Виктор Любчанский - Белорусский апокалипсис
Кирута вместе с тремя бойцами на престарелом Опеле подъёхали к парадному входу горисполкома. Подошли к массивной запертой двери и громко постучали. Гулкий стук привлёк внимание трёх таксистов, которые дежурили в своих авто неподалеку. Один из бойцов направился к таксистам забирать ключи от машин, пересчитывая на ходу деньги для компенсации.
— Кто стучит? В чём дело? — послышался из-за двери голос вахтёра.
— Милиция и сапёры. Поступило сообщение, что в здании заложена взрывчатка. — сообщил Кирута.
Дверь неспеша отворили. Внутри вместе с вахтёром стоял сонный сержант милиции. Они услужливо пригласили бойцов войти в горисполком. Милиционер безуспешно попытался связаться с дежурным по городу, но из рации доносился непрерывный треск.
— Где кабинет председателя горисполкома? — спросил Сергей Сергеевич.
— Пройдёмте, это выше, — предложил милиционер, тряся заглохшую рацию и первым направился к лестнице.
— А ключи у Вас?
— Да, у меня, но смогу открыть только с разрешения дежурного по городу.
Кирута посмотрел на одного из сопровождавших его бойцов и повёл бровями в сторону сержанта. Боец мгновенно передёрнул затвор, приподнял автомат и упёр ствол в грудь милиционера. Рядом стоявший вахтёр обомлел от страха и поднял руки вверх. Работник милиции понял, что от его требуется, отдал связку ключей и пистолет. Вдали послушались две длинные автоматные очереди.
— У вас есть пять минут, чтобы выбраться с центра города, — сказал Сергей служителям охраны.
Те тут же полубегом покинули горисполком.
Группу захвата городского УВД возглавлял сам радикал. Войдя в помещение дежурки, бойцы сходу открыли ураганный огонь. В КГБ и городской прокуратуре обошлось без стрельбы, кроме вахтёров, там никого не было. К гарнизонной комендатуре отправился военрук с усиленной группой в восемь человек, включая двух инструкторов. Ехали на двух машинах. Остановились за 100 метров. Рассредоточились, подошли к зданию с разных сторон. На стук в дверь вышел солдат.
— Скажи дежурному офицеру, что приехали связисты оперативку устанавливать, — приказал солдату военрук.
Солдат дверь не открыл и пошёл докладывать командиру о прибывших связистах.
— Товарищ подполковник, это по установке оперативной связи, — послышалось из окна.
— Наконец-то, ко мне их давай сразу, я уж думал война началась, первый раз такое за всю службу.
Солдат открыл засов железной двери и сопроводил военрука с двумя бойцами к подполковнику.
— Вся связь отключилась, вся, — начал жаловаться военруку офицер, показывая трубку рации, — а чего это вы в таком боекомплекте?
— Долго рассказывать, — коротко ответил военрук, подошёл к дежурному и рывком сломал ему шею.
Один из бойцов тут же ударил финкой в грудь солдата. Второй боец отворил дверь и впустил в здание остальных соратников. В разных помещениях комендатуры находилось четверо солдат и один младший офицер, в течение двух минут с ними было покончено.
01.00
Все намеченные здания подожжены. Языки пламени жадно лизали мебель, линолеум и горючую обшивку стен. От температуры начали трескаться оконные стёкла.
Группы ареста действовали не менее успешно. Никто не пытался сопротивляться. Везде срабатывала самая простая схема. Звонок в дверь. На вопрос — кто там? Отвечали однообразно — следователи генеральной прокуратуры, у нас ордер на Ваш арест. Действовало безотказно, все открывали дверь и суматошно начинали собираться в тюрьму, проклиная репрессии Каяловича против своих же верных слуг. Отцов города свезли в подвал заброшенного одинокого гаража и закрыли под увесистый замок. По дороге к гаражу гомельский парень не выдержал, остановил машину прямо у городского рынка, выволок оттуда главного барановичского КГБэшника и пару раз ударил его в лицо прикладом автомата. Начальник местного КГБ от второго удара потерял сознание, после чего его снова забросили на заднее сидение и помчались дальше.
01.10
Бойцы вошли в здание центральной гостиницы. Все постояльцы гостиницы в спешном порядке уходят в сторону железнодорожного вокзала. Ночной город наполнился сиренами пожарных машин и скорой помощи, они спешили к горящим зданиям. Но у подожженных объектов их встретили бойцы отряда захвата, запретив тушить пожары.
01.30
В горисполкоме спешно оборудован штаб. Сюда на 5 минут съехались командиры групп. Быстро уточнили боевые задания на ближайшие четыре часа и перегруппировались. Теперь вся группа разбивалась на три временных отряда. Первый отряд готовит к обороне здания горисполкома и гостиницы, второй отряд перекрывает техникой улицы, ведущие к центру города, третий отряд захватывает гаражи воинской части с боевыми машинами пехоты.
02.30.
Центр города проснулся. Несколько зевак выбежали поглазеть на пожары. Все улицы перегорожены длинными городскими автобусами. На крыше гостиницы снайперы, в некоторых окнах горисполкома оборудованы пулемётные точки. В воздухе чувствуется дым от пылающих зданий УВД, КГБ, прокуратуры и комендатуры. В пригородной воинской части разгорелась перестрелка с караулом. Застать врасплох часовых не удалось, те вызвали дежурную смену. Бой длился минут десять, используя преимущество в оружии и подготовке, охранников удалось частично потеснить и рассеять, но те по внутренней проводной связи вызвали роту оперативного реагирования. Рота сильно тормозила. За это время бойцы ворвались в гаражи, вывели оттуда пять БМП и колонной направились к центру, огнём с пулемётов окончательно рассеяв охрану. Им на встречу на двух грузовиках ехала оперативная рота. За 100 метров до неминуемого столкновения грузовики остановились, из них вместо ожидаемой роты выскочило человек 30 молодых солдат и попытались рассредоточиться в линию обороны, но под ураганным пулемётным огнём с БМП солдаты побросали оружие и прижались к земле, часть из них попадали, сражённые пулями.
02.50.
БМП прибыли к горисполкому и заняли круговую оборону. Выведена из строя ГРП, питающая наиболее боеспособную воинскую часть. Пригнали заранее приготовленный грузовик с миномётами, ручными ракетами, противотанковыми минами и стрелковым оружием. Оружейный фургон загнали во двор горисполкома. В захваченных помещениях гражданской обороны начали проверять готовность оборудования для оповещения населения. Все действовали слаженно и чётко. Каких-то неожиданностей не возникало. От этого немного поднялось настроение и напряжение первых часов захвата отступило. В штабе постоянно находился Кирута и один боец, остальные забегали по мере необходимости, но в основном обмен информации шёл по рации. Сергей Сергеевич говорил в микрофон рации почти беспрерывно, отрываясь лишь на указания прибывшим в штаб командирам отрядов, да глоток воды. Отступления от албанского плана конечно были, и по времени, и по некоторым действиям, но в принципе механизм захвата сработал без сбоев.
03.00Москва. Управление олигарха.
Политтехнолог со спецом по компроматам приникли к экрану компьютера, ожидая сообщения из Баранович. Наконец, от Кирутаы пришло первое голосовое послание. Полминуты ушло на разархивацию файла и в динамиках компьютера послышался размеренный голос Сергея:
— Горисполком, гостиница, гражданская оборона, центральная площадь и прилегающие отрезки ближайших улиц под контролем бойцов. КГБ, УВД, прокуратура, комендатура подожжены. Подходы к центру перегорожены автобусами. Радиоглушилка работает в запланированном режиме. Захвачено пять исправных БМП с неполными боекомплектами. Руководители города арестованы и изолированы. Работа городской телефонной сети и сотовой связи парализована. Выведены из строя намеченные подстанции. Штаб в горисполкоме. Здания гостиницы и горисполкома частично подготовлены к обороне. В группе потерь нет, со стороны служащих МВД и МО имеется около десяти погибших и столько же раненых. Прошу начать электронный спам и сброс информации в СМИ на час-два раньше запланированного.
Прослушав сообщение, политтехнолог облегчённо вдохнул и откинулся на спинку кресла.
— А я уж за ночь столько передумал, впервые за пять лет так понервничал, — сказал он, протягивая спецу по компроматам сигарету.
Спец утвердительно покачал головой.
— Да что ты мне курево суёшь, я ж не курю.
— Извини, извини, это автоматически.
— Думаю, спам раньше сбрасывать нет смысла, в такую рань серьёзные люди не сидят в Интернете. И журналисты дрыхнут ещё. Тем более, Каяловича не хочется вспугнуть раньше времени.
— Вот насчёт Каяловича ты не прав, такое больше часа даже в Белоруссии не утаишь, всё равно к пяти утра по ихнему времени узнает. Так что предлагаю в шесть по московскому связаться с таллиннскими и одновременно начать.
