Михаил Серегин - Кимоно для боя
– Я вас не знаю, – фыркнула тетка, – шляются здесь всякие. Может, Нинки и дома-то нет…
– Давайте посмотрим вместе, – предложил Китаец, протискиваясь между косяком и тучными телесами.
Его обдало жареным луком и чесноком, за что он тут же окрестил тетю чандалой. Этим презрительным именем в Индии называли когда-то касту отверженных, неприкасаемых, единственной пищей которых были лук и чеснок.
– Нет, вы посмотрите на него, – возопила «чандала», закрывая дверь и устремляясь следом, – я сейчас милицию вызову!
Не обращая внимания на ее вопли, Китаец быстро прошел по длинному коридору, стены которого до половины были выкрашены точно такой же краской, как и дверь, и замер, когда на его пути появилась высокая молодая брюнетка с миндалевидными глазами.
– Вы ко мне? – удивленно моргая, спросила она.
– Да, – кивнул он и покосился на свою преследовательницу. – У вас здесь есть отдельное помещение?
– Есть, – улыбнулась брюнетка, открывая ближайшую дверь. – Проходите.
Он шагнул через порог и очутился в длинной комнате с высоким потолком, которая освещалась проглянувшим сквозь тучи солнцем через единственное небольшое окно в дальней стене. Вдоль одной длинной стены, начиная от окна, расположились стол, на котором стоял небольшой импортный телевизор, диван, пара кресел и несколько стульев. У другой стены, рядом с дверью, стоял темный платяной шкаф и гладильная доска на тонких ножках. Похоже, хозяйка занималась домашними делами.
– Нинка, я тебя последний раз предупреждаю, – доносился из-за двери голос «чандалы», – пусть твои мужики звонят тебе три раза…
– Ох, – вздохнула, брюнетка, входя в комнату, – прошу меня простить.
– Это вы меня простите, – улыбнулся Китаец, – мне ведь не трудно было и три раза позвонить, просто Вера меня не предупредила. Владимир, – представился он.
– Ну, меня вы уже знаете, как зовут, – улыбнулась в ответ брюнетка. – Пожалуйста, присаживайтесь.
Она опустилась на одно из кресел, Китаец занял соседнее.
– Курите, если хотите. – Нина подняла стоявшую на диване пепельницу и поставила на подлокотник кресла.
Китаец кивнул, достал сигареты, предложил даме. Пока она вынимала из пачки сигарету и прикуривала, он внимательно наблюдал за ней. Он прикурил сам и откинулся на спинку кресла.
– Я сыщик, – произнес Танин после короткого молчания и достал из кармана лицензию, – вот мои документы.
– И что же вы ищете? – с интересом посмотрела на него Нина.
– Вообще-то я должен найти убийцу.
– Здесь? У меня? – глаза Нины округлились.
– Да вы не волнуйтесь так, – попытался Танин успокоить хозяйку, – меня интересует ваш приятель Коля. В качестве возможного свидетеля, – добавил он.
– Почему бы вам не поговорить с ним лично?
– Мы договорились с ним встретиться завтра утром, – пояснил Китаец, – но так как время не терпит, я решил поговорить и с вами тоже.
– Но я ничего не знаю, – Нина пожала плечами и стряхнула пепел с сигареты.
– Вы даже не спросили, кто убит. – Китаец тоже поднес руку с сигаретой к пепельнице. – Вас это не интересует?
– Я слышала, что убита хозяйка салона «Орхидея», – тихо произнесла Нина.
– Кто вам это сказал?
– Не помню, кажется, Коля, – она пожала плечами.
– Когда вы его последний раз видели?
– Он забегал вчера днем, сказал, что его пригласили снимать какое-то торжество по случаю юбилея…
– Извините, Нина, а вы работаете?
– Да, – кивнула она, – у меня сменная работа, ночь через ночь.
– Как это?
– Я работаю крупье в казино.
– Нравится?
– Конечно, нет, – усмехнулась она, – работа тяжелая, всю ночь на ногах, платят не очень да еще и вылететь можно без выходного пособия, если клиент слишком много выиграл.
– А такое бывает, что кто-то много выигрывает? – усмехнулся Танин.
– Бывает, – кивнула Нина, – правда не слишком часто.
– А первого апреля была ваша смена?
– Я работаю сегодня, – прикинула она, – значит, работала второго апреля и тридцать первого марта.
– А в ночь с первого на второе вы были дома?
– Обычно я все время дома, когда не работаю, тем более ночью.
– Вспомните, пожалуйста, поточнее.
– Да, конечно, я была дома, – закивала Нина.
– Одна? – Китаец внимательно смотрел на свою собеседницу. – Я имею в виду, Коля в ту ночь был с вами? – помог он ей.
– Да, – после некоторой паузы ответила Нина, – а что?
– Когда он ушел?
– Вообще-то я встаю поздно, – она наморщила лоб и задумалась, – наверное, часов в десять…
Ее неуверенный тон не мог не вызвать у Китайца сомнения относительно того, что она сказала.
– Точно? – заглянул он в ее миндалевидные глаза.
Нина кивнула и отвела взгляд.
– Ну, – поднялся Китаец, – тогда у меня все.
– Все? – удивленно переспросила Нина.
Китаец вежливо улыбнулся.
– Тогда я вас провожу, – встала немного смутившаяся Нина.
– Не надо, я сам найду дорогу. Вашу фурию я не боюсь. Как, кстати, ее зовут?
– Зинаида Ивановна.
– До свидания.
Китаец вышел в коридор. Зинаида Ивановна делала вид, что занята разбором содержимого тумбочки, стоящей справа от входной двери, аккурат напротив кухни.
– Зинаида Ивановна… – Китаец остановился возле двери.
– Да, – от удивления приоткрыла рот пышнотелая тетка.
– Сугубо конфиденциально, – Китаец взял ее за мясистый локоть и сунул ей в нос свою лицензию, – где ваша комната?
Зинаида Ивановна от такой неожиданности и наглости потеряла дар речи.
– А что?
– Мне срочно с вами надо побеседовать. Возможно, вы сможете оказать мне действенную помощь в деле раскрытия тяжкого преступления, – с каменным лицом сотрудника МУРа произнес Китаец.
Гражданка кивнула на ближайшую к ним дверь.
– Отлично, – удовлетворенно сказал Китаец, подталкивая не вполне пришедшую в себя тетку к указанной двери.
– Гражданин… – проснулась было она, но Танин уже легонько втолкнул ее в приоткрытую дверь.
– Боже, как у вас чисто и уютно! – восторженно воскликнул он. – Да вы и сама женщина хоть куда! Сразу видно – порода.
– Что вам нужно? – таращила Зинаида Ивановна на него свои серо-голубые глаза.
– Я же сказал: поговорить. Ох, а это что?
Он подошел к висевшему на стене плакату, на котором в агрессивной стойке замер Жан-Клод Ван Дамм.
– О! – шутливо погрозил ошалелой хозяйке пальцем Китаец. – Вижу, энергии вам не занимать! Эффектный малый, а силища-то!
Китаец делал вид, что с равным наслаждением и уважением рассматривает прославленного бельгийца.
– А вы продвинутая женщина, – повернулся к Зинаиде Ивановне Китаец.
Она от затаенного восторга и смущения осела в кресло, покрытое клетчатым пледом.
– А Нинка что? – выдавила она из себя, зардевшись как июньская зорька.
– Что Нинка! – разочарованно вздохнул Китаец. – Ничего путного от нее не услышишь!
– Это правда, – махнула рукой довольная Зинаида Ивановна, – даром что молодая.
– Да, молодежь нынче гнилая пошла, – пренебрежительно отозвался Китаец, – мне, например, нравятся женщины в возрасте: у них и опыт, и темперамент, и нежность нерастраченная, как говорится. А чалма вам эта жуть как идет. Я вас как увидел: такая уверенная в себе, полная, рубенсовская роскошь форм, победоносный взор, – так прямо и обомлел. Настоящая emancipee, как выражаются французы.
– Да что вы! – скривилась в самоуничижительной гримасе Зинаида Ивановна.
– Я не льстец, леди. Говорю то, что думаю. А вы на меня накинулись!
– Извините, – заулыбалась Зинаида Ивановна, – мне эти олухи, Нинкины парни, все нервы вымотали. Сколько раз говорила: звоните три раза, так нет, звонят раз и ждут, когда я им открывать выйду. А то и в час ночи шляются, бывает, и под утро приходят! Дом колхозника устроили, понимаешь ли! А я женщина скромная, покой люблю, чтоб все по-людски…
– Да на таких, как вы, Зинаида Ивановна, все наше общество держится. Спать, говорите, негодники, не дают! А с первого на второе вас никто не беспокоил?
Танин сдвинул брови на переносице и сел на диван.
– А то как же! Этот, как его?.. Макс, они его так кличут, приходил, Кольку искал. А Колька с Нинкой, сами догадываетесь, чем занимались. Он до них минут десять достучаться не мог! Дверь, стервецы, не открывали. Этот охламон опять раз только позвонил, с постели меня поднял, негодник! А потом еще в дверь Нинкину колошматил, – кипела возмущением Зинаида Ивановна.
– И что же было потом?
– Нашел дружка своего, из постели вытащил и куда-то пошли.
– Они не возвращались, вы не слышали?
– Нет, не возвращались. А если бы и вернулись и как всегда один раз позвонили, я бы им все равно не открыла: нехай бы на улице ночевали! – тряхнула вторым подбородком Зинаида Ивановна.
– Это точно с первого на второе было? – уточнил Китаец.
– А на кой мне врать? – взревела оскорбленная Зинаида Ивановна.
