Данил Корецкий - «Сандал» пахнет порохом
«Чертовы федералы, – размышлял прокурор, пока добирался пешком от машины до пропускного пункта. – Сначала забрали дело, теперь вызывают. Может по другому вопросу? А эти подземные бункеры за колючкой… Многие чеченцы уверены, что именно там, в подземных казематах, федералы держат похищаемых людей». Он почти дошел до обложенного мешками с песком вагончика КПП, обернулся, взглянул на свою «Волгу». Водителя видно не было. «Откинул спинку сиденья и дремлет, – догадался Леча. – Может ему и не суждено меня дождаться? Заберут, и скажут, что не приезжал. Бывали прецеденты». Прокурор постарался отогнать от себя грустные мысли, отвернулся от машины и, сделав несколько шагов, протянул в окошко служебное удостоверение.
– Без «бээрки» машину не пропустим! – заявил лейтенант, рассматривая прокурорское удостоверение, которое обычно, вызывало трепет и у обычных граждан, и у должностных лиц. Но это было давно, когда еще не поднялся смерч необъявленной войны, и все не перемешалось так, что разобрать ничего невозможно. Его удостоверение и форма для федеральных сил ничего не значат.
– Чего? – не понял прокурор.
– Боевое распоряжение с указанием марки и номера автомашины должно быть.
– А где мне взять такое распоряжение?
– У коменданта района нужно было взять. Только с гражданскими номерами все равно нельзя.
– Так что же мне теперь делать? Меня в штаб вызвали.
– Идите пешком! – ответил дежурный, возвращая удостоверение.
Брести по колено в грязи Леча не решился и стал ждать оказии. Простоять возле КПП пришлось минут двадцать, пока ему посчастливилось: у проезжавших омоновцев оказалось одно свободное место в бронированном «уазике», и они согласились подвезти растерянного прокурора до штаба.
После получения временного пропуска, Бадуев зашел на огороженную территорию. Ровные ряды однотипных металлических вагончиков составляли подобие улиц. Некоторые «улицы» были пустынны, на других толпились люди в ожидании очереди за нужными подписями. Самая большая очередь вытянулась у вагончика с надписью «Финслужба». Пройдя мимо бросающих на него недобрые взгляды военных, Леча подошел к одноэтажному кирпичному строению.
– Ожидайте там! – дежурный офицер указал рукой в сторону курилки между вагончиками. – Я вас приглашу.
«Зачем я вообще сюда приехал? – думал Бадуев, садясь на деревянную скамью в курилке. – Может, подняться и уйти? А дальше что? Если сам прокурор Республики лично мне позвонил и сказал явиться… Нет, придется дождаться. Не могут же они меня вот так взять, и задержать, как простого колхозника?! Да и не за что… Вроде…»
Он посмотрел на стоявших в очереди у соседнего вагончика военных. Меньше одной большой звезды на полевых погонах ни у кого не было. «Хотя, если они к своим офицерам так относятся…» – подумал Леча. Пасмурная погода настроения не добавляла. Бадуев поежился.
Внутри кирпичного здания в это время шло совещание. Здесь было сухо и тепло. Двенадцать старших офицеров расположились за длинным столом. Здесь были начальники артиллерии, разведки и авиагруппы, командиры «вованов»[18], десантников и эмвэдэшников, штабисты. Вел совещание генерал-майор Свиридов – заместитель командующего группировки. По правую руку от генерала сидел его заместитель, а еще правее – никому не известный подполковник в отутюженной форме, и что особо удивительно – в очках «хамелеон». Он прибыл несколько дней назад, держался обособленно, и присутствующие с интересом рассматривали новенького.
– Какой-то «паркетный» из Москвы, – шепнул начальник оперативного отдела штаба полковник Бабенков сидевшему рядом начальнику разведки подполковнику Крюкову. – В «хамелеонах» на совещании у замкомандующего… Не иначе, генеральский родственник, за ВБД[19] приехал!
– Перед рассмотрением текущих проблем, один рабочий вопрос, – сказал генерал. – К нам прибыл специальный представитель Управления «Т»…
«Генеральский родственник» поднялся.
– Подполковник Нижегородцев Анатолий Сергеевич, – окончил фразу Свиридов. – Можно его не любить, но жаловать вы обязаны – у Анатолия Сергеевича предписание с особыми полномочиями.
– Вот тебе и «паркетный»! – шепнул Крюков Бабенкову. – Это же тот самый Вампир[20], крутой «спец» – у него больше боевых выходов, чем у нас с тобой партий в шахматы!
– Присаживайтесь, Анатолий Сергеевич! – благосклонно предложил генерал.
Нижегородцев сел.
– Теперь послушаем начальника разведки. Доложите, что нам известно о последнем нападении на колонну, – обратился генерал к Крюкову. – Общие данные можете опустить, со спецсообщением все ознакомлены. Какая есть информация об исполнителях?
– Достоверной информацией мы пока не располагаем, – начал подполковник, чувствуя на себе тяжелый взгляд генерала. – Но предполагаем, что это дело рук Тархана или молодого амира Исмаила Умарова. Если бы работали люди Саббаха, или Борза, все машины были бы сожжены, а все люди убиты. Никто бы не ушел. А тут и место выбрано неграмотно, и интенсивность огня недостаточная… Даже головную машину не подожгли…
Замкомандующего терпеливо слушал и не перебивал, но его тяжелое молчание не сулило докладчику ничего хорошего. Подполковник перечислял рабочие версии и проведенные мероприятия, которые, впрочем, результатов не дали. Наконец, генерал не выдержал.
– Товарищ подполковник! – он пристукнул ладонью по столу. – Я же просил докладывать по существу! Что конкретно известно о лидерах боевиков, их активности до и после нападения?
Начальник разведки тяжело вздохнул. Командование всегда считало, что он в шапке-невидимке ходит среди моджахедов, слушает их разговоры, а потому все знает.
– По оперативным данным, перед нападением на колонну где-то в горах состоялась сходка амиров, и между Саббахом и Борзом возникли разногласия по тактике действий, критиковалось назначение амиром Умарова… Возможно, нападение на колонну явилось следствием того, что Умаров доказывал свою состоятельность…
Крюков поднял глаза на генерала, в надежде, что замкомандующего одобрит эту версию и похвалит разведку. Однако тут же понял, что ошибся.
– Где-то, кто-то, возможно, – повторил Свиридов. – А почему их во время сходки не расхерачили?!
– Они очень быстро и конспиративно собрались, – скорбно доложил Крюков. – Мы узнали, уже когда все закончилось…
– Прохлопали ушами, короче!
– Ну, не совсем так, товарищ генерал! Информаторам очень трудно работать: там подозрение равно доказательству – сразу голову отрежут…
– Ясно, оправдываться мы все мастера, – Свиридов махнул рукой. – Какие есть дополнения, уточнения, предложения, вопросы?
– Разрешите вопрос? – поднял руку коренастый подполковник с красным лицом, одетый в такой же камуфляж, как и все остальные.
– Задавайте, товарищ Бордюгов! – ответил генерал, удивленно глядя на подполковника. – Вообще-то мы привыкли получать от военного прокурора не вопросы, а ответы…
– Да в том-то и дело, – Бордюгов встал. – Я тоже привык быть в курсе всего происходящего, но не в этот раз! Мы не смогли допросить уцелевших при нападении на колонну военнослужащих, не смогли освидетельствовать раненых и осмотреть убитых. Они просто исчезли!
– Как исчезли?! – замкомандующего вскинул голову. – Растворились в воздухе, словно призраки?
– Не знаю, где они растворились, только их нет, – военный прокурор развел руками и сел.
– Кто может прояснить ситуацию?! – Свиридов перевел взгляд с командира «вованов» на десантника, потом на руководителя ОМОНа и СОБРа. Те по очереди покачали головами.
– Разрешите мне? – встал Нижегородцев и, не дожидаясь разрешения, сказал:
– Военнослужащие из расстрелянной колонны отправлены в Москву. Раненые и убитые – тоже…
– Странно! Как же прикажете мне вести расследование? – поинтересовался Бордюгов.
– Вам не надо его вести. Дело принято к производству Главной военной прокуратурой. Сегодня вы получите шифротелеграмму, и указание передать дело мне. Я найду способ переправить его адресату.
Лицо военного прокурора покраснело еще больше.
– Товарищ генерал, почему прикомандированный сотрудник Управления по борьбе с терроризмом выполняет прокурорские функции?
Заместитель командующего, который сам был озадачен, с минуту молчал, подбирая слова, чтобы помягче выразить прокурору свою мысль, по смыслу сводившуюся к фразе: «А какая тебе, на хрен, разница?» Но потом взял себя в руки и ответил обтекаемо:
– Мы все военнослужащие и выполняем приказы. Уточнения можете получить у своего руководства!
Военный прокурор махнул рукой и успокоился. Но Нижегородцев продолжал стоять.
– У вас есть что-то еще? – поинтересовался генерал, явно собираясь переходить к следующему вопросу.
– Да. Небольшое дополнение к докладу начальника разведки, – спокойно произнес Нижегородцев.
