Джон Фарроу - Ледяное озеро
Камилла была непосредственной начальницей Люси и ее главным связующим звеном с работой в этом направлении. Иногда она говорила с Рэндалом Ларджентом о некоторых проблемах общего характера, но все конкретные распоряжения, касавшиеся работы над проектом, она получала от Камиллы. Как и от кого получала указания сама Камилла, Люси не знала и особенно этим не интересовалась, понимая, что такого рода информация разглашению не подлежит. Эта таинственность делала работу в ее глазах еще более интересной. Она не приставала с расспросами к Камилле, хотя точно знала, что той известно гораздо больше. У нее был свой важный участок работы, который состоял в том, чтобы обеспечивать больных еще не прошедшими проверку лекарствами, но как они попадали к Камилле, оставалось для Люси тайной.
В какой лаборатории разрабатывались эти лекарства, какие ученые были вовлечены в проект, кто из руководства «БиоЛогики» и «Хиллер-Ларджент» знал, что действие этих средств должно быть проверено на людях, — эти вопросы оставались для нее тайной за семью печатями то ли по причинам безопасности, то ли просто потому, что кто-то хотел утаить от нее информацию. Люси по этому поводу особенно не переживала. Она небезосновательно считала, что многие из тех, кто стоял значительно выше нее по служебной лестнице, тоже понятия не имеют о том, что именно на ней лежала ответственность за переправку этих медикаментов через южную границу и доставку их больным. В общем, правая рука не знала, чем занимается левая. Так тому и быть.
Естественно, что у них с Камиллой возникали разные соображения относительно цепочки субординации в рамках этого проекта, они знали, что в него вовлечены Вернер Хонигвакс и Рэндал Ларджент. Но, насколько было известно Люси, между мужчинами и женщинами, участвующими в нем, никаких непосредственных контактов не было. Любой, кто попытался бы проследить действия женщин, не смог бы найти никаких прямых связей с мужчинами, а любое расследование, которое проводилось бы сверху вниз, неизбежно завело бы в тупик.
Переоборудование грузовика уже было почти завершено. Люси хотела, чтобы пол застелили фанерой, поскольку ходить по гофрированному алюминию было неудобно. Кроме того, нормальный пол был просто необходим для тех, кто передвигался в инвалидных креслах или на каталках.
Когда Камилла осматривала переделанный грузовик, ей, видимо, пришла в голову игривая мысль, и она вкрадчиво улыбнулась.
— Ты что? — спросила у нее Люси.
— Тебе нравится этот парень?
Грузовик стоял на улице. Они дрожали в своих куртках от холода.
— Какой?
— Какой… Король Англии, вот какой. Энди, конечно!
— Нравится, — нехотя призналась Люси. — С ума я по нему не схожу, но он забавный. Он… даже не знаю, как тебе сказать…
— Что?
Люси пожала плечами.
— Он скрытный. Понимаешь? В нем есть какая-то тайна. Мы несколько раз у меня встречались, но к себе он меня никогда не приглашал. Он мне даже не говорил, где живет. Я его спросила, может, он прячет дома жену и детей, а он мне сказал, что живет с матерью. Камилла! Он же срок уже отмотал, а все еще живет с матерью! Странно, тебе не кажется?
— А как он в постели? — не отставала от нее Камилла.
Люси так закатила глаза, будто была на седьмом небе от счастья.
— Да неужели?
— Он знает, как обращаться с женщинами. Крутой парень. Сама можешь представить. Поверь мне на слово, рано или поздно мы с Энди расстанемся, он из тех, кто надолго не задерживается. Вот ты его и проверь, когда время настанет. Я возражать не буду.
— Я уже занята, — угомонилась наконец Камилла.
Люси пристально на нее посмотрела.
— Так что, у тебя, выходит, с этим полицейским все серьезно?
Камилла усмехнулась, подтверждая догадку Люси.
— Я знаю, что у тебя на уме. Чарли, конечно, коротышка, но он хороший парень. Разве этого мало? И с дочкой моей он хорошо держится. Кэрол хочет, чтобы он стал ее папой. Да и я против этого ничего не имею.
Люси чмокнула подругу в щеку.
— Надеюсь, у тебя все получится.
Они обе спрыгнули с грузовика, не воспользовавшись подъемником, и вместе вышли со стоянки. Люси, одолжившая машину на весь день Энди, попросила подругу подбросить ее домой. Камилла была лет на пять старше Люси и потому чувствовала себя лидером, собранным и рассудительным, что подчеркивали короткая стрижка и точеная фигурка. А расхлябанная походка Люси, ее длинные, небрежно зачесанные иссиня-черные волосы как бы подчеркивали ее независимый характер и самостоятельность. Но все различия между ними сводились на нет общей преданностью проекту.
— Как там у тебя продвигаются дела? — спросила Люси, садясь в машину.
— Совсем неплохо. Мы уже со многими договорились. Тебе обязательно надо будет побывать в Нью-Йорке, Филадельфии и Балтиморе. Сейчас мы работаем с Ньюарком и Атлантой.
— Без Ньюарка я вполне могла бы обойтись.
— В паршивых городишках люди тоже болеют и умирают, — заметила Камилла. — В любом случае, ответ я получу сегодня. Ты уедешь вечером в понедельник.
— Что? Ну, ты даешь! Почему так скоро?
Камилла включила зажигание своей «Мазды-626» и негромко сказала, как бы стремясь заглушить слова шумом двигателя:
— Лекарства будут готовы завтра, в крайнем случае к субботе. Кодовое название проекта — «Гаснущая звезда». Для страховки возьмем еще воскресенье. Я все проверила. На этот раз процедура будет немного сложнее.
— Почему так получилось?
— Разным людям нужны разные средства — дозы, комбинации надо поменять. Все зависит от стадии заболевания. На этот раз ты будешь играть роль врача.
Люси кивнула, в ее глазах отразилась непоколебимая решимость.
— Я с этим справлюсь.
Камилла улыбнулась.
— Мы знаем, что ты справишься, — заверила она подругу.
— Мы? — удивилась Люси.
Как это ни странно, ей показалась, что вопрос сбил подругу с толку.
— Ты же знаешь, — сказала она. — Я говорю обо всех.
— Кто же эти все? — не отставала Люси.
Она не понимала, какую роль в этой операции играет Камилла, и это вызывало у Люси раздражение. Она никак не могла уяснить, была ли Камилла таким же исполнительным рядовым ее участником, как и она сама, или ее допускали к стратегическому планированию. Обычно Камилла держала себя с ней как равная, и, конечно, она не кривила душой, но временами становилось ясно, что она знает о проекте в целом больше и подробнее, чем Люси. Сам по себе факт, что именно Камилла ее втянула в это дело, свидетельствовал о том, что на нее были возложены достаточно серьезные обязанности. Она была в близких отношениях с Хонигваксом, причем, несмотря на ее заверения, Люси не была уверена, что эти отношения действительно закончились. На самом деле такого рода подробности Люси не особенно волновали, но они ее чем-то будоражили, почему-то раздражали, она в чем-то завидовала подруге, потому что после всей их совместной работы, после того риска, который выпал на ее долю участия в этом проекте, ее близко не допускали к той информации, которая уже давно не была секретом для Камиллы. Ей казалось, что подруга иногда бывает с ней неискренна, что, если бы ей доверили более важную работу, она бы совсем по-другому хранила тайны от близкого ей человека.
— Сама знаешь.
— Нет, не знаю. Кто такие эти все?
Камилла пристально взглянула ей в глаза.
— Вернер знает, что я еду? Это он здесь всем заправляет?
— Люси…
— Кто еще? Кто эти все?
— Рэндал Ларджент. — Камилла снова стала нервничать, назвав еще одно имя.
— Это и так ясно, а кто еще? — настаивала Люси на своем.
Она в принципе признавала необходимость конфиденциальности при проведении такой операции, но вместе с тем ее задевало недоверие, с которым к ней относились.
— Энди.
— Ты говорила об этом с Энди? Так это он считает, что я буду хорошим врачом?
— Люси…
— Что?
— Ты же сама все понимаешь.
— Нет, теперь я вообще ничего не понимаю. Получается, Энди знает больше меня? Мне нужно, Камилла, чтобы ты мне это объяснила.
Камилла закрыла глаза и потерла их большим и указательным пальцами правой руки.
— Люси, есть такие вещи, о которых я не могу с тобой говорить, и не жди от меня ответов. Пусть все остается как есть.
Люси задумалась над словами подруги. Потом рассеянно кивнула, будто согласившись с ее доводом. По правде говоря, тайна, окружавшая этот проект, ее к нему и привлекала. Она вообще обожала всякие секреты. Ведь как ни крути, но именно ей в операции была определена роль на самом передовом рубеже. Единственная роль, разыгрывая которую можно было и в самом деле попасть головой в петлю. При мысли об этом ей немного полегчало, и она смирилась со своим положением.
— Ладно, поехали.
— Только не строй из себя униженную и оскорбленную.
