Роберт Крейс - Шанс быть убитым
— Да, — ответила она. — Думаю, да. Но это ничего не значит. У Льюиса не было оружия. И он не мог сделать то, в чем его обвинили.
— Да, мэм.
— Я знаю моего мальчика. Знаю, как мать может знать свое дитя. У них не было причин его убивать.
«Дженнифер Шеридан тоже хорошо знает Марка Турмана».
— Да, мэм.
Она теребила в руках вышитую подушечку, превратив ее в тугой комок.
— Если вы так считаете, почему тогда отказались от обвинений против офицеров полиции, убивших вашего сына? — спросил я.
Миссис Вашингтон закрыла глаза, пытаясь остановить слезы, и тут впервые открыл рот старик.
— Потому что Льюис вечно напрашивался на неприятности — ну и напросился, — заявил он. — Вот и все дела, и нечего ворошить прошлое. — Он говорил, непрерывно моргая, а его резкий голос больше походил на лай. — Эту историю следовало оставить. Не трогать и забыть. Нечего тревожить мертвецов. Вот и весь сказ.
Он осторожно поставил банку «Скрэппла» на пол, затем так же осторожно встал и вышел из комнаты. Он делал очень маленькие шажки и сначала ухватился за диван, чтобы не упасть, а потом — за стену. Вернулась Шейлин с Маркусом на руках. Она стояла в дверях кухни и смотрела на меня с ненавистью. Миссис Вашингтон внимательно изучала складки платья у себя на коленях, глаза у нее были закрыты, а сама она дрожала как осиновый лист. Я сидел в теплой гостиной, смотрел на них, слушал и не верил им.
— Вам бы лучше уйти, — сказала миссис Вашингтон. — Прошу прощения, но лучше уйдите.
— Вы действительно верите, что его убили.
— Уходите.
— Полицейские вам угрожали?
— Прошу вас, уходите.
— Офицеры полиции, застрелившие Льюиса. Они приходили к вам и угрожали, чтобы вы отказались от своих обвинений?
— Пожалуйста, уходите.
— Что ты собираешься ему сказать, мама? — спросил Джеймс Эдвард.
— Ничего не говори, Джеймс Эдвард. Нам больше нечего сказать, — Ида Лия Вашингтон встала с дивана и указала мне на дверь: — Я требую, чтобы вы ушли из моего дома. Вы не из полиции, у вас нет никаких документов, дающих вам право здесь находиться, и я хочу, чтобы вы ушли.
Маркус заплакал, и все сразу замолчали. Потом я поднялся.
— Спасибо за то, что уделили мне время, миссис Вашингтон. Мне очень жаль, что ваш сын погиб.
Джеймс Эдвард проводил меня до крыльца. Миссис Вашингтон бросилась за нами, но у двери остановилась.
— Не ходи с ним, Джеймс Эдвард! Они тебя увидят.
Он ласково втолкнул ее обратно в дом и закрыл дверь. На крыльце было прохладнее и сладко пахло розами. Джеймс Эдвард подошел к краю крыльца и выглянул на улицу в просвет между розами.
— Меня здесь не было, когда это произошло, — сказал он.
— Флот?
Он кивнул.
— Беспорядки я тоже пропустил. Отсутствовал четыре года, сначала плавал в Средиземном море, потом — в Индийском океане.
— А как давно вы уволились со службы?
— Пять недель и четыре дня. И вот к чему я вернулся. — Он посмотрел на меня. — Думаете, это копы?
Я кивнул.
Он с отвращением фыркнул и отошел в тень.
— Копы убили моего брата, а ниггер по имени Аким Де Муэр заставил мою семью снять все обвинения.
Я удивленно на него посмотрел:
— А кто такой Аким Де Муэр?
— Возглавляет банду под названием «Восьмерка — двойка».
— Черный бандюган заставил твоих родных отказаться от обвинений в адрес полиции? — Я почувствовал, что забрел на чужую территорию.
— Детектив ведь ты. Меня тут не было четыре года.
Он отвернулся от улицы и сел на диван-качалку. Я уселся рядом.
— Итак, почему черная банда заставила черную семью забрать обвинение в смерти в результате противоправных действий, выдвинутое против группы белых копов?
— Не могу сказать, — покачал головой он. — Но обязательно это выясню.
— Здесь должна быть какая-то связь.
— Да ты у нас гребаный Шерлок Холмс.
— Знаешь, если ты дашь мне разогнаться, то увидишь, на что я способен.
Он кивнул, но, похоже, мне не поверил.
— Это твоя территория, а не моя, Джеймс Эдвард, — сказал я. — Если эти парни как-то связаны между собой, то должен быть способ это выяснить, но я не знаю как.
— И что с того?
— А то, что на флоте не учат на детективов. Возможно, я смогу тебе помочь. Если узнаю, что тут происходит, может быть, мы сумеем вытащить твою мать из этой передряги.
Джеймс Эдвард долго на меня смотрел, словно боролся сам с собой, затем встал и, не дожидаясь меня, спустился с крыльца.
— Идем. Я знаю нужного человека.
Глава 11
Мы подошли к «корвету», и Джеймс Эдвард Вашингтон окинул его одобрительным взглядом. Он медленно обошел вокруг машины.
— Шестьдесят пятый?
— Шестьдесят шестой.
— Я думал, что частные сыщики ездят на старых драндулетах, как у Коломбо.
— Это только в кино.
— А если тебе нужно за кем-нибудь проследить? Разве такая машина не бросается в глаза?
Да, похоже, Джеймсу Эдварду очень понравился мой «корвет».
— Если бы я жил в какой-нибудь дыре в Небраске, она обязательно привлекала бы внимание. А в Лос-Анджелесе это всего лишь еще одна машина с откидным верхом. Кстати, там, где мне приходится работать, драндулет гораздо сильнее бросался бы в глаза.
— Но только не здесь, — улыбнулся Джеймс Эдвард. — Мы с тобой в Южно-Центральном округе.
— Посмотрим.
Джеймс Эдвард сел в машину и велел мне ехать на восток, в сторону Вестерн-авеню.
По Вестерн-авеню мы направились на север, на Слаусон-авеню, затем повернули на восток, параллельно железнодорожным путям, потом — снова на север. Джеймс Эдвард сказал мне, что мы едем к одному его знакомому по имени Рэй Депент. Рэй двадцать два года прослужил в морской пехоте, обучал рукопашному бою в Кэмп-Пендлетоне,[13] а потом ушел в отставку и открыл спортивный зал в Лос-Анджелесе, где сейчас работает с детьми и спонсирует программы по борьбе с организованной преступностью. Мой спутник добавил, что никто лучше Рэя не знает положение дел с криминалом в Южно-Центральном округе. Я ответил, что мне его идея нравится.
В четырех кварталах от Бродвея я заметил тех же двух типов в голубом седане, которые, похоже, следили за мной два дня назад. Они ехали за нами, но не приближались ближе чем на три машины, но и не отставали дальше чем на шесть. Около «Севен-илевн» я свернул на парковку и сказал Джеймсу Эдварду, что мне нужно позвонить. Я подошел к телефону-автомату и набрал номер магазина оружия в Калвер-Сити. После второго гудка мне ответил мужской голос.
— Пайк.
— Это я. Я на парковке у «Севен-илевн» в Сан-Педро, примерно в трех кварталах от бульвара Мартина Лютера Кинга. Со мной черный парень лет двадцати по имени Джеймс Эдвард Вашингтон. Белый парень и латиноамериканец в темно-голубом седане восемьдесят девятого года едут за нами. Похоже, они уже два дня за мной следят.
— Пристрели их.
Да, легко жить — не запретишь.
— Я тут подумал: ты мог бы поездить за ними, пока они за мной следят, а мы могли бы побольше о них узнать.
Пайк промолчал.
— А еще я думаю, что они копы.
Пайк фыркнул:
— Ты в какую сторону направляешься?
— «Спортивный зал Рэя». Южно-Центральный округ.
Пайк снова фыркнул:
— Я его знаю. Тебе угрожает непосредственная опасность?
Я огляделся по сторонам.
— В меня может угодить метеор.
— Поезжай к «Рэю», — велел Пайк. — Ты меня не увидишь, но, когда выйдешь из машины, я буду там. — И повесил трубку.
«Мой партнер — это что-то!»
Я вернулся в машину, и через четырнадцать минут мы въехали на усыпанную гравием парковку у «Спортивного зала Рэя». Джеймс Эдвард провел меня внутрь.
«Спортивный зал Рэя» расположился в огромной пещере с облезшими стенами с въевшимся в них запахом пота и высокими потолками. В просторном помещении собралось порядка сорока мужчин и женщин. Некоторые из них делали упражнения на растяжку, другие отрабатывали элементы различных боевых искусств. На ковре атлетически сложенная женщина с ярко-красными волосами тренировалась в паре с высоким седым мужчиной с кожей цвета мокко. Они полностью отдались процессу, женщина, разбрызгивая во все стороны капли пота, изо всех молотила его по ногам, торсу и голове, а он кричал: «Ну давай, иди сюда! Давай же, я открылся». Тела обоих прикрывало такое количество защитных прокладок, что их можно было принять за астронавтов.
— Это Рэй, — сказал Джеймс Эдвард.
Я начал заниматься боевыми искусствами еще в армии и добился определенных успехов. И сразу понял, что Рэй Депент очень хорош и что он прекрасный тренер. Он наносил женщине легкие удары, чтобы она не забывала об обороне, по прокладке, укрепленной у нее на груди, и еще поддразнивал ее: «Ну останови меня! Господи Иисусе, защищайся! Я могу сделать тебя в любой момент, стоит мне только захотеть!» Она стала действовать быстрее, стараясь разнообразить удары. Он блокировал большую часть ударов, некоторые пропускал и принимался дразнить ее еще больше, все повторяя, что никогда еще не имел белую женщину и не может упустить такую прекрасную возможность.
