Роберт Крейс - В погоне за тьмой (в сокращении)
— Что ты, дурачок! Расслабься!
У Старки рука была прохладная и сухая. Наверное, для тех, кто обезвреживает бомбы, незаконное проникновение в здание полиции — ерунда. Мы вошли в комнату с табличкой «Отдел по борьбе с преступными посягательствами» — это был зал, разделенный перегородками. Вроде бы пустой.
— Тук-тук! — громко сказала Старки. — Я так и знала, что без меня здесь все пойдет кувырком.
В дверях в дальнем углу комнаты показался лысый мужчина в рубашке с короткими рукавами и в галстуке. В руках у него была салфетка.
— Кэрол?
Старки одарила его улыбкой и подтолкнула меня к нему.
— Привет, Хорхе. Ты чего это засиделся?
Мужчина был удивлен нашим появлением.
— Моя очередь отчет составлять. А ты что пришла, Кэрол? Все уже разошлись.
Она помахала коробкой конфет.
— У Марцик на следующей неделе день рождения. Хочу оставить ей сюрприз на столе. Кстати, познакомься, это мой бойфренд, Аксель. Акс, это Хорхе Сантос.
Я вежливо улыбнулся и пожал Сантосу руку. Когда мы пришли, он устроил себе перекус в комнате для допросов. Там стояли два пластиковых контейнера и чашка кофе.
Старки посмотрела на еду и сказала:
— Мы не хотели тебе мешать.
— Да все в порядке. Я слыхал, ты в убойном? Нравится?
— Да ничего, — пожала плечами Старки. И обернулась ко мне: — Здесь я и работала, дорогой. Правда, здорово?
— Потрясающе.
Старки быстро отыскала нужный стол, положила конфеты у телефона и тихонько открыла керамическую коробку из-под печенья с единорогом на крышке.
Убедившись, что Сантос поглощен едой, она шепнула:
— Марцик держит ключи здесь уже много лет.
Она выудила связку ключей и провела меня по коридору к следующей комнате.
— Оперативники сидели здесь. Сейчас я тебя впущу…
Она обернулась проверить, не наблюдает ли за нами Сантос, и тихонько вошла. Те, кто занимал эту комнату раньше, все свои вещи с собой забрали, и здесь было как-то безжизненно.
Старки открыла еще одну дверь и отошла в сторонку.
— Я положу ключи и постараюсь отвлечь Хорхе, но ты тут не засиживайся. Быстро-быстро, хорошо?
В архиве стояли три ряда металлических стеллажей. На полках картонные коробки с именами жертв. Сначала я достал коробку Фростокович и сразу понял, что дело плохо. Половина папок была пуста, дела не было. Я поставил коробку на место и взялся за Эвансфилд. Там все было на месте.
У Репко, как и у Фростокович, большинство папок отсутствовало, и само дело тоже. Никакого диска я там не обнаружил.
— Акс! — услышал я голос Старки. — Дорогой, ты не потерялся? Ты где? — Она махнула рукой, мол, иди за мной, и, когда я подошел, тихо сказала: — Мансон идет. Хорхе сказал.
— Дел там нет.
— Потом разберемся. Коул, нам надо уходить.
Мы поспешили к лифтам. Я нажал на кнопку, но Старки понеслась дальше.
— Какой лифт? По лестнице.
И мы молча и быстро стали спускаться. Я все ждал, что вот-вот появится Мансон, но мы никого не встретили. У вестибюля Старки остановилась перевести дыхание. Я тронул ее за руку.
— Все хорошо.
— Да я не напугана, Коул. Это из-за курева.
Она еще разок вдохнула, взяла меня за руку, и мы вышли в вестибюль.
— Береги себя, детка, — сказал Мануэль. — До скорого!
— Пока, Мэнни! Я постараюсь заглядывать почаще.
Только на улице я понял, что ладошка у нее влажная.
Мы вышли через боковой выход и до угла шли, опустив головы. Затем пересекли дорогу, сели в мою машину. Я вставил ключ в зажигание, и тут Старки спросила:
— Дел правда нет?
— Нет почти ничего, что было по Репко и Фростокович. На этикетке указано, что все в папках, но они отсутствуют.
— Хорхе мне сказал, что перед нашим приходом Мансон утащил какую-то коробку. А Бастилла что-то взяла вчера.
— Последней там стоит дата, когда Маркс закрыл дело. С тех пор не отмечалось никаких перемещений материалов.
— Значит, они делают это тайком.
Я кивнул. Что с этим делать, я придумать не мог. Я снова хотел завести мотор, но Старки меня остановила:
— Давай подождем. Посмотрим, куда поедет Мансон.
— Ты серьезно?
— Опусти окно, Коул. Я буду курить.
Через две сигареты появился Мансон — выехал на красном «мустанге». Он ехал не спеша. С милю мы следовали за ним, затем он свернул на парковку «Пасифика» — одного из старейших стейк-хаусов Лос-Анджелеса. Располагался он в бывшем вагоне-ресторане. Я остановил машину у обочины.
Мансон вышел из машины с несколькими папками, оставил машину парковщику и направился в ресторан. У входа стояла толпа желающих туда попасть, но Мансон пролез сквозь очередь с таким видом, словно у него там был заказан столик. И сел за столик, где сидели еще двое. Его, как оказалось, ждали Маркс и Бастилла. Мы со Старки из машины наблюдали за тем, как Маркс и его приближенные целый час ели стейки, запивая красным вином. Счет оплатил Маркс. Сначала подали «мустанг» Мансона, потом «тойоту», потом «лексус». Маркс поставил свой портфель в «лексус». Бастилла достала из своей машины пакет и отдала Марксу. Мансон достал из багажника картонную коробку и положил на заднее сиденье «лексуса». То есть все забрал Маркс.
— Как ты думаешь, что он будет с этим делать? — спросила Старки.
— Понятия не имею.
Все расселись по машинам и разъехались. Мы со Старки поехали следом за Марксом.
Он выехал на шоссе и поехал в направлении Пасадены, не превышая скорости. Движение было плотное, но без заторов. Мы переехали через реку, повернули на Южную Пасадену, где автострада кончается, а дальше двинулись к поселку, раскинувшемуся на холмах Алтадены. Увидев, что Маркс сбавил скорость, я остановился.
— Сядешь за руль? — спросил я Старки.
— А ты куда?
— Подойду поближе, посмотрю. Я выйду, ты пересядь на мое место и будь на низком старте.
Маркс въехал в гараж, и его седан встал рядом с серебристым «лексусом»-внедорожником. Маркс взял коробку с заднего сиденья. Дверь из гаража в дом была открыта, и я разглядел женщину в черных брюках и свободной футболке. Симпатичная, примерно того же возраста, что и Маркс, и вела она себя так, как ведут себя жены. Маркс положил коробку на капот, на нее водрузил свой портфель и все это унес в дом. Женщина посторонилась, давая ему пройти, дотронулась до выключателя, свет в гараже погас. Дверь закрылась.
Маркс унес все тайны к себе домой.
Я позвонил Джо Пайку.
Я вернулся к машине. Старки перебралась обратно на пассажирское место.
— Что будем делать? — спросила она.
Я поехал в сторону автострады.
— Ты отправишься домой. Я подвезу тебя к твоей машине.
— И все?
— А ты что думала, что я ворвусь к нему в дом и буду избивать, пока он не сознается?
Пока мы ехали обратно в Голливуд, я болтал о пустяках, и почти все было ложью. Я отлично знал, что буду делать, но не хотел, чтобы об этом знала Старки. Она и так достаточно рисковала из-за меня. Я подвез ее к Управлению полиции и убедил, что еду домой. А на самом деле вернулся в Алтадену. Джо Пайк уже ждал меня в своем джипе у мини-маркета неподалеку от дома Маркса.
12
Маркс выехал из своего гаража утром, в десять минут девятого. Я прятался у дома напротив, за старой смоковницей. Эту позицию я занял, когда серые пальцы рассвета стали разгонять ночь. Пайк сидел в машине в двух кварталах от меня, рядом с ремонтируемым домом. Направляясь к автостраде, Маркс должен был проехать мимо. Я тут же позвонил Джо.
— Садится в «лексус». Он в форме, один. Жена пока дома.
Сообщив это, я стал ждать. Пайк перезвонил через две минуты.
— Я в трех машинах от него. Направляемся на юг. Похоже, он едет к автостраде.
— Понял.
Пайк должен был проводить его до автострады и вернуться. Возможно, Маркс положил папки обратно в машину, но это я мог понять, только осмотрев дом. Поэтому я продолжал ждать под смоковницей. Маркс почти наверняка уехал на весь день, меня главным образом беспокоила жена. При ней я в дом войти не мог, а она могла оказаться из тех женщин, что предпочитают сидеть дома. Через несколько минут мой мобильный снова завибрировал. Я думал, что это Пайк, но звонил Леви. Он был взволнован.
— Полагаю, Элвис, вы правы насчет Маркса. Всю неделю его практически не было на работе. Все рутинные дела он переложил на помощников.
— Он был занят. Бастилла и Мансон отбирали материалы из архива и передавали их Марксу. А Маркс отвозил домой.
Леви притих и, откашлявшись, спросил:
— Какие материалы?
— Это я пойму, когда их увижу. Я сейчас у его дома.
Леви снова откашлялся.
— Не стоило вам мне это говорить. Я же в суде работаю.
— Вы с Айви Казик разговаривали?
— Не смог ее найти. Дважды ездил вчера к ней домой, но там никого. Вы не знаете, Маркс и его люди с ней общались?
