Андрей Воронин - Разведка боем
Две «сушки» развернулись над селом, сделав заход на атаку. Народ наверняка уже всполошился, многие проснулись от гула. Воскобойников быстро выбрал прицелом большую двускатную крышу – возможно, здесь нечто вроде клуба, где бандиты устроили себе казарму. Дал сигнал на пуск и увидел, как стремительно уходит вниз привычный курчавый шлейф дыма.
Он знал, что погрешность неизбежна, в редких случаях ракета взрывается точно в выбранной точке, обычно ее чуть уводит – в пределах десятиметрового радиуса. Так случилось и на этот раз Взрыв полыхнул перед домом, но все равно достаточно близко. Одну из стен, кажется, снес.
Дмитрий услышал содрогание земли от ракеты, посланной напарником, и сам пустил следующую, третью по счету. Всего им надо было выпустить восемь на двоих. После первого пуска Воскобойников вошел в привычный режим отслеживания результатов. На этой машине он летал всего второй год и пытался отследить закономерность в минимальных отклонениях ракет, с тем чтобы заранее учесть ошибку системы наводки.
По прилете на аэродром они с Семеном выпили по чашке кофе без кофеина, что подействовало на обоих как снотворное. Обменялись впечатлениями: вот какие настали дни, приходится мочить ракетами по своей советской земле. Союз уже приказал долго жить, территорию благополучно поделили, но в армии и ВВС все еще мыслили прежними категориями.
Потом были другие вылеты, и этот, первый по счету в Чечне, благополучно забылся. Вскоре ему предстояло всплыть на поверхность, стать чудовищно актуальным, перевернуть всю жизнь.
Воскобойников до сих пор не знал, его или Семена ракета попала в дом Басаевых, сколько человек тогда погибло из семьи Шамиля. Зато суть выражения «абсурд войны» с той поры прояснилась полностью. Все сделал, как положено, и вдруг оказался крайним.
Семен успокаивал:
– Присягу давали? Давали. Какие у нас с тобой были еще варианты?
– Если вдуматься – цепочка случайностей. Я не мечтал о летном училище, как другие. Друг детства мечтал, а я нет. Сдавали вместе: он по здоровью не прошел, а меня приняли. Выучился, летал. Послали в Чечню, – а кого-то ведь нет, кто-то будет до конца службы мочить по условным целям. Потом задание. Потом этот чертов дом подвернулся. Разведка должна была сработать, выдать точный перечень целей.
– Не волнуйся, как раз этот дом они бы и назвали первым делом.
…Ильяс сейчас вспоминал свои мучения прошлым летом от зубной боли. Семен, с самого начала взявший на себя функции доктора, предупреждал, что стоматология в походных условиях невозможна, но все бывает…
Зубы Ильяса отродясь не беспокоили, а вдруг, как назло, заныл один. Сперва, он думал, рассосется, потом готов был залезть на дерево и выть от боли. Из гордости не подавал виду, не жаловался.
Но зорким глазом Семен заметил как парень морщится во время еды, отказывается вместе со всеми похлебать горячего.
Дал йода и ваты – смазывать десну и сам зуб, снимать ненадолго боль. Главное, не застудить, чтоб не раздуло. Прошлое лето тоже было жарким.
Вода в реке казалась теплой, как парное молоко.
Мучимый бессонницей Ильяс решил окунуться, наутро щеку благополучно разнесло.
– Возьми одежду пристойную, поедем лечиться, – заявил Семен.
– Да я сейчас камень подберу на берегу и выбью его к черту.
– Героизм оставь для другого случая.
Семен настоял на срочности путешествия в город. В одиночку никого не отпускали, и он сам отправился с Ильясом. На шоссе тормознул самосвал, хотя здесь давным-давно никто не решался подсаживать голосующих мужчин. Придумал замысловатую историю, чтобы оправдать их выход из лесу вдали от признаков жилья.
В городе явились в платную поликлинику, где Семен первым делом договорился насчет снимка.
Потом нашел подход врачу, в результате Ильясом занимались без перерыва полтора часа.
На обратном пути парень выяснил, что закруглиться можно было бы очень быстро – вырвав зуб к чертовой матери.
– Пусть бы удалили, мне не жалко. У нас в райцентре только так и лечили. Болел зуб – рвали без укола.
– Нет, дорогой. За каждый зуб надо бороться.
Это тебе сейчас, по молодости лет, кажется, что все пустяки: лишний зуб, лишняя царапина, – и Барсков сел на любимого своего конька, взялся проповедовать здоровый образ жизни.
…Интересно, стал бы он воздерживаться от курения и выпивки, продолжил бы делать зарядку, если б узнал ближайшее свое будущее?
Состав сбросил скорость. Судя по звукам и запахам снаружи, он въезжал на станцию.
– Надо бы выяснить, сколько проторчим. Может, на месяц на прикол поставят.
Двое вышли навести справки, остальные взялись обсуждать, как хоронить капитана ВВС.
Без вариантов – в нормальном гробу, на кладбище. Неплохо бы и священника. Каждый при этом думал, что мог бы сам оказаться на месте Семена.
Или завтра окажется. Если сегодня все сделать как попало, на скорую руку, значит и самому нечего рассчитывать на человеческие похороны.
Глава 15
Несколько человек просматривали на японском телевизоре с плоским экраном отснятую в Баламаново видеокассету. Вместо того чтобы стать документальным подтверждением удачной охоты, она сделалась материалом для разбора.
– Возможно, их предупредили, – сказал по-чеченски человек с огненно-рыжей бородой.
На этом языке и велся дальше разговор.
– Кто, ФСБ? Эти люди не согласились бы на роль наживки, – покачал головой человек с длинной иссиня-черной бородой, каждый волос которой вился жесткой, будто металлическая стружка, спиралью.
– Все было чисто, – кивнул третий, чьи щеки и подбородок украшала обыкновенная щетина. – Ошибка наша. Послали не тех, кто смог бы их взять, а тех, кем не жалко было пожертвовать.
– Потом еще целый час на рынке никто не шевелился, – заметил первый.
– Еще бы. Городишко со дня основания такой пальбы не слыхал.
– Вон появились, шакалы, – кивнул чернобородый на экран.
Оператор задержался до последнего, только сменил точку съемки на более удаленную. Он должен был заснять прибытие милиции на место событий. На экране телевизора видно было, как нервно ведут себя омоновцы в камуфляже, бронежилетах и вязаных масках. Пригибаются, оглядываются по сторонам. Каждый из трех зрителей отпустил в их адрес по негромкому презрительному эпитету.
Наконец, человек с иссиня-черной бородой взял в руки пульт и включил перемотку назад.
Вернулся к месту, где один из изгоев спрыгнул вниз и укрылся от снайперского выстрела за мусорным баком. Съемка велась инфракрасным объективом, и все было окрашено в зеленые тона – здание, мелькнувшая фигура и сам бак.
– Сделай-ка помедленнее. Этого нет в списке, а он настоящий профессионал.
– Может быть, Самойленко?
– Тот ниже ростом.
– Там действительно есть девятый, – признал небритый. – Недавно отжалело ФСБ для прикрытия. Это от него продавец получает координаты.
– Мы пользуемся услугами фээсбэшника?
– Почему бы нет? Думаешь, там особые люди, им деньги не нужны? У меня были случаи убедиться в обратном. Если б мне сказали, что это просто вольный стрелок, тогда бы я наверняка заподозрил неладное. Опасаться надо не тигра, а тигра, переодетого волком.
– Или овцой.
– Овечьей шкурой в наше время никого не обманешь. Овца пахнет по-другому.
– Что верно то верно.
Человек с густой щетиной, кое-где искрящейся серебром, понимал в овцах толк. Он мог разделать животное даже перочинным ножом, не раздробив ни одной кости. Сделать дело играючи, ни разу не применив усилия.
– Надеюсь нам не придется каждый раз оплачивать очередные данные?
– Нет, в сумму оплаты входит полный сервис.
– Хороший сервис. Какого черта он кладет наших людей?
– Похоже, он затеял свою игру. Его не устраивает полученная доля. Хочет доказать, что заслуживает большего.
– Пусть решает эти проблемы с продавцом товара. Мы, как покупатели, заплатили красную цену.
– Продавец говорит, что свои обязательства выполняет. Обещал нам координаты, обещал людей по списку. И больше ничего. Он не давал гарантии, что все пройдет для нас безболезненно.
– Однако он смелый человек, этот девятый.
«Вот ваше добро, приходите и берите». Я ждал засады ФСБ, думал, никто из наших не вернется.
Но тут что-то новенькое. Русский придумал интересный способ зарабатывать деньги. Привел барана, а зарезать не дает, дразнит.
– Может, он и смел, но с мозгами у него явный дефицит. За кого он нас принимает? Неужели надеется долго продержаться?
– Долго или нет, но людей за собой потащит в могилу. Может, в самом деле проще заплатить?
Сколько там ему хватит?
– Заплатить? Признать, что один русский сможет с нами такие шутки шутить? Это уже вопрос чести.
– Пообещать по крайней мере стоит. Пусть он только протянет руку, а мы уже найдем способ ее прищемить.
