Иван Черных - Последний кровник
Еще не закончились боевые действия в Дагестане, как ваххабиты из сел Карамахи и Чабанмахи, провозгласившие «независимую исламскую республику», под предводительством лидера Надира Хачилаева, с большим отрядом захватили Махачкалу. Переговоры с представителями новоявленной «независимой республики» результатов не дали, а попытки подтвердить свою миролюбивую политику гуманитарной помощью и вовсе обернулись негативной стороной: ваххабиты расценили это как слабость Москвы.
«Независимая исламская республика» почувствовала вседозволенность, и преступность здесь достигла небывалых размеров: террор, торговля оружием и людьми, производство и транзит наркотиков. Кадарская зона, по разведданным авиации, стала перевалочной базой.
Утром 8 октября Крутогоров получил приказ прикрывать колонну спецназа, выдвигающуюся на северную окраину Карамахи.
Погода, как назло, стояла нелетная: низкая облачность с моросью, ухудшавшей временами видимость до сотни метров. А в эскадрилье было немало летчиков, еще не овладевших полностью полетами в сложных метеоусловиях. Командиры наземных федеральных войск на совещаниях возмущались:
– Почему авиация бездействует? Мы несем большие потери, а они на аэродроме отсиживаются…
И Владимир принимает решение лететь самому.
Штурман Романов лишь покрутил головой и невесело усмехнулся:
– Они там, наверху, не понимают, что в такую погоду даже птицы не летают?
– Боевая обстановка сложная, – пояснил Владимир. – Спецназ выдвигается к Карамахи для поддержки отряда внутренних войск, начавших атаку.
Александр лишь вздохнул.
Летчик-штурман он опытный, отлично ориентируется в небе, снайперски стреляет из пушек, в совершенстве владеет ракетно-лазерным оружием, успевает следить за воздушной обстановкой и метко поражать из стрелкового оружия боевиков.
Вылетели в десятом часу, когда колонна стала приближаться к ущелью невдалеке от Карамахи. Нашли колонну российского спецназа, несмотря на отвратительную видимость, быстро.
Владимир пролетел над колонной несколько вперед, осмотрел дорогу. Справа и слева тянулись невысокие гряды каменистых пород, а у их подножия прилепились разрушенные домишки – отличные укрытия для засад бандитов.
– Смотри в оба, – приказал Романову и сделал круг над селением. Пока ничего подозрительного не заметили. Но интуитивно чувствовал – такого удобного момента боевики не упустят: что им сообщили о движении колонны, он был уверен на сто процентов. А вот прикрытие авиацией не ждут – погода не для полетов…
Почти до самого предместья Карамахи дорога была пустынна. Может, боевики предпочтут в такую погоду отсиживаться в теплых домах? Вряд ли…
Владимир делал над колонной, которая с трудом преодолевала осеннюю хлябь, круг за кругом, снижаясь временами чуть ли не до самой земли. И вдруг невдалеке от населенного пункта на обочине дороги заметил вооруженных людей, бросившихся при виде крылатой машины в укрытие, за каменные надолбы.
Пилот предупредил командира колонны о засаде, а сам начал разворот для атаки, понимая, что наземному охранению вести бой будет очень трудно – место для нападения бандиты выбрали удачное.
Едва «Су-24» вынырнул из облаков, по нему открыли огонь. Одновременно с пилонов сорвались реактивные снаряды, и Романов разрядил разовые бомбовые кассеты. Командир колонны поблагодарил по радио:
– Молодцы! Уничтожено два автомобиля – «УАЗ» и «Нива», около десятка боевиков…
Сопровождаемая колонна дошла до места назначения без потерь, и спецназовцы вместе с отрядом внутренних войск пошли в атаку.
Думы, думы…
Несмотря на активные боевые действия, мысли Владимира неотступно вертелись вокруг Дианы. Он вспоминал о ней днем и ночью; иногда возлюбленная сопровождала его и в полете, часто снилась. Он помнил каждое ее слово, думал о своем обещании жениться. Наташа, первая его любовь, окончательно выветрилась из головы. Диана, милая Дианочка, казалась ему совершенством красоты и нежности, доброты и одухотворенности. Как она там? Они перезванивались, переписывались, но разве по телефону и в письмах передашь свои чувства!
Диана устроилась работать корреспондентом в газету МВД «Щит и меч», часто ездит в командировки, обещает заглянуть и в его бомбардировочную эскадрилью, может, и о нем напишет.
Милая, заботливая Диана! Удастся ли им свидеться вскорости? Боевая обстановка на Кадарском направлении накаляется, боевики всеми силами стремятся добиться слияния Кадарской зоны с Чечней, тем самым рассечь Дагестан на две части. Попытки федеральных отрядов и силовиков с ходу прорвать капитальные укрепления боевиков потерпели неудачу. Иначе и не могло быть: командование не учло, что ваххабиты здесь старательно превращали свои села в крепости, каждый дом оборудовали мощными подвалами с бойницами, готовили подземные ходы к соседям, склады оружия и боеприпасов. Не учли пехотные командиры и рельеф местности, и осеннюю погоду. Села – на возвышенностях, а вокруг – ущелья, потому всю тяжесть сокрушения труднодоступных опорных пунктов противника возлагали на авиацию. Летчикам эскадрильи Крутогорова приходилось подниматься в небо по три-четыре раза. Несли потери не только от огня боевиков, но и от ошибок молодых летчиков, и Владимиру приходилось самому летать чуть ли не каждый день, показывать пример подчиненным.
Когда теперь ему предстоит свидеться с Дианой и родителями? Отец и мать после гибели Лили сильно сдали. В каждом письме вспоминают о ней и беспокоятся о нем, просят быть порассудительнее, не рисковать понапрасну, помнить о них. Да, как только доведется вырваться в отпуск, он, конечно же, в первую очередь навестит их, потом Диану. Она сообщила ему, что родителям Владимир понравился и ждут его в гости. Милые, славные старики. До отпуска еще ой как далеко. А обстановка… Доведется ли?
«Пожар в правом отсеке двигателя»
Задание на этот раз осложнялось не сложной погодой – светило холодное осеннее солнце, а особо неприступным рельефом местности: позиции басаевцев располагались за довольно высокой грядой гор и глубокими подземными сооружениями, которые надо было разрушить ракетами «воздух – земля» и бомбами. Здесь уже немало покоилось наших бойцов, пытавшихся взять укрепления.
Вылетели парой. Крутогоров – ведущий, ведомый – его заместитель капитан Коровин, превосходный пилот и компанейский парень, балагур и весельчак, которого обожали все летчики эскадрильи.
Вышли на долину, пролетели до горы Двугорбой и, набрав высоту, перевалили на другую сторону, где внизу располагались подземные позиции противника.
Не успели перейти в горизонтальный полет, как Коровин доложил:
– Нас обстреливают!
– Понял. Засеки, откуда.
Крутогоров положил самолет в крутой вираж и, описав петлю, направил бомбардировщик на предполагаемые позиции ваххабитов.
– Помнишь, откуда стреляли? – спросил у ведомого.
– Разумеется.
– Тогда выходи вперед и наноси удар.
Ведомый выполнил команду. При подходе к нависшей скале увидел, откуда ведется стрельба. Пустил реактивные снаряды. Но то ли слишком волновался штурман, то ли по другой причине, только снаряды разорвались рядом с амбразурой.
– Делаем «змейку» и заходим снова для удара, – скомандовал Владимир.
И только нажал на гашетку, как услышал удар сзади. Тут же полыхнуло пламя справа, и правый двигатель заглох. Правая нога у Владимира будто одеревенела. Боли он не чувствовал, но нога стала тяжелой и непослушной. Невольно рука скользнула вниз и ощутила липкую, теплую влагу. «Кровь», – догадался Владимир и отдернул руку.
Да, это была кровь. И тут же нога заныла, будто в нее воткнули острый раскаленный предмет.
– Саша! – позвал Владимир штурмана. – Саша!
Ответа не последовало. То ли штурман ранен и потерял сознание, то ли…
Застывшие стрелки приборов Владимир принял поначалу за обман зрения, но когда увидел потоки керосина в кабине, понял, что перебита топливная проводка. Началась сильная тряска. И неожиданно приятный женский голос сообщил: «Пожар в правом отсеке двигателя. Пожар в правом отсеке двигателя»…
Почему-то автоматическая противопожарная система не сработала. Попытался связаться с ведомым, но Коровин то ли не услышал его, то ли был занят своими проблемами.
Хорошо еще, что высота полета была более пятисот метров. Владимир бросил машину вниз, одновременно дернув аварийную ручку сброса остекления кабины. Срываясь, колпак зацепился за фишку радиопередатчика, лишив летчика переговорного устройства. А пламя уже врывалось в кабину, пытаясь своими языками дотянуться до рук и лица пилота. Поток воздуха хлынул внутрь и… – о счастье! – сбил пламя.
Владимир облегченно вздохнул. Глянул вниз, и все тело снова обдало жаром – земля угрожающе неслась навстречу. Не земля, а каменные надолбы. С силой хватил на себя ручку управления, ни на что не надеясь. И снова ему повезло: бомбардировщик послушно стал выходить из снижения. Владимир выровнял его у самых зубчатых вершин каменных бурунов.
