Максим Шахов - Поваляем дурака, Америка?
Домбровский кивнул и спрыгнул на землю через борт. Логинов не стал гасить фары, просто заглушил двигатель. Держа «стар» в правой руке, он скользнул в сторону и почти сразу растворился в темноте.
Домбровский с автоматом пристроился позади джипа. Чампи Оливейра чуть опустился на переднем сиденье и затих. Около пяти минут прошло в напряженном ожидании. Потом Домбровский вдруг услышал справа в темноте какой-то приглушенный хруст и резко повернулся.
– Это я! – на всякий случай подал голос Логинов. Вынырнув к джипу, он вытащил сигареты и сказал: – Вроде ничего подозрительного в округе. Сейчас перекурим и…
Чампи Оливейра повернулся и снова что-то быстро проговорил, указывая рукой в сторону высохшего русла. Логинов с Домбровским посмотрели в его сторону, Виктор кивнул:
– Не гони лошадей, амиго, у нас перекур… Значит, так, – повернулся он к Домбровскому, – я с ним нырну в русло, а ты останешься здесь. Будешь меня вроде как прикрывать. Если услышишь что, лупи на звук и прячься за джипом. Наших тут точно нет… Понял?
Домбровский кивнул, после чего они молча докурили. Затушив окурок, Логинов шагнул к джипу, сунул в руку Чампи фонарь:
– Показывай!
Чампи двинулся к руслу. Логинов шел позади. Индеец повертел головой и свернул влево. Свет автомобильных фар остался позади, и Чампи включил фонарь. Логинов свой включать не стал, просто сократив дистанцию. Луч света освещал не слишком высокие кусты. Пройдя с десяток метров, Оливейра оглянулся, показав жестом, что где-то здесь. Логинов сказал:
– Давай-давай!
Индеец протиснулся между кустами и, присветив себе фонарем, спрыгнул вниз. Логинов очень быстро последовал его примеру. Они оказались в довольно просторном тоннеле. С-образное дно пересохшего ручья служило его основанием, почти смыкающиеся над головой ветки кустов – крышей.
– Куда? – спросил Виктор.
Чампи что-то сказал, осторожно пожав плечами, потом двинулся вверх по руслу. Оно было засыпано опавшей листвой и ветками. Местами из них проглядывали каменистые выступы твердой породы. В листьях что-то шуршало, но индеец шел без опаски.
К северу от Ориноко климат был ярко выраженным субэкваториальным с сезоном дождей и засушливым периодом с октября по март. Юг Гвианского нагорья получал обильные осадки круглый год. Северная же его часть, в которой находился блок «Аякучо-4», занимала вроде как промежуточное положение. Осадки здесь выпадали круглый год, но в сезон дождей их было столько, что это пробуждало к жизни целую сеть ручьев и мелких речек.
Именно по руслу одного из таких ручьев и вел Логинова Чампи. Судя по поведению опытного браконьера, никаких гадюк и прочих ядовитых тварей здесь не водилось. Логинов на этот счет расслабился, но на всякий случай поглядывал на кусты по сторонам русла.
А потом впереди вдруг раздался неожиданный шорох, звук прыжка и треск кустов. Логинов среагировал мгновенно. В долю секунды он обхватил Чампи рукой с фонарем сзади за шею, дернул на себя и выставил вперед пистолет-пулемет…
55
Колумбия, небо над рекой Томо
Дотянуться до детали поворотной рамы пулемета Джек Мейер так и не успел. Чуть раньше, благодаря его усилиям, лямка парашюта сама соскользнула с нее, и внутренности Джека вдруг словно вынырнули из унитаза и с чмокающим звуком втиснулись обратно в брюшную полость.
– Э-э! – вырвалось из горла Джека, и тут он вдруг вспомнил о кольце.
Мгновенно нащупав его, Джек рванул кольцо так, словно хотел выдрать с корнем.
– П-пух! – в тот же миг хлопнуло перед ним, и Джек невольно зажмурился.
Его бросило назад, потом раздался шелест, который сопроводился вторым хлопком. При этом Джека ощутимо дернуло так, что его многострадальные внутренности снова ушли вниз.
– Черт! – закричал Мейер и открыл глаза.
Перед ним вверх уходила довольно сложная конструкция, к которой крепились стропы. Над стропами белел парашют. Слева внизу Джек увидел стремительно падающий самолет с охваченным пламенем двигателем. Он с пронзительным воем несся вниз, а потом вдруг врезался в землю. Грянул взрыв, вверх взметнулись кроваво-красные пузыри, сквозь которые прорвались и брызнули обломки. Причудливо кувыркаясь в воздухе и горя, они осыпались на землю широкой полосой, разлетевшись от места падения метров на четыреста.
– Черт… – невольно вырвалось у Джека, поскольку он живо представил, что сейчас вполне мог бы находиться среди них уже в несколько другой субстанции.
Тут Мейер вдруг вспомнил о своем спутниковом телефоне. Точнее, испугался, что потерял его. Опустив руку, Джек сунул ее в карман, и из его груди вырвался вздох облегчения. Телефон оказался на месте. А это сейчас было, пожалуй, самое главное.
Джек выхватил его и начал искать в памяти нужный номер. Из-за натянутых перед лицом строп выполнять поиск было не очень удобно, но по сравнению с остальным это был сущий пустяк. Наконец Джек нажал кнопку вызова и приложил телефон к уху.
– Алло! – послышался в трубке сонный голос. – С удачным приземлением, Джек! Мог бы и не будить…
Сид Редгрейв, резидент ЦРУ в Колумбии, неприкрыто зевнул в трубке.
– Какое, на хрен, удачное приземление, Сид?! Нас, на хрен, сбили долбаные «адэбэшники»! Самолет, на хрен, врезался в Льянос и, на хрен, взорвался! И ты говоришь, на хрен, что я, на хрен, мог бы тебя, на хрен, не будить?!
56
Венесуэла, Гвианское нагорье, массив Торрхейма
Справа из-за кустов послышался быстро отдаляющийся топот, и только тут Логинов понял, что принадлежит он выпрыгнувшему из русла животному, название которого хрипло повторял Чампи Оливейра:
– Пекари! Пекари!..
– Понял, понял, – кивнул Виктор, поспешно отпуская индейца.
Чампи откашлялся, так как Логинов в горячке придавил его за горло довольно сильно, и двинулся вперед. За изгибом русла его фонарь высветил устроенную убежавшим животным лежку. Оливейра, оглянувшись через плечо, снова повторил:
– Пекари!
Однако Виктора животный мир Гвианского нагорья интересовал мало, и он подтолкнул индейца:
– Хорошо-хорошо! Я понял!
Они двинулись дальше, и метров через пять в луче вдруг что-то тускло блеснуло. Чампи радостно вскрикнул, как будто это не он сделал все, чтобы экспедиция «Газпрома» лишилась одной из самых важных частей МГД-установки.
Логинов ничем своих чувств не выразил. Он снова подтолкнул индейца вперед, потом посветил своим фонарем дальше по руслу, опасаясь еще какого-нибудь сюрприза, и только после этого присел у находки.
Твердотопливный реактивный двигатель был сердцем МГД-установки. Образовывавшаяся при сжигании специального пороха плазма направлялась в диполь, создавая мощнейшие магнитные импульсы, которые прорезали земную поверхность на километры вглубь. При весьма скромных размерах РД развивал мощность, сопоставимую с мощностью малой электростанции. При этом для постройки электростанции и прокладки ЛЭП требовались годы и огромные затраты. Реактивный же двигатель можно было легко транспортировать в любой, самый отдаленный район.
Именно поэтому сеньор Рохес после ухода первой экспедиции организовал спуск в расщелину. Будучи не уверен, что протекающая по дну расщелины река сможет увлечь РД в свое подземное русло, он приказал двигатель достать и выбросить на нагорье Торрхейма.
Деревянный ящик-футляр РД Чампи сжег в костре, сам же двигатель видимых повреждений не имел. Он лежал, уткнувшись в подстилку из мягких листьев. Логинов его повернул и провел рукой по магниевой поверхности.
Потом поднялся и, вытащив рацию, проговорил:
– Гром-один, ответь Грому-два!
– На связи! – послышался торопливый ответ Домбровского.
– Подъезжай! Мы сейчас посигналим фонарем! Только осторожно!
– Понял!
– Конец связи!
Сунув рацию в карман, Логинов подмигнул Чампи:
– Молодец, амиго! Если так дальше пойдет, придется тебя помиловать! Давай наверх и свети фонарем! Понял? – сделал красноречивый жест Виктор.
– Си, сеньор!
57
Колумбия, небо над рекой Томо
– Твою мать, на хрен! – крикнул в трубке Редгрейв. – Как, на хрен, сбили?!
– Да как-как? На хрен! Перепутали, на хрен, с самолетом «фарковцев»!
– Мать твою! Так откуда ты звонишь, Джек?
– Из таксофона у ворот святого Петра, твою мать! С парашюта я звоню! Неужели непонятно?
– Так, Джек! Я понимаю, что ты слегка взволнован, но…
– Кто, я слегка взволнован?! Да я, на хрен, в полной истерике! Я, на хрен, никогда раньше в жизни не прыгал с парашютом, ты это понимаешь, твою мать! А тут прыгнул и сразу зацепился за пулемет! Ты можешь это себе представить, твою мать?
– Джек! У всех у нас бывают в жизни трудные моменты! Главное, что ты жив и все обошлось, поэтому…
– Да ни хрена еще не обошлось! Я приземляться с парашютом не умею!
– Да приземление это фигня, мать твою! Хуже, что раз вас сбили, значит, там есть «фарковцы»! А они, если ты попадешь им в руки, Джек, сделают с тобой такое, что ты пожалеешь, что твой парашют раскрылся, мать твою! Поэтому заткнись, на хрен, и слушай, что я тебе скажу, на хрен!
