Максим Шахов - Крутая фишка
Перво-наперво я едва не бахнулся с разгона в какую-то дверцу, перегородившую полтротуара. Откуда она взялась, я так и не понял. Башка у меня тогда соображала туго, и то, что я ее все-таки заметил и в последний момент успел обогнуть, было уже само по себе большим достижением.
Однако едва я обогнул эту проклятую дверцу и двинулся дальше, как меня кто-то окликнул. Я повернул голову и увидел внутри фургона – а это был именно фургон – крепко сбитого паренька под центнер весом и лет тридцати на вид.
– Эй! Оборванец! – позвал он. – Помоги ящик передвинуть. Сто граммов налью.
Рожа у него была сугубо деревенская, как у большинства клиентов Колхозного рынка, так что в тот момент я даже ничего не заподозрил и просто его послал:
– Иди ты, козел!
Сказав это, я уже начал отворачиваться, и тут меня словно током ударило. На второй, тоже распахнутой дверце фургона зеленел рекламный плакат с запотевшим бокалом пива, пузырьками и всеми остальными делами. От неожиданности я невольно вздрогнул и притормозил.
В фургоне тем временем раздался какой-то шорох, и вслед за этим послышалось злобное шипение паренька:
– Стоять! Лезь сюда! Ну!
Я быстро скосил на него глаза и увидел нацеленное прямо на меня дуло «шмайсера». Точно такого, как в кино. В здоровенных лапах этого бугая автомат выглядел игрушечным, но то, что он настоящий, я понял сразу.
– Ну! – снова прошипел паренек.
Палец лежал у него на спусковом крючке, и выглядело все это довольно устрашающе. Только я был уже не тем, что пять дней назад, и не собирался лезть в этот фургончик даже под дулом танка.
Главное было улучить момент и отпрыгнуть в сторону. Это было вполне реально – дело происходило средь бела дня в большом городе и было ясно, что без крайней необходимости стрелять он не станет.
– Ты че?.. – сказал я, изображая растерянность и вроде бы невзначай поворачиваясь.
Мое дело было уйти из-под обстрела одним прыжком. Остальное я оставлял на Панкратьева и его напарника в «копейке» – в конце концов именно для поимки всяких вооруженных психов их и готовили, а не для того, чтобы они обжирались пирожками на рынках.
Моя уловка почти сработала. Паренек снова что-то прошипел и повел дулом автомата. Он не видел, что я отставил толчковую ногу, и даже не догадывался, что уже через секунду я оставлю его с носом. Точнее – с Панкратьевым, который должен был быть уже где-то на подходе.
– Лезь, сука! – снова прошипел парнишка.
Тут я кивнул головой и вроде как подался к фургону. Естественно, это была тоже уловка, рассчитанная на то, чтобы окончательно усыпить его бдительность. Я уже был готов к прыжку и уже почти прыгнул.
В этот момент сзади раздался какой-то шорох, и в моей голове вроде как одним махом врубили сотни полторы электрических лампочек… Только врубили их ненадолго, всего на какой-то миг. А потом электричество выключили, и я погрузился во тьму…
Глава 47
Очухивался я долго и как-то по частям. Сперва включился звук. Но ненадолго и снова пропал. Потом опять включился. И опять пропал. Ощущение было такое, что где-то в мозгу западает какой-то контакт.
Не знаю, сколько это продолжалось, но потом меня вдруг тряхнуло, я подпрыгнул, хорошенько стукнулся обо что-то башкой, и контакт встал на место окончательно. От удивления я открыл один глаз и увидел перед собой какие-то подрагивающие уголки. Башка не соображала вообще, и поначалу я долго не мог понять, что это такое. Тогда я закрыл глаз и открыл другой. Все было по-прежнему.
Немного отдохнув, я поднатужился и открыл оба глаза одновременно. Дело явно шло на лад, и я решил повернуть голову. Не сразу, но и это у меня получилось. Понемногу я осмотрелся и наконец понял, где я и что вокруг меня происходит.
Шум происходил оттого, что работал двигатель. А так как он работал, фургон ехал. А бился я головой потому, что этот проклятый фургон подпрыгивал на выбоинах. В общем, все встало на свои места – даже эти дурацкие уголки под крышей фургона. Они были обычным каркасом для обшивки.
Я здорово обрадовался, но ненадолго. Башка еще сильно побаливала, но соображала уже неплохо, и я сразу понял, что мне крышка. Вернее, даже не крышка, а мясорубка. Я тут же вскочил и бросился к дверцам фургона. Нужно было во что бы то ни стало вырваться из этой проклятой душегубки.
Само собой, двери оказались надежно закрыты, причем снаружи. Я понял это сразу, но еще какое-то время дергал за ручку, налегал плечом и тужился, пока окончательно не выбился из сил.
Немного передохнув, я сантиметр за сантиметром очень быстро, но тщательно обследовал стенки, пол и крышу фургона. Делал я это чисто машинально, в надежде отыскать какой-нибудь люк, лючок или какое-то другое отверстие, в которое можно было бы просочиться наружу.
Подходящих отверстий, тем более люков не оказалось. Ни одного. Убедился я в этом довольно быстро. Мало того, в этой проклятой металлической обшивке не было ни единого дефектного места, в котором можно было бы попытаться проделать дыру.
Положение было практически безвыходным, и перед глазами у меня то и дело возникали огромные рычащие мясорубки величиной с пятиэтажный дом. Но постепенно я взял себя в руки и смог более-менее проанализировать ситуацию.
Судя по ежесекундным прыжкам и отсутствию постороннего шума, ехали мы по какой-то разбитой сельской дороге. По всему выходило, что фургон благополучно выбрался из города и приближается к тому самому цеху, заниматься которым должен был УБЭП, а не УБОП.
Тут я начал усиленно соображать, как такое может быть. Никаких пулевых отверстий в фургоне не было, и ехали мы явно не на дисках. Выходило, что никакой пальбы-стрельбы не было, а раз так, то не было и погони. Получалось, что фургону дали беспрепятственно уехать специально…
И в тот момент я вдруг понял, что все это было подстроено Динозавровичем. Наверняка он логически все просчитал на калькуляторе и послал меня на рынок в качестве приманки. А раз так, то за фургоном следили.
Я живо представил, сколько вооруженных до зубов собровцев несется на джипах параллельно нашему курсу и сколько пар глаз неотрывно следят в перекрестья прицелов за этими деревенскими колбасниками – тем, который размахивал перед моим носом «шмайсером», и вторым, который так неожиданно тюкнул меня по башке.
В тот момент я был счастлив, как никогда в жизни. И больше всего мне хотелось, чтобы мы побыстрее приехали к этому подпольному цеху по производству бомжатины. Мне просто не терпелось посмотреть на рожи этих пареньков, когда со всех сторон на их цех налетят собровцы в полной боевой выкладке.
Произойти это должно было сразу по приезде или чуть позже. Зрелище обещало быть грандиозным. Не знаю почему, но я был уверен, что Динозаврович должен обязательно спуститься на территорию захваченного цеха на вертолете. Он меня, конечно, здорово подставил и заставил понервничать, но на радостях я был готов его простить. И даже пожать его мужественную руку после того, как он вылезет из вертолета…
Глава 48
Фургон притормозил и остановился. Хряснула дверца. Послышались шаги. Что-то пронзительно лязгнуло, следом противно прогудели ворота. Фургон тронулся с места и на небольшой скорости проехал еще метров тридцать.
Я облегченно вздохнул. Мы явно прибыли на место, и до моего освобождения оставались считанные минуты. Единственное, что меня слегка смущало, это собачий лай. Он послышался еще тогда, когда мы подъехали к воротам. Ничего удивительного в этом не было, и поначалу я просто не обратил на него внимания.
Но едва фургон въехал во двор, как его со всех сторон окружило не меньше десятка собак. Так, во всяком случае, мне показалось. И, судя по «голосам», это были не какие-нибудь дворняги, а товарищи посерьезней – вроде доберманов или ротвейлеров. Вели они себя как-то чересчур активно, и я начал нервничать. Конечно, ситуация была под контролем и все такое, но собак я недолюбливал с детства, тем более – в таких количествах. О том, что бомжатина может идти не только на фарш, я вообще старался не думать…
Ворота с грохотом закрылись, хряснула вторая дверца фургона. Послышались шаги и голоса. Я напрягся, но обо мне то ли забыли, то ли оставили в машине специально. Шаги и голоса отдалились. Потом снова прогудели какие-то ворота, и голоса стихли окончательно. В общем-то это было неплохо, и я бы радовался, если бы не эти чертовы собаки.
Большая часть их довольно быстро разбежалась, но две или три, учуяв в фургоне постороннего человека, просто неистовствовали. Просовывая свои морды куда-то под низ машины, они жутко рычали, а в перерывах для разнообразия вскакивали передними лапами на стенки фургона и щелкали зубами. Металлический каркас гудел от этих прыжков, сам фургон заметно раскачивался.
