Анатолий Гончар - В поисках упавшей ракеты
– Задолбал тянуть, – не выдержал замкомроты, – говори.
– Да тут такая фигня получилась… – Карелов начал подбирать слова, не зная, с чего начать. – Этот, как его… А во, инженер, он у меня… я ему… когда мы летели…
– Ну? – Капитан заиграл желваками – желание треснуть кого-нибудь по уху нарастало.
– Я радиостанцию ему подержать давал.
– И что? – Желание приложиться кулаком в ухо радиста стало нестерпимым. – Он что, кнопки нажимал? И если ты видел, почему не остановил?
– Нет, не видел. Он вообще чуть было ее не уронил. У самого пола перехватил… – рассеянно пояснил радист.
– И какой из этого вывод?
– Мне за его спиной не видно было. Мог ведь.
– А он что, код знает? – Немировичу уже жутко надоело это переливание из пустого в порожнее.
– Наверно. Он же конструктор по электронике, – промямлил радист, забыв сказать капитану, не слышавшему тот разговор в вертолете, что Савелов, ко всему прочему, еще и один из разработчиков «Аквилона».
– Кирюша, – Немирович назвал радиста по имени, – Кирюша, иди отсюда, пожалуйста! Иди, пока я тебя не прибил. Ступай с богом. Пять минут тебе на покушать, и двигаемся. Ступай, – капитан произнес это как можно мягче, но Карелова словно волной смыло – вот только что стоял рядом, и вот он уже сидит подле командира группы, которому что-то оживленно рассказывает примостившийся на корточках Бурцев.
– …Петрович стрелять начал, а мне ничего не видно, – донеслось до прислушавшегося капитана. Он усмехнулся и дальше слушать не стал, погрузившись в свои мысли. А они были весьма сумбурными, он никак не мог связать все произошедшее воедино: столь некстати вышедшая из строя радиостанция, непонятно откуда взявшиеся американцы, и еще это дурацкое стремление Карелова спихнуть поломку «Аквилона» на ни в чем не повинного гражданского… Странно и каким образом радисту вообще пришла в голову мысль, что конструктор, занимающийся ракетами, может знать что-либо о радиостанциях? Только потому, что конструктор? Смешно. По оценке Немировича, степень кретинизма радиста зашкаливала.
Немирович пребывал в думах, а Бурцев продолжал рассказывать:
– А тут пули вокруг меня как зафонтанируют! Я Савелова за хибок и в песок носом, сам за автомат и в ответку. Гляжу, тени впереди замелькали, я прям магазин, не размениваясь, выпустил. Кого-то даже зацепил. Залегли гады. Опять никого не видно, а пули фють, фють, глаза скосил в сторону – песок вверх так и взлетает. Взлетает и сразу ветром рассеивается. Я третий магазин прицепил, одну очередь только выпулил, и тут команду на отход дали. А инженер наш, придурок, тянет, все кругом уже отходить начали, а он лежит по сторонам зырится. Я ему: сваливай, прикрою! А он, вот умора, в штаны наклал, я назад, а Савелов вперед попер. Да чесно слово, совсем ошизел с перепугу, чуть к америкосам не рванул. Я ему: куда ты, сука? А он на меня чуть ли не с кулаками, я ему ствол под нос, только так в чувство и привел. И все равно его едва ли не за шкирку тащить пришлось. Вот, блин, кретин, полный идиот.
– Да, – согласился старший лейтенант, – слабанул мужик. На вид спортсмен, а сразу выдохся.
– Какой он на фиг спортсмен, – возразил Бурцев, – обычный качок.
– Точно, он самый, – поддакнул присоседившийся к разговору радист.
– Чувствую я, намаемся мы с ним еще. – Иванов, закончил есть и начал не спеша собирать опустевшую упаковку из-под концентратов, сминая все в один плотный комок.
Глава 15
Капитан Найджел Тейлор всегда помнил – на территории неприятеля враг везде. Помнил и вбивал в головы своим подчиненным. Тем не менее появление противника стало для его людей неожиданностью. Первым поплатился за свою невнимательность (капитану хотелось сказать расхлябанность, но из уважения к покойному он мысленно заменил одно слово на другое – более мягкое) рядовой Смит. Его смерть оказалась почти мгновенной – пуля угодила в шею, разорвала сонную артерию и раздробила позвоночник. Шедший вторым – рядом со Смитом – рядовой Гариссон оказался не столь счастливо-удачливым: пули вошли ему сбоку в живот и разворотили внутренности. Умирал он долго и, несмотря на сделанный укол морфия, мучительно. Еще троим досталось не так сильно: сержант Маркони получил пулю в голень, рядовые Робертсон и Крюгер соответственно в левую и правую руки. Еще двое отделались мелкими царапинами. Что сталось после открытия ответного огня с русскими (что это были именно русские, стало известно после начала их радиопереговоров), неизвестно. Во всяком случае, когда Найджелу удалось развернуть роту для наступления и предпринять контратаку, русских нигде не было – они словно растворились. Преследовать противника в условиях ограниченной видимости Тейлор не решился. Сейчас, после окончательного уточнения потерь, следовало доложить полковнику, вот только капитан никак не мог придумать оправдания своему фиаско. Понятно, что ограниченная видимость, стечение обстоятельств сами по себе служили некоторым оправданием, но две неудачи подряд и нулевой итоговый результат не сулили ничего хорошего. И хотя полковник всегда благожелательно относился к Найджелу, на этот раз ждать снисхождения не приходилось. Конечно, можно было придумать несуществующее, а именно доложить о понесенных русскими потерях, но тогда непременно возник бы вопрос, почему рейнджеры сразу не догнали противника и не уничтожили его.
– …Сэр, – Тейлор выходил на полковника напрямую – спутниковая связь работала безупречно.
– Найджел, я слушаю, – по-простому отозвался полковник. В век, когда кодировка связи позволяла осуществлять ее без риска быть прослушанным противником, все эти «Браво», «Альфа» и прочие «Омеги» отошли в прошлое, которым можно было пренебречь. Понятно, что позывные все еще требовались для обозначения групп, особенно в случаях работы сразу нескольких корреспондентов, а также при общении со сторонними радистами, но ведь в данном случае говорившие отлично знали друг друга.
– Полковник, сэр, в ходе движения рота вступила в бой с тщательно подготовленной засадой русских, – капитан принялся говорить, пытаясь докладывать быстро и четко. – Нам удалось…
– Сколько? – перебил его полковник.
– Двое, сэр, – доложился капитан, поняв, что полковник имеет в виду потери и вовсе не у русских, – еще трое ранены.
– Что с противником?
– Мы вынудили его обратиться к бегству.
– Вы осуществили преследование? – голос полковника стал сух и слышался как шуршание пересохшего пергамента.
– Нет, сэр, условия плохой видимости не позволяют…
– Капитан, вы, кажется, забыли, в чем заключается ваша задача?
– Никак нет, сэр. Но у меня раненые…
– Оставьте двоих для обеспечения их безопасности, а сами немедленно, слышите, немедленно осуществите преследование. Вы понимаете, какие вас ждут неприятности в случае неуспеха?
– Так точно, сэр.
– Я верю в вас. В крайнем случае забудьте об элементах управления ракетой – главное, русский конструктор! Его вы должны доставить в целости и сохранности.
– Есть, сэр.
– И… – полковник помедлил, – при абсолютной невозможности доставить инженера живым сделайте так, чтобы он умер.
– Есть, сэр.
– Я жду доклада об успешном выполнении задачи. Вертолеты за ранеными скоро вылетят – я отдам распоряжения. Действуйте, – приказал полковник.
– Есть, сэр, – в очередной раз повторил Тейлор и отключился. Смахнув выступивший на лбу пот, он вызвал по радиостанции своего первого сержанта:
– Робертс, ко мне.
– Есть, сэр, – тут же отозвался первый сержант, а капитан в который раз убедился в удобстве и совершенстве радиостанций нового поколения, произведенных согласно общей концепции радиостанций «свободные руки». Легкие, компактные и, самое главное, не требующие для своего управления каких-либо механических действий, они как нельзя лучше подходили для ведения быстрого, маневренного боя.
Робертс появился по вызову менее чем через минуту.
– Я прибыл, сэр, – доложился он.
– Мы выдвигаемся немедленно. Полковник приказал осуществить преследование, – упомянув полковника, капитан тем самым снимал с себя ответственность на случай очередной неудачи.
– А как же раненые, сэр? – с беспокойством поинтересовался сержант.
– Оставишь с ними двоих. Начало выдвижения через три минуты, – произнеся последнюю фразу, Тейлор тут же повторил ее по радиостанции – уже для всех, в том числе и для командиров взводов, и вновь обратился к своему помощнику: – действуйте.
– Есть, сэр, – развернувшись, сержант почти бегом отправился выполнять отданное приказание.
За это же время полковник Стивен Робинсон приказал отправить вертолет на эвакуацию раненых и теперь, сидя в удобном кресле за своим столом, молча барабанил пальцами по полированной столешнице. Его терзали нехорошие мысли – если Тейлору не удастся захватить электронные элементы управления, это еще не беда (Савелов, судя по его сообщению, успел скопировать всю проектную документацию на компактный носитель), а вот если не удастся освободить Савелова, тогда это действительно стало бы крахом. И речь шла уже не о технологиях – Савелов слишком много знал! Под удар могла попасть широкая сеть агентов, разбросанных по различным конструкторским бюро русских. Поэтому было крайне важно не позволить Савелову «раскрыть рот».
