Михаил Серегин - Стриптиз на дорогах
Саша вздохнула.
– Вот сволочи, – пробормотал парень, – гады просто.
– Со мной еще такой один случай был…
Она замолчала, придумывая, что бы такого еще рассказать парню.
Саше очень нравилось сидеть так – рядом с доброжелательно настроенным человеком, про которого она не помнила каждую секунду, что он ее купил, который не торопил ее, стараясь с максимальной выгодой использовать оплаченное время. Которому нравилось разговаривать с ней бескорыстно – ничего, кроме этих разговоров, ему от нее не было нужно. Как и Саше от него.
Ощущение это было новым для Саши и ужасно приятным. Да что там бесхитростный рассказ о коварных кавказцах – Саша готова была дать отрезать себе палец, лишь бы продолжался этот удивительный разговор, в котором каждый из собеседников может в любой момент рассмеяться или сказать какую-нибудь глупость – и это не будет не к месту, а, напротив, покажется естественным и будет воспринято легко.
* * *
– Однако солнце уже садится, – проговорил светлоглазый парень, с хрустом разминая шею, – скоро совсем темно станет. Я эти короткие южные дни знаю…
Саша и не заметила, как наступил вечер. Отъехали они довольно далеко, Саша даже не помнила местность, плывущую в наступающих сумерках за окном автомобиля.
– А где это мы? – поинтересовалась она.
Парень ответил.
Название города, которое он произнес, было Саше неизвестно. Очевидно, она с Эльвирой Максимовной добиралась до этой трассы другой дорогой.
«Тем лучше, – подумала Саша, – я уехала из тех мест, где что-то могло бы напомнить о моей… прошлой жизни… Да и… У меня такое чувство появляется… Хоть и хорошо в машине ехать куда глаза глядят, болтать о том, что придет на ум, но сейчас мне опять начинает казаться, что неправильно я поступила с Эльвирой Максимовной. Эти бандиты теперь ее точно убьют. Я ведь сама последнюю надежду Эльвиры Максимовны утопила…»
Сашины мысли с мучительным скрипом стали поворачиваться назад. Саше казалось – еще немного, и она снова начнет ощущать себя в гулкой металлической трубе, пронзившей насквозь насыпь трассы; вжимающейся в белую пыль выжженной степи и закрывающей ладонями уши, чтобы не услышать выстрела.
Мерзостное чувство страха и смертельной усталости снова коснулось ее, когда Саша уже считала себя уехавшей на белой «шестерке» далеко от всего этого.
«Да что это опять со мной?! – рассердилась на себя Саша. – Я же почти уверена в том, что Эльвира Максимовна мертва. Я ничем не смогла бы ей помочь. Оживлять мертвых я не умею. Я забрала ее деньги себе. Конечно, это почти воровство… Да что там – это самое натуральное воровство, но все же… В конце концов – меня заставили снять деньги с кредитной карты. А еще я обманула свою смерть – вот что. Теперь я жива, теперь я открыла, что жить в драке за свою жизнь и свое будущее… вообще – жить, борясь и обязательно – побеждая, гораздо интереснее, чем плыть по течению…»
Начинали вскипать и новые возражения и сомнения, но Саша уверенно замотала головой и решила хотя бы сегодня ни о чем не задумываться.
– Чего ты? – совсем разбудил ее от раздумий голос парня.
– А?
– Чего, говорю, головой трясешь? Болит, что ли? Это, знаешь, и сотрясение мозга у тебя может быть. Вон какой синяк на скуле…
– Да нет, – поморщилась Саша, – голова не болит. Почти. Просто устала.
– И я тоже, – вздохнул парень, – я ж почти сутки за рулем. Сеструху в санаторий отвозил. К матери. Мать раньше туда приехала – по путевке, а сеструха приболела маленько, и ей задержаться пришлось, пока не поправится… Ей там отдыхать, а мне еще сутки домой пилить, – снова вздохнув, добавил он.
– А на поезде нельзя сестру отправить? – поинтересовалась Саша.
– На поезде, – повернувшись к Саше, парень округлил глаза, – вдвое больше времени ехать, да и сестра-то маленькая еще – как она одна на поезде поедет? Сейчас столько ублюдков разных развелось повсюду…
– Это так, – поддакнула Саша, радуясь возобновлению дружеской беседы, – вроде раньше не было столько. А теперь в газетах только и пишут – о маньяках да о киллерах…
Совсем стемнело. Впереди начали один за другим загораться крохотные огоньки приближающегося городка – будто просыпались светляки.
– Я в этом городке гостиницу одну знаю, – сказал парень, – там недорого и вообще – приятно там, уютно… Если хочешь, я тебя туда отвезу – переночуешь. Деньги-то у тебя есть?
– Немного, – ответила Саша. – А сам ты как?
– В машине переночую, – поколебавшись немного, проговорил парень, – не буду гнать в темень. Очень устал – засну за рулем, и кранты… Слушай, – он снова на мгновение обернулся к Саше, как оборачивался каждый раз, когда что-нибудь спрашивал у нее, – а тебе дальше куда?
Саша пожала плечами.
– Тогда поехали со мной, а? – просто предложил парень. – Чего там… Я тебя подвезу, а тебе ведь все равно куда ехать – путешествуешь. А мне скучно без попутчика – с ума схожу, сам с собой разговариваю…
– Ладно, – согласилась Саша.
– Здорово! – обрадовался парень, а Саша улыбнулась тому, что он обрадовался.
Несколько минут они молчали.
– Слушай, – заговорил снова парень. – А как тебя зовут? Столько едем вместе и не познакомились.
– Саша, – сказала Саша. – И правда – даже удивительно – разговариваем, разговариваем…
– А меня – Паша, – представился парень, – Паша Колокольников.
– Очень приятно, – сказала Саша. – Паша да Саша.
ГЛАВА 9
Паша Колокольников остановил машину у самых дверей гостиницы.
– Вот она, – сказал он, – там этот… комендант… Егор Иванычем зовут. Ты его так назови – по имени, – он к тебе помягче будет. Подумает – знакомая.
– Он же меня не знает, – удивилась Саша, – как он может подумать про меня, что я – его знакомая?
– Егор Иваныч – старый, – объяснил Паша, – он уже и не помнит ни хрена, а всю жизнь в этой гостинице проработал. Сама понимаешь – с такой работой знакомых у него видимо-невидимо. А для стариков самое сладкое – это посидеть, ушедшие времена повспоминать. Ты ему расскажи историю какую-нибудь, ты хорошо истории рассказываешь… Он размякнет и комнату хорошую тебе даст. И пришлет кого-нибудь с ужином. А то еще на голодный желудок спать ляжешь – сейчас уже поздно, ресторан у них в гостинице закрыт – такие здесь порядки.
– Десяти часов нет, а ресторан уже закрыт, – качнула головой Саша, – ничего себе!
– Провинция… – развел руками Паша Колокольников.
– Слушай, – вдруг прищурилась на него Саша, – а чего ты сам в гостиницу не идешь ночевать? Назовешь Егор Иваныча Егором Иванычем, он тебе и комнату даст и с ужином кого-нибудь пришлет, а? Подумает, что ты – его знакомый?
– А я и так его знакомый, – проворчал Паша, – нет, нет, не уговаривай, я лучше в машине переночую.
Саша внимательно посмотрела на него.
– Расскажешь, что у тебя с Егором Иванычем произошло? – спросила она.
Паша Колокольников замялся.
– Ну, пожалуйста!
– Н-нет, – ответил Паша, – может быть, потом как-нибудь… Ну, иди. Я потом утром за тобой заеду.
Саше никак не хотелось расставаться с ним. Так хорошо и спокойно текла ее жизнь, когда она находилась рядом с бескорыстным и заботливым, простым и понятным Пашей Колокольниковым – как будто вошла в какое-то надежное русло.
– Ты же сам говорил, что он старый и не помнит ни черта, – сказала она.
– Меня-то уж запомнил, – проворчал Паша.
– Вряд ли, – наугад возразила Саша.
– Да точно, – сказал Паша Колокольников, но сказал как-то неуверенно. Видимо, ему тоже очень не хотелось ночевать в машине на неудобном сиденье.
– А ты попробуй, – предложила Саша. – Если он тебя узнает, то ты всегда можешь уйти.
Паша поколебался еще немного, потом, выпятив нижнюю губу, сказал:
– Ну ладно…
– Вот и отлично, – обрадовалась Саша, – пойдем.
* * *
Комендант гостиницы Егор Иванович оказался сдобным стариком, похожим на престарелого Чапаева – длинные совершенно белые усы и хитроватые глаза. Сходство дополняла высокая папаха на голове. Как позже сообщил Саше Паша Колокольников, старик носил папаху и зимой и летом – она защищала его абсолютно лысую старую голову от холода зимой и от сквозняков – летом.
Когда Саша, поздоровавшись с ним, назвала его по имени, Егор Иваныч заулыбался и тут же скрипучим голосом начал подробно осведомляться, когда именно они могли встречаться. О месте их возможной встречи он не спрашивал – и так все было понятно.
– А я к вам в прошлом году приезжала, – сказала Саша, – осенью.
– А-а… – радостно закивал старик, – студентка? Сюда на практику приезжала?
– Да, – не стала спорить Саша.
– А сейчас что же – опять на практику? – осведомился Егор Иваныч.
– Опять.
– И опять в общежитии комнату не дают? – проговорил догадливый Егор Иваныч.
– Не дают, – сокрушенно качнула головой Саша, – хоть ты тресни…
