещал вознаграждение за проявленное мужество и геройство. Так, во всяком случае, ведут себя начальники с пострадавшими подчиненными. Вовец мог поклясться, что охранник специально вырядился и старается подать себя раненым героем, а не лопухом, проигравшим по всем статьям. И ран у него никаких нет, только царапины, приобретенные, когда его мужики за ноги из земляной кучи выдергивали.
Вся эта бестолковщина продолжалась и через час. Работяги уже запустили дизель, закрутили буровой станок, а доблестное войско продолжало слоняться из джипа в вагончик и обратно. В джипе стоял радиотелефон, о чем и штырек антенны на крыше свидетельствовал, поэтому все время кто-нибудь сидел в салоне и докладывал в город начальству об окружающей обстановке и текущих успехах, а может, просто с девушкой трепался. Наблюдать за столь малозначительными событиями было скучно, и Клим предложил отправиться по своим делам.
Но тут на делянку выкатил желто-голубой милицейский "жигуленок" с четырьмя пассажирами в форме. На вырубку он выезжать не рискнул, остановился на пробитой бульдозером дороге. Из машины вылез сержант, держа в левой руке продолговатую рацию; брезгливо задирая ноги, иногда оскальзываясь, направился к вагончику. Среди охранников появление гостей вызвало волнение, все высыпали из балка, сгрудились у джипа, оживленно переговариваясь и жестикулируя. Словно в муравейник забралась ящерица и всех переполошила. Потом квадратный карапуз в сопровождении двухметрового качка – Пат и Паташон – пошел навстречу милиционеру. Посреди вырубки они сошлись и остановились. Вовец видел в бинокль, что сержант в основном общается не с собеседником, а с черным бруском рации. Потом все трое направились к вагончику. Милиционер шел с таким видом, словно он тут один, откровенно игнорируя своих сопровождающих. А у тех был вид прогуливающихся денди, за которыми увязался назойливый попрошайка. Вся троица скрылась в вагончике. Через пару минут в дверях появился сержант, утирающий губы. Видно, обитая листами металла будка не пропускала радиоволны, пришлось высунуться наружу. Милиционер что-то сказал в микрофон и для ясности махнул пару раз рукой. Трое его товарищей тут же дружно покинули машину и быстро направились к вагончику.
– Ну всё, снюхались и сели пьянствовать, – прокомментировал Клим, опуская бинокль. – Мы как, отчаливаем? Больше тут смотреть нечего, все интересное кончилось.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Вовец, – должен, правда, еще быть вынос тел, блевание с крыльца и клятвы вечной любви с мокрыми поцелуями, но этого мы и так навидались за прожитую жизнь. Так что пойдем своей кривой дорожкой и постараемся не встречаться с этими блюстителями общественного порядка, они связались с плохими парнями.
И разведчики вернулись на стоянку, где Серж и Серый уже истомились от бездельного ожидания, а на костре доспевал обед.
* * *
Если верить старой красноармейской карте, ручей километров семь слегка петлял по долине меж сопок, а начинался в маленьком озерке. У Вовца, как у человека, получившего приличное геологическое образование, это единственное продолговатое озерко в какой-никакой, но все же горной местности вызвало удивление – слишком нетипичное. Но чего не случается в природе? Предстояло исследовать русло ручья на всем протяжении до истока и обнаружить выходы слюдита. После короткого совещания решили, что в поиск пойдут Вовец и Серый. Вовец как специалист будет исследовать, а Серый у него на подхвате – каелкой работать, мешок с образцами таскать, заодно и подучится чему-нибудь полезному. Клим с Сержем остаются на месте. Во-первых, нельзя оставлять лагерь без охраны, а, главное, надо исследовать найденные в ручье образцы.
