Виктор Любчанский - Белорусский апокалипсис
Так в плане выглядел первый этап, без подробностей, ведь нужно ещё срочно развёртывать обучение добровольцев, развернуть в центре города целый учебный полигон, но это тоже всё было оговорено ещё в Албании.
На втором этапе важнее всего организовать космическую и наземную разведку, чтобы точно знать расположение войск Каяловича. Используя данные разведки, нужно во-первых: организовать засады на путях подхода правительственных войск, во-вторых: покинуть Барановичи, обойти войска и сконцентрироваться под Минском. Потом следуют пресловутые кинжальные удары в центр столицы и как подарок за проделанный путь — убийство президента, а как следствие всего — власть.
Вот, собственно и всё. На бумаге получалось довольно гладко, особенно учитывая сопутствующий сброс компромата и солидную финансовую поддержку.
Учения приближались к концу. На склады в Барановичах и Ждановичах под видом автозапчастей завезли оружие, боеприпасы и вспомогательное оборудование, радиоглушилки спрятали в предварительно снятых квартирах. До Баранович добирались группами по 5–7 человек.
В западной Беларуси лили проливные дожди. Всё небо уже вторые сутки было затянуто плотными тучами. Прогноз на неделю тоже не утешительный — как минимум пять дней густая облачность, мгла и густой моросящий дождь с небольшими перерывами. Неутешительный для дачников, для отряда Кируты это идеальная погода, в такую видимость ВВС Каяловича будут на аэродромах зубами скрипеть. Поэтому решили сократить время ознакомления с городом до одного дня. Да и смотреть особенно нечего, все нужные объекты в центре города, воинская часть с БТРами и танками в пригороде, недалеко от военного аэродрома.
Город Барановичи дремал под барабанную дробь дождевых капель о жестяные оконные бордюры. Этот дрём за последние сто лет прерывался четыре раза, в 1920 — когда перешёл в руки поляков, в 1939 — когда перешёл в руки советов, в 1941 — немцам и в 1944 снова СССР. Соответственно четыре раза была произведена классово-этническая чистка. Но это всё в прошлом, к чему его ворошить, до правды докапываться, тем более до исторической, поэтому горожанам просто скармливали познавательный силос об справедливых войнах, ненавистных оккупациях и сытых рогатых зубрах. Возможно, город был наполнен какой-то внутренней бразильской жизнью, но снаружи он вызывал радостное ощущение того, что слава богу мир велик, есть и другие места. Это, конечно, крайнее мнение заносчивого москвича. Горожанам же жить было вполне сносно.
Барановичи — типичный для Беларуси город средней величины. Окружён дачными посёлками, воинскими частями и аурой глухой провинции. Но дачах население производит до трети своего пропитания, воинские части подсокращены до уровня потешных полков, а провинциальный имидж города крепчает из года в год, в ногу с маразмом местных чиновников. Время здесь не остановилось, и не пошло вспять, просто стрелки часов в бессилии от собственной тяжести опустились до уровня шести; иногда, большая минутная кочерга, под гудок опоздавшей электрички доползёт по циферблату вверх до двенадцати и тут же стремительно падает вниз, в часовой отстойник; пружины механизма надежды на новую жизнь давно лопнули и скрутились в запутанную бороду. Окружающие люди, как правило незаводные, а кого припрёт однообразное тиканье, кто понял, что кукушка сдохла, те уезжают подальше, и обычно навсегда. Безнадёга пышной плесенью покрыла всё, что движется и склонно к размышлению.
Город вдоль и поперёк разрезали многоколейные железнодорожные пути, он по сути и зачался от встретившихся под прямым углом двух железных дорог. В память об этой встрече на привокзальном пьедестале ржавеет старый паровоз. Достопримечательностей у города нет. Бывалый турист, который проезжает мимо Баранович на повышенной скорости, оценивает мелькнувшие скопища строений, как очередное архитектурное недоразумение между Москвой и Варшавой.
Если что-то и заслуживает внимания в этом стосемидесятитысячном населённом пункте, так это некоторые горожане. Например, несколько студентов, пару учителей и один художник, чудачества которого, даже часть домочадцев принимает за перманентную шизофрению. Группа, конечно, микроскопическая, разрозненная, но нервы начальству портит. Достали и горисполком, и милицию, и прокуратуру своим правдоискательством и позицией непримиримых могильщиков номенклатуры. Всякие гадости вытворяют, то пикеты неразрешённые, то попытки самосожжения, то цепью себя к дверям КГБ прикуют. Вообщем, диссиденты, не нравятся ни властям, ни оппозиции, ни врачам психиатрам. Зато к этому десятку смутьянов примыкает пара тысяч горожан понеприметнее, но тоже с испепеляющей душу ненавистью к окружающей общественно-политической обстановке. На эти две тысячи и возложил надежды Сергей Кирута со своим отрядом. Столько народа, конечно, добровольцами в в гвардию с одних Баранович не запишутся, но сотня-другая наверняка схватится за оружие, если увидят ясную цель и трезвого командира. С таким заключением соглашались не только все бойцы, но и военрук с политтехнологом.
В день присмотра к местным особенностям, отряд разбился на пять мелких групп, которые неспеша прогуливались рядом с объектами завтрашнего захвата. Горисполком находился на центральной площади, прямо у пересечения двух главных улиц. Но доминантой стратегического перекрёстка была гостиница, метрах в сорока от горисполкома. Её тут же включили в список объектов первоочередного захвата. Центр города был ярко выражен и очерчивался четырьмя небольшими кварталами. Кроме восьмиэтажной гостиницы, за горисполкомом возвышалось ещё одно очень удобное с точки зрения контроля участков обстрела административное задание.
К вечеру всё руководство антиэскадрона собралось на одной из конспиративных квартир, чтобы перед началом операции увязать в одно целое старые планы и новые подробности. Кирута по спутниковому телефону связался с политтехнологом, тот на этот раз тоже слегка волновался, но уверял, что всё о чём договаривались готово и ждёт своего часа, всё, кроме космической разведки для слежения за передвижением карателей Каяловича, но и это должно было решиться в приемлемый срок — через 15 часов после начала операции спутник-шпион начнёт делиться информацией с человеком олигарха из российского ГРУ.
Пробило полночь. Новые сутки предвещали начало государственного переворота. Все уже были в полной амуниции и боекомплекте. Каждый боец, кроме автомата, пистолета, ножа, рации, противогаза, газовых шашек, и ручных гранат, имел бронежилет, каску, энерговитамины и подробную карту города. В тайниках отряд ожидало оружие посерьёзнее. Кирута, военрук, радикал и чэпэшник, кроме прочего имели при себе спутниковые телефоны и планшетные компьютеры. Перед выходом минуты две посидели молча.
— Вперёд. — скомандовал Сергей Сергеевич, и время пошло.
00.20.
Гуськом вышли с квартиры во двор. Все 37 человек. На дороге у торца дома их ожидала вереница заранее заказанных такси, всего двенадцать автомобилей разных марок. Когда вооружённая до зубов группа приблизилась к машинам, многие таксисты дали себе зарок больше никогда не работать по ночам, но боясь выстрелов вдогонку, никто не уехал. Отряд разместился по транспорту. Таксисты забрали личные побрякушки и уныло стояли у машин, мня в руках полученные купюры ЕВРО.
— Совет такой, — крикнул водителям чэпэшник сквозь рёв заведённых авто, — сегодня же ночью берите семьи и уезжайте из Баранович на несколько дней, желательно подальше.
00.30.
Такси разъехались по целям захвата. Первым делом, на крыше жилого дома напротив горисполкома включили заранее приготовленную радиоглушилку. Связь между собой держали на особой плавающей частоте, вне досягаемости установки радиоэлектронного глушения, через специально изготовленные рации. Кроме того, один раз в полчаса глушилка автоматически отключалась на 2–3 секунды для пересылки-получения порций сжатой информации по Интернету через спутниковые телефоны.
Кирута вместе с тремя бойцами на престарелом Опеле подъёхали к парадному входу горисполкома. Подошли к массивной запертой двери и громко постучали. Гулкий стук привлёк внимание трёх таксистов, которые дежурили в своих авто неподалеку. Один из бойцов направился к таксистам забирать ключи от машин, пересчитывая на ходу деньги для компенсации.
— Кто стучит? В чём дело? — послышался из-за двери голос вахтёра.
— Милиция и сапёры. Поступило сообщение, что в здании заложена взрывчатка. — сообщил Кирута.
Дверь неспеша отворили. Внутри вместе с вахтёром стоял сонный сержант милиции. Они услужливо пригласили бойцов войти в горисполком. Милиционер безуспешно попытался связаться с дежурным по городу, но из рации доносился непрерывный треск.
— Где кабинет председателя горисполкома? — спросил Сергей Сергеевич.
