Иван Черных - Последний кровник
Обзор книги Иван Черных - Последний кровник
Иван Черных
Последний кровник
В основе романа лежат реальные судьбы реальных героев. Из этических соображений автору пришлось изменить имена некоторых персонажей и нарушить хронологию событий, но показать их такими, какими они виделись и запомнились.
Небо зовет
Июнь 95-го выдался особенно жарким. Правда, Владимир раньше здесь, на Северном Кавказе, не бывал, но такого пекла и местные жители не помнят. Все члены экипажа: штурман, техник самолета и механик – вместе с командиром в ожидании приказа на вылет прятались от обжигающих солнечных лучей под узкими полосками крыльев, от которых тоже было мало проку. Третий день изнурительного ожидания, даже обед привозили к самолету. Понятно, задание серьезное, и разъяснения можно ожидать только перед самым вылетом. Лежали молча, расстегнув куртки, сняв гермошлемы.
Второй раз за полгода войны в Чечне прилетает его эскадрилья на аэродром Моздока, чтобы поддерживать наши сухопутные войска, и который раз летчики сидят около самолетов в ожидании приказа. Радио сообщает, что в Чечню прибыли генерал Лебедь и советник президента Березовский – ведут переговоры о прекращении боевых действий на территории Чеченской Республики. А пока ведутся переговоры, воздушные разведчики эскадрильи Крутогорова привозят документы о сосредоточении отрядов боевиков в Грозном, в Бамуте, в Шатойском и других районах. На помощь Масхадову спешат отряды из Ингушетии, из Грузии…
Никто из летчиков не верит, что переговоры приведут к миру: слишком большую ставку сделали на войну чеченские руководители и слишком глубоко завязли в ней со своими амбициями российские…
Ожидание неизвестности. Вроде бы ничего не делают, а Владимир Васильевич чувствовал неимоверную усталость. Давила не только неизвестность, но и отношение руководителей к своим верноподданным: не обеспечили самым необходимым, крупномасштабными картами, без которых летчики, что слепые котята, вынуждены искать цели «на ощупь», по интуиции; проблемы с топливом, со снарядами, с запасными частями. Командиры наземных частей возмущаются: почему бездействует авиация? А как действовать, когда баки самолетов пусты? И сама война… Многое в ней непонятно Владимиру Васильевичу. Прямо-таки как в 1905 году, когда обещали Японию шапками закидать. Теперь военный стратег взялся за сутки навести в Чечне порядок. И такой удар получили по мордасам…
– Романтика, – съязвил штурман Александр Романов, будто прочитал мысли Владимира Васильевича. – «Летчики», – завидуют нам обыватели, особенно мальчишки. Хотя б на часок их сюда…
Владимир промолчал. Александр в какой-то мере прав: им завидуют, не зная истинную цену летной профессии, до недавнего времени считавшейся героико-романтической. Да и он, Владимир, разве с бухты-барахты пошел в летчики? Ночи не спал, мечтая поступить в авиационное училище… Не думал, не гадал, что так все обернется. Невольно вспомнился стих Расула Гамзатова: «Мы все умрем, людей бессмертных нет, / И это все известно и не ново. / Но мы живем, чтобы оставить след: / Дом иль тропинку, дерево иль слово…»
«Чтобы оставить след». Разве о такой летной службе мечтал Володька!..
Былое
Он сидит за первой партой с Витькой Дубровиным, сыном председателя колхоза, добрым и отзывчивым парнем, с которым по выходным, когда Володька не занят огородом или ремонтом с отцом дома, ловили в пруду рыбу или просто бродили по лесу, где истошно горланили грачи, сновали между деревьями диковинные птицы.
Перед ними у преподавательского стола, на котором лежит журнал успеваемости учеников, неторопливо расхаживает Анна Тимофеевна Власова, учительница русского языка и литературы, и с вдохновением читает поэму Пушкина «Русалка». Она второй год в школе, но успела завоевать признание и любовь учеников: интересно и доходчиво преподает свои предметы, много читает произведений известных писателей и делится своими впечатлениями с учениками. Ей двадцать четыре, симпатичная, с большими темно-карими глазами, которые, кажется, видят каждого насквозь. Во всяком случае, на первых же уроках она о каждом из своих подопечных сложила верное представление. И умеет влиять на каждого – на кого добротой, на кого строгостью.
Владимир внимательно слушает ее и отмечает, что сегодня Анна Тимофеевна в особенном вдохновении, так выразительно читает и будто летает по классу, дополняя состояние героев поэмы взмахами руки, эмоциями. И вдруг она прерывает декламацию и устремляет взгляд в окно. Владимир смотрит туда и видит, как из машины, прихрамывая, выходит стройный, подтянутый капитан в синем мундире и синей фуражке с летчицкими эмблемами. Владимир слышал, что к родителям после ранения приехал Иван Насонов, о подвиге которого в Афганистане писала местная газета. Анна Тимофеевна лишь на мгновение задержала на капитане взгляд, повернулась и пошла к столу с едва заметной восторженной улыбкой на лице. И продолжила чтение еще вдохновеннее, выразительнее:
Кто нас разлучит? Разве за тобою
Идти во след я всюду не властна?
Я мальчиком оденусь. Верно буду
Тебе служить, дорогою, в походе
Иль на войне – войны я не боюсь…
«Влюблена, – догадался Владимир. – Симпатичная пара». И мечтательно вздохнул – вот бы летчиком стать!..
И, когда прозвенел звонок, подошел к учительнице.
– Анна Тимофеевна, а нельзя пригласить к нам в школу летчика Насонова, чтобы он рассказал нам о войне в Афганистане, о своих подвигах?
Учительница улыбнулась, подумала.
– Можно, конечно. Интересно послушать. Я попробую…
Насонов пришел в школу в военной одежде. Темно-синий мундир, брюки с наглаженными стрелками, о которые обрезаться можно, черные туфли, белоснежная рубашка с темно-синим галстуком. Все сидит так, будто он родился в этой форме – стройный, подтянутый. Широкие плечи, тонкий торс. Не у всякого спортсмена такая ладная фигура. И лицо: чуть вытянутый овал, красивый ровный нос, небольшой рот с полноватыми губами – признак откровенности, доброты; подбородок с ямочкой – волевого, целеустремленного характера; темно-карие выразительные глаза. Владимир с восхищением и доброй завистью смотрел на летчика. И решил – во что бы то ни стало поступит в военное летное училище.
Анна Тимофеевна торжественным голосом представила офицера:
– Наш земляк, летчик, капитан военно-воздушных сил Иван Никифорович Насонов. Он окончил нашу школу с отличием, потом поступил в Борисоглебское военное авиационное училище. О себе Иван Никифорович расскажет сам.
Капитан ближе подошел к первому ряду парт, где успел занять место Владимир, и, окинув взглядом собравшихся, заговорил весело, с улыбкой.
– Итак, вы захотели узнать о летной профессии, как живут и чем дышат летчики. Без преувеличения и похвальбы скажу вам уже не раз слышанное и читанное вами. К примеру, как сказал Чкалов: «Летчик – это концентрированная сила воли, умения пойти на риск». Или: летчик – это человек, влюбленный в небо. Без этого нельзя стать летчиком. А небо, в свою очередь, – это океан познаний, школа физической закалки и умственного совершенствования, воспитания характера, воли, реакции. Все эти качества отрабатываются в небе. Но, скажу вам откровенно, без предварительной подготовки на земле стать настоящим тружеником неба невозможно. Потому надо хорошо учиться, закалять себя физически, не отступать от намеченного пути. Все, с кем мне посчастливилось служить, были именно такими людьми. Мы крылом и грудью прикрывали друг друга в бою, шли на риск ради общего дела. О войне в Афганистане вы много слышали по радио, читали в газетах. И если небо дарит нам радость, то война любая – грусть и разочарование. Вот из-за войны я потерял ногу и потерял небо, потерял свою любимую профессию. Это тоже вы должны брать во внимание, когда будете делать выбор, кем стать…
О жизни «афганцев», даже о боевых эпизодах Владимир слушал вполуха: им уже овладели мысли о том, что надо делать, как готовиться к поступлению в летное училище.
Каждое утро он стал заниматься гимнастикой, вечерами, несмотря на усталость (домашнее хозяйство лежало на нем), уходил в школьный спортивный зал. Вступил в секцию бокса и к концу учебы завоевал на областном турнире по боксу первое место.
В августе, закончив с отцом ремонт дома, с аттестатом серебряного медалиста отправился в Борисоглебское высшее авиационное училище. И, к большому огорчению, опоздал: набор курсантов в истребительное училище был завершен.
Он чуть ли не плакал, стоя перед капитаном, офицером приемной комиссии, и не уходил. Тот понял состояние парня, посоветовал:
– Поезжайте в Балашов, там еще не закончен прием. Правда, не истребительное училище – транспортное, но какая разница, на каких самолетах летать. Если любишь небо, и транспортные самолеты станут твоим призванием…
Владимир так и поступил.
