Валерий Рощин - Зови меня ястребом
— «Рено», — заметил Яровой проплывающий слева огромный автосалон.
Вадим засмеялся.
— Бог с тобой, Костя! Ты еще «Логан» предложи купить!.. Французы производят классные вина, косметику, трусы с лифчиками, салаты из трюфелей… Все что угодно, только не машины! Лягушатники никогда не умели делать что-то серьезное. Все эти «рено», «пыжо», «ситро» штампуют коляски для европейских нищих, студентов и католических священников. Теперь к ним добавилась еще одна категория покупателей: российские садоводы предпенсионного возраста. Крепенькие и неприхотливые авто, но ни одна из моделей для настоящих дел не годится.
Почему и для каких «настоящих дел» не годятся французские автомобили, Константин решил поинтересоваться позже. А новое начальство меж тем развивало тему:
— На успех в стритрейсинге или на хорошей загородной трассе следует рассчитывать, если садишься за руль таких машин, как…
И следовало перечисление отнюдь немногочисленных автомобильных брендов с жутким количеством лошадей под капотом, с огромным крутящим моментом, с резвым разгоном до сотни и с прочими волнующими безбашенных гонщиков прибамбасами. Потом новичка посвящали в теорию городских гонок; в особенности психологи убегающих и догоняющих; раскрывали секреты приемов «тиски», «клевок», «поджопник». Иногда к разговору подключался управлявший «Мерседесом» парень: подсказывал, уточнял, подтверждал слова Сергеева…
Костя откровенно скучал и с грустью посматривал на футляр с акустической гитарой. Иногда на его лице явственно читалось разочарование наспех принятым решением ехать с этими странноватыми людьми. Взгляд словно говорил: «Ладно, ребята, познакомились, пообщались и будет. Погорячился я — неужели не понятно? Полуголая девка, драка, менты, погоня… разве ж можно под воздействием этакого коктейля принять умное, взвешенное решение? Нет, конечно. А потому отпустите меня с Богом, а?..»
Однако ж ничего подобного вслух он не произносил, а на вопрос начальника «все ли понятно?», неизменно качал головушкой и отрешенно шептал:
— Все ясно, как дорога в тумане. А главное — ничего не забудешь…
Вот и вспоминал с тоской об инструменте, о музыке, о струнном квинтете, покуда Сергеев сам не переключился на дорогу и не приказал шоферу завернуть на стоянку возле современного здания с четырьмя кольцами на фасаде. Поблагодарив двух водителей и охрану из неотступно следовавшей сзади второй машины, Вадим отпустил их. А, дождавшись, когда машины исчезнут в потоке транспорта, обернулся к Яровому, хитро прищурился и раскрыл объятия:
— Ну, здорово, чертяка!
— Значит, узнал? — заулыбался Яровой.
— Сам-то как считаешь?!
— Надеялся, что узнал. Просто вида при начальстве не показывал.
— Так и есть. Старая привычка не выдавать эмоции на людях, — потряхивая молодого человека за плечи Сергеев. — И все-таки изменился, Костя, изменился! Патлы отрастил, в одежку странную приоделся, в музыку вдарился. Ну и возмужал, заматерел, что ли…
— Ты тоже, Вадим, не помолодел.
— Сколько же лет мы не виделись?
— Лет пять-шесть. Или около этого.
Полковник подтолкнул старого боевого товарища в сторону салона:
— Слушай, мы с тобой тогда все пешком по горам шарахались. А на приличных аппаратах тебе ездить доводилось?
— А то! — перехватил тот поудобней футляр.
— Да? И на каких же?..
— БТР-80, БМД — с «двойки» по «четверку», БМП-3, БМРД — штабной вариант, немного на Т-80…
— Стоп-стоп-стоп, — вскинул ладони Сергеев, — дальше не надо — я не ту имел в виду технику.
— А какую?
— Которая полегче, покомфортабельнее и без гусениц.
— УАЗ подойдет?
— Уже теплее. Водительское удостоверение с категорией «B» есть?
— Имеется.
— Отлично. А с правилами дорожного движения хоть немного знаком?
— Чего с ними знакомиться! На наших дорогах все знаки предупреждающие. Из запрещающих знаю один — полосатый бетонный блок.
— Думаю, этого достаточно. За такой ответ любой инспектор обязан поставить минимум «тройку». Заходи, — пропустил он вперед Константина и на всякий случай напомнил: — Держись в салоне посвободнее, поуверенней — будто намерен скупить здесь все.
— Вместе с той грудастой тёлкой, что считает бабло на кассе?
Наставник довольно хмыкнул:
— И с ней, и с продавцами-консультантами, и с мебелью!
* * *Координацией и управлением широкомасштабной контртеррористической операцией в Чечне занималось руководство ФСБ. Ничего странного: фээсбэшники оставались единственными, кто сумел в эпоху всеобщего развала сохранить в своих рядах подобие порядка. К тому же с этой всесильной организации не снимались главные задачи по разведывательной и контрразведывательной деятельности. Потому офицеры спецназа особенно не рыпались, когда к отправлявшимся в горы группам «пристегивали» сотрудников из «конторы» для выполнения каких-то собственных особо-секретных заданий. Не рыпался и Яровой, собираясь в очередной «поход».
С «пристяжными» наскоро познакомились перед посадкой в «вертушку». Позже, пока топали до цели от точки выброски, узнали друг друга лучше. Мужички попались нормальные: свойские, непривередливые; принадлежностью к «конторе» не кичились, к работягам-спецам относились уважительно. Одним словом, общий язык нашли быстро.
Майорам Сергееву и Ковачу надлежало встретиться с каким-то человеком на российско-грузинской границе. В прочие тонкости спецназовцев командование не посветило, поставив задачу сопроводить и обеспечить безопасность встречи.
Вертолет выбросил группу километрах в двадцати от границы. За двенадцать часов без приключений преодолели высокий перевал, и вышли к пограничной заставе.
— Ждите здесь, — распорядился Сергеев и вместе с напарником отправился вниз по склону.
У погранцов фээсбэшники гостили минут сорок.
— Возвращаются, — доложил глазастый снайпер. — Бегут, аж пыль столбом!
Офицеры и впрямь спешили. Не успев отдышаться, Сергеев бросил:
— Поднимай, Константин Захарович, людей. «Окно» на границе приоткроется ровно на полчаса…
Окон, а точнее дыр в российско-грузинской границе было с избытком. А что прикажешь делать? Попробуй-ка перекрой все горные тропы, ущелья и перевалы! Это ж не степь, не пустыня. И даже не лес на Российской равнине. В общем, фраза «открыть окно» обозначала следующее: в нужной точке в заданное время никто из наших погранцов не появится. А в случае объявления пограничников с другой стороны, в дело обязан вступить сопровождающий спецназ.
Осторожно просочившись к цели — лесистому ущелью на высоте полторы тысячи метров, группа разделилась: в центре, против места предстоящего свидания, остались Яровой с сотрудниками ФСБ; спецы рассредоточились вправо и влево. И снова потянулись минуты томительного ожидания…
Наконец, Яровой приметил в зарослях на дне ущелья мелькнувшую фигуру.
— Это он, — уверенно кивнул Сергеев, и тотчас вместе с Ковачем устремился вниз.
Увы, но встреча длилась недолго — через пару минут от противоположного склона послышались выстрелы.
— «Третий», что там у тебя?! — крикнул в микрофон портативной рации Костя.
Динамик хрипло ответил:
— «Первый», мы атакованы с северо-запада неизвестной группой!
— Погранцы?
— Не знаю.
— Сколько?
— Человек пять-шесть.
— Понял. Придержите их, пока мы отходим.
— Вы должны помочь… — жадно глотал разряженный воздух Сергеев. — Должны… или нам конец…
Яровой тащил его, взбираясь вверх по крутому склону. После кратковременной стычки с грузинскими пограничниками группа без потерь отошла в глубь нашей территории. Тут-то офицеры ФСБ и взмолились: «Ребята, пособите вернуть агента в Грузию!» Пришлось капитану корректировать направление и, резко забрав на юго-восток, почти бегом штурмовать затяжной подъем вдоль границы.
Сергеев и Ковач слабаками не казались, однако на деле выдохлись быстро. С худощавым грузинским пареньком вышло еще хуже: в груди его хлюпало и хрипело, ноги подкашивались. Агент постоянно спотыкался и падал, из-за чего скорость подъема неумолимо снижалась. В общем, спецам ничего не оставалось, как волочь на себе троицу неподготовленных «прицепов», покуда восхождение не закончилось на высоте три с половиной тысячи метров.
— Здесь, — остановился капитан и полез за картой.
— Как думаешь, оторвались? — обессилено повалился на землю Сергеев.
— Часок форы у него есть. Эй, генацвале!
Откашлявшись, грузин подошел к офицеру, приподнявшему карту так, чтобы лучи заходящего солнца осветили ее выцветшие краски.
— Сейчас немного передохнешь и пойдешь вниз по этой долине. Быстро пойдешь, понял?
