Анатолий Гончар - Последняя обойма
Маркитанов уверенно подошёл к Гордееву, включил прибор, и, опустив рамку к земле, шагнул в направлении глубины базы. Но не успел он сделать и двух шагов, как в наушнике пискнуло. Капитан невольно подался назад. И тут произошло то, чего Гордеев ожидал меньше всего: Димарик приподнял миноискатель и, вытянув вперёд ногу, сделал ею движение, больше всего напоминающее махание метлой. Раз-раз, влево-вправо, носком по опавшей листве. И снова раз-раз влево — вправо, стараясь найти и отбросить в сторону невидимый нажимник или ещё какую смертоносную штуковину. Всё произошло так быстро, что группник не сумел сразу среагировать.
— Маркитанов! — Гордеев рванулся вперёд и, ухватив пулеметчика за воротник, со всей дури потянул к себе.
— Командир, я же… — похоже, тот имел собственное мнение на происходящее.
— Заткнись, придурок! — в глазах Гордеева промелькнуло нечто, заставившее Димарика умолкнуть. — Каракулин, ко мне! — наверное, приказ прозвучал чересчур громко, но капитан не обратил на это внимания.
— Маркитанов, отдал миноискатель, живо! — до глубины души обиженный Димарик повиновался.
Новоявленному сапёру повезло, и повезло дважды. Во-первых — это действительно оказался обыкновенный нажимник без всяких там выкрутасов типа подвижного контакта, работы на размыкание и прочее. И, во-вторых, наверное, ещё от первого движения каким-то невероятным образом у замыкателя оторвало провод, и при этом контакты остались разомкнуты.
На базу они входили вчетвером: Каракулин, Гордеев, Романов, а замыкающим шёл всё тот же Маркитанов. Капитан, поклявшийся, что уже никогда не доверит орудие разминирования кому бы то ни было, кроме официального внештатного сапёра, всё же позволил ему идти в прикрытии.
Как оказалось, база, хотя и была летней времянкой, все же поражала своим размахом. Оборудованная для размещения более шестидесяти рыл, она буквальным образом была врыта в землю. Все строения: палатки-шалаши, столовая, полевой лазарет с брошенными окровавленными носилками и даже туалет оказались на метр вкопаны в почву, тем самым превращаясь в пригодные для обороны окопы. Кроме того, по периметру были вырыты щели, а в самом центре виднелся огромный, под несколькими слоями толстых брёвен, блиндаж. Окажись они здесь месяцем раньше, в момент, когда банда находилась в лагере… Да уж, было от чего почесать репу! Только теперь, войдя на её территорию и тщательно осмотревшись, Гордеев понял, как им повезло. Приблизиться к базе скрытно, если заранее не знать место её нахождения, было практически невозможно. С трёх сторон почти правильным полукольцом базу окружал густой, стоявший буквально стеной от переплетающихся веток орешник, с четвёртой подходил хорошо просматривающийся пологий спуск, (по которому, собственно, и выперся сюда со своей группой капитан Гордеев).
— Товарищ капитан! — Голос рядового Каракулина звучал приглушённо тихо, почти не слышно: — Растяжка!
И ёще тише:
— Вроде бы…
— Где? — Гордеев сделал осторожный шаг вперёд.
— Вот, — палец сапера, указывая направление, медленно пошёл вниз. Вадим проследил за «указующим перстом» и едва разглядел у самой земли, нет, не натянутый, а скорее брошенный кусок зеленовато-серой капроновой нити, пересекавшей их путь и постепенно терявшейся в листве и переплетениях травы. На первый взгляд казалось, что нитка, скорее, бывшая рыболовной леской-плетёнкой, лежит здесь совершенно случайно. Но вглядевшись, Вадим понял, что она слегка все же приподнята над землёй лежавшими на её пути (опять же, как бы случайно!) сухими веточками, небольшими земляными комочками, просто бугорками и жесткой травкой. А то, что нить всё же располагалась у самой земли, похоже, нисколько не беспокоило устанавливавших её бандитов. Кто — никто, из не сильно заботящихся о поднимании ног, а должен был обязательно зацепиться и потянуть чеку.
— Осторожнее! — приказал группник сапёру. И повернувшись: — Романов, Маркитанов, назад! Залечь в укрытие!
Романов поспешно, а Маркитанов с ленивой грацией обезьяны развернулись и пошли прочь с территории базы. И только когда они укрылись за деревьями, Вадим позволил себе начать изучение растяжки. То, что это была именно растяжка, он не сомневался. А ниточка убегала в сторону и исчезала за сухими ветками орешника, маскирующими одно из разбросанных по базе пленочных укрытий.
— Не торопись! — вновь предостерёг Гордеев сапёра. — Идём вдоль, проверяя миноискателем наличие мин. — И в очередной раз: — Не торопись…
Каракулин кивнул, и чуть приподняв рамку, (чтобы наверняка не задеть растяжки), пошел вперёд. Собственно, идти-то было метра четыре от силы. Осторожно перешагнув нить, сапёр, а следом за ним и Гордеев оказались напротив входа во вражескую днёвку, и сразу стало видно, что они не ошиблись. В нижнем правом углу лежало адское, (и довольно странное), сооружение неведомого гения инженерной мысли. Кажется, чеховский сапер сложил в одну кучу все, что у него имелось на тот момент. В середине композиции находился цилиндр ПТУРа. Видимо, по каким-то причинам чехи не решились использовать его по прямому назначению и, уходя, оставили в качестве «сувенира». Сбоку к нему была прикручена (скотчем) граната Ф-1. Чека из неё была выдернута, и разведчикам сразу стал понятен механизм её использования. Предполагалось, что взрыв ПТУРа не заставит её детонировать, а лишь освободит рычаг, и отброшенная в сторону, (по принципу на кого бог пошлет), граната сработает спустя положенное время, сея дополнительную смерть среди уцелевших. Кроме гранаты к ПТУРу плотно прилегал (притянутый всё тем же скотчем) четырёхсот граммовый прямоугольник тротиловой шашки с вставленным в неё детонатором, от которого, собственно, и тянулась растяжка. Рядом на всё том же скотче снаряд от Зушки, и тут же притянутая проводами, (наверное, скотч кончился), миномётная мина.
— Каракулин, давай мне ЗТП-300, шашку и уходи, только аккуратнее! — группник кивнул в сторону тянувшейся по земле растяжки. — Смотри под ноги!
Боец положил на землю миноискатель, сверху на него автомат, скинул рюкзак и, покопавшись в его недрах, вытащил на свет божий двухсотграммовую тротиловую шашку. Затем полез в притороченную на ремень разгрузки небольшую брезентовую сумочку и вытащил оттуда требуемую ЗТПшку.
— Товарищ капитан! — он протянул всё это Гордееву, отдал, накинул на плечи лямки рюкзака и, подхватив с земли оружие и миноискатель, внимательно глядя под ноги, поспешил за пределы базы. Вадим посмотрел ему вслед, навинтил воспламенитель на ниппель воспламенительного узла, вставил капсюль-детонатор в запальное гнездо, осторожно положил шашку сверху на её чеховскую подружку, взглянул на часы, повернул и выдернул чеку. Затем, не слишком торопясь, отправился вслед за ушедшим Каракулиным.
Жахнуло знатно.
— За мной! — скомандовал Гордеев, намереваясь продолжить обследование покинутой боевиками базы. И уже почти привычно шагнул на её территорию.
Возле обрадовавшейся на месте пленочного укрытия воронки группник остановился, пропуская вперёд сапёра с миноискателем.
Вместо плёночного укрытия повсюду валялись разлетевшиеся от взрыва клочья полиэтиленовой пленки, обломки ореховых прутьев, а чёрная земля присыпала низкорослую траву. Грубо сколоченный настил, местами раздробленный, был отброшен далеко в сторону. Пахло взрывчаткой и влажной почвой.
— Командир! — Гордеев обернулся на голос и увидел радостно улыбающуюся физиономию Маркитанова.
— Командир, глянь! — в руках доблестный пулемётчик держал злополучную эФку. Верхняя часть запала была срезана начисто, сама граната оказалась расколота взрывом, в корпусе виднелась трещина, но всё же она каким-то чудом не детонировала.
— Димарик, брось! — забыв про все правила соблюдения скрытности, хотя какая уж тут конспирация и тишина после такого взрыва, заорал Гордеев. И как было не заорать? Эфка — штука нешуточная…
— Брось её на хрен, к чёрту!
Димарик пожал плечами и небрежно отбросил гранату в сторону… метров на пять…
— Ложись! — взорваться Фка уже была не должна, но закон подлости никто не отменял. Группник бросился на землю первым и откатился под защитную стену оставшейся на месте пленочного укрытия ямы. Взрыва не было.
Плюнув на досмотр, Гордеев, не зная, смеяться ему или материться, принял решение покинуть базу как можно быстрее, пока Маркитанов не отчебучил что-либо ещё…
…С той поры я и близко не подпускал Димарика ко всему тому, что было связано со взрывчатыми веществами. Если где-то он и участвовал в подрывных работах, то только на занятиях и только в составе группы. А про то, как он на МОНку вылез, я не рассказывал?
— Нет, — Кузнецов невесело усмехнулся и отрицательно покачал головой.
— Тогда слушайте, только совсем коротко, а то и так засиделись. Это уже весной было. Мы тогда, после большого перехода, выползая на очередной взгорок, еле волочили ноги. Оставалось пройти совсем немного, подняться на небольшой хребетик, чтобы оказаться в заданной точке.
