Константин Хохряков - Ассенизаторы. Возмездие
Здоровяк, что-то спросив у девушки, с явно выраженной неохотой поднялся и побрел в гостиную, где подобрал со стула женскую сумочку. Вернувшись обратно, бросил ее блондинке, продолжавшей лежать на постели. Возможно, он таким образом пытался загладить свою вину. Та в свою очередь, сев на кровати, запустила руку в ридикюль и долго рылась в нем, как предполагаемый вариант, проверяя, все ли ее вещи на месте. Затем, отрицательно покачав головой, с ясно видимым усилием поднялась, и, шатаясь из стороны в сторону, поддерживаемая гоблином, побрела к столу в большой комнате, где подобрала ранее оставленную ей же яркую цветную упаковку, о местонахождении которой наверняка только сейчас вспомнила. Возвращаясь обратно, вероятно, с целью экономии электроэнергии машинально хлопнула ладонью по выключателю, погрузив гостиную в полумрак. Свет в нее пробивался только через дверь, ведущую в маленькую комнату, в которой пока в наличии было полное освещение.
Доведя девчонку до кровати, громила действием предложил ей присесть, надавив руками на плечи, а потом тем же методом попытался уложить, недвусмысленно намекая, что был бы не против продолжить взаимоотношения в горизонтальной плоскости, возможно, убеждая при этом какими-то словами. Блондинка, вероятно не желая заниматься предлагаемым ей делом при ярком свете, бьющем в глаза, без затей, что-то проговорив, указала ему на потолок, после чего неустановленный, впоследствии оказавшийся «имярек» (тьфу ты черт, как-то скатываешься на канцелярщину, невольно прокручивая в мыслях, как бы ложился в оперативные материалы отчет о проведенном наблюдении с последующим захватом!), нехотя подошел к выключателю, и окна квартиры погрузились в темноту.
Только в гостиной наблюдался слабый синеватый свет, идущий откуда-то со стороны коридорчика, ведущего в спальню. Ну что ж, нашим легче, хоть такая подсветка имеется. При полном, что характерно, отсутствии у нас приборов ночного видения, и это хлеб. Хоть не в кромешной тьме шарахаться по помещениям, но, с другой стороны, скоро уже и светать начнет.
И тут окно маленькой комнаты слегка озарилось слабым синим светом, идущим откуда-то из-под потолка. Это-то еще что за фокусы? Скорее всего, в потолок вмонтированы дополнительно и такие лампы. Хорошо, что, судя по яркости, их от силы пара штук. Ночничок, мать его за ногу! За каким, спрашивается, хреном нам дополнительная подсветка? За глаза хватило бы и той, что уже имеется… Никтофобия[8] у них, что ли?!
Для наблюдения пользы абсолютно никакой. С другой стороны, и возможные страдальцы, которые во время акции могли бы нас заметить, разочаруются, спать уползут. Разглядеть снаружи все равно ничего невозможно, кроме слегка угадываемых силуэтов. Вот один из них, судя по комплекции, кореш Сизого отошел в сторону кровати и потерялся в полумраке. Видно только, что там идет какое-то неясное шевеление, но на этот раз без воплей.
— Который час? — подал голос Сергей.
— Без пятнадцати четыре, — ответил я, с осторожностью осветив буквально на доли секунды циферблат.
— Выжидаем полчаса и выдвигаемся, — отдал распоряжение командир, — как раз должны утихомириться. Рус, ты готов?
— Как китайский пионер, — ответил опер.
— Тогда замени Жорку. Твоя задача — наблюдение за окнами. На связь выходить только при осложнении обстановки. Теперь слушайте: Мокрый, идешь первым, что внутри делать — не мне тебя учить, но постарайся без мозгов по стенам. На твоей совести, в первую очередь… …Если дела пойдут совсем хреново — зачищаем всех. По возможности — без шума. Гильзы и пули собрать, даже если придется из тел выковыривать. Но желательно обойтись без этого. Всем ясно? — совершенно как в боевой обстановке закончил инструктаж Гном.
— Ясно, командир, — ответил каждый, подтвердив по въевшейся уже давно привычке повторением условий поставленной конкретно ему задачи.
* * *Хорошая все-таки штука — гарнитуры скрытого ношения. Подключил к рации — и ни единого звука наружу не просочится, зато кому нужно слышат все до последнего слова. Ими мы и воспользовались. Не хватало еще, чтобы в самый ненужный момент какой-нибудь писк или раздавшееся некстати шипение все испортили.
К назначенному для начала акции времени шевелений в обозреваемой части бандитской квартиры уже не наблюдалось. Можно с почти полной уверенностью предположить, что там наконец-то уснули. Если это не так, придется брать грех на душу: свидетелей оставлять ни в коем случае нельзя, хотя лишние жертвы нам без надобности.
— Как у тебя, Рус? — подал голос Сергей.
— Тихо, — ответил тот.
— Двинулись, — отдал приказ командир, — Руслан, потом эрдэшку со шмотками забрать не забудь.
— Не переживай, — махнул нам на прощание опер и пожелал, — удачи!
Второй ранец, в котором находились тридцать метров веревки с карабинами и обрезками пожарного рукава, забросил на плечо Пуля, после чего мы втроем практически беззвучно растворились во мраке, направляясь к выходу с чердака.
На наше счастье к этому моменту небо затянула сплошная облачность, обещая в недалеком будущем разразиться дождем. Лишь бы не раньше того времени, как закончим дело и смотаем веревку! Сушить ее впоследствии нисколько не улыбается. На улице же значительно потемнело.
Выйдя во двор, огляделись и, обогнув торец, быстрой походкой двинулись к крайнему четвертому подъезду нужного нам дома. Только в нем и первом имеются чердачные люки, а здесь мы уже бывали, проводя предварительную разведку. Кодовый старый навесной замок достаточно разболтан, так что заранее подобрать нужную комбинацию не составило большого труда. Прежде чем подняться наверх, кидаю тренированное тело в марш-бросок к подъезду Сизого — вырубить свет на лестничной клетке, после чего лечу догонять остальных. Забравшись под самую крышу, напялили маски и подошли к загодя вычисленному слуховому окну, раскрыв которое Сергей в бинокль долго разглядывал окна квартир только что покинутого нами строения. Не высмотрев ничего подозрительного, жестом дал команду к началу операции.
Привычно закрепив основной и страховочный узлы, продернули веревку сквозь обрезки пожарного рукава, дабы не перетерлась в местах соприкосновения с углами и ребрами, а также не оставила следов. Как и было определено командиром, я первым вышел на стену, опершись об нее подошвами кроссовок, поверх которых у меня и остальных надеты толстые носки просто огромного размера. Спустившись на уровень верхнего среза кухонного окна, перевернулся вниз головой, осторожно заглянув внутрь… Ничего подозрительного! Возле подоконника никаких посторонних предметов… Пора! Вернувшись в исходное положение, сильно оттолкнувшись от стены, с маху влетаю в кухню вперед ногами, держа оружие наготове в правой руке. Быстро отцепляюсь, выбрасывая веревку наружу, и без спешки направляюсь в гостиную.
Как проводить зачистку помещений, меня учить не нужно. Все идет на автомате. Первым делом — проверить смежную с гостиной комнату. Заглянув туда поверх ствола, убеждаюсь, что опасности с этой стороны ждать не приходится. Клиент, судя по всему, не рассчитал своих возможностей. Так и уснул прямо на даме, которая, похоже, тоже видит хмельные сны. Только тихое мирное посапывание обоих и раздается. Только собрался удалиться, как вдруг показалось какое-то шевеление. Твою же мать! Только этого не хватало! Застыл на месте. Палец нервно напрягся на спусковом крючке, мушка привычно поймала цель… Фу-ух! Обошлось… Девушка попыталась пошевелиться под клиентом, но ввиду разных весовых категорий осталась в той же позе, так и не проснувшись. Медленно начинаю смещаться назад. Может и удивительно, но эротических ощущений вообще нет — я, как бы это сказать, на работе, пусть и такой.
Ретировавшись, выстукиваю в микрофон рации условную комбинацию для Гнома с Пулей и буквально через минуту принимаю их обоих, по очереди спустившихся на балкон, жестами поясняю обстановку. Пока Серега с Димкой держат помещение, ныряю в коридор и ванную, прихватив по пути лежащие на тумбочке возле телефона ключи от квартиры и машины и тихо опустив их в карман.
Димон остается контролировать сладко спящую парочку, а мы, как два черных призрака, двигаемся в направлении спальни. Идущий впереди Гном, не узрев ничего подозрительного, дает отмашку на продолжение работы. Ощетинившись стволами, втягиваемся в помещение, освещенное двумя встроенными в потолок слабыми светильниками синего цвета. И здесь без ночника жить не могут, идя навстречу нашим пожеланиям не блуждать в потемках. Хотя мы бы прекрасно обошлись и без этого.
Миновав дверной проем, Серега резко смещается влево, открывая мне обзор. Перед глазами предстает картина: посреди комнаты, изголовьем к левой стене стоит широченная кровать, на которой, ближе к нам, на спине, разметав руки, в чем мать родила дрыхнет, сопя в две дырки, Сизый. Вся постель разворошена, как будто Мамай воевал, видать, события, происходившие на этом плацдарме, были бурными. Подле койки на полу бесформенным клубком валяется покрывало. Рядом с Сизым на боку, отвернувшись к окну и наполовину поджав под себя ноги, в точно таком же прикиде, положив под голову сложенные, как учили в детском саду, руки, в связи с полным отсутствием подушки, лежит крашеная блондинка. Разобрать, спит она или нет, невозможно, но дыхание, судя по мерно вздымающимся ребрам, ровное. Проверять в любом случае придется. Не хватало еще, чтобы что-то почувствовав, фемина подняла кипеж. Повинуясь жесту командира, скользящим шагом обхожу кровать, вглядываясь в лицо девушки. Нет! Тут без обмана — глубокое алкогольное забытье, аж слюни стекают из уголка рта на смятую простыню. Тут же обнаруживается и скинутая на пол вторая подушка, предназначавшаяся даме. Жестикулирую: полный порядок! Гном кивает в знак понимания.
