Данил Корецкий - «Сандал» пахнет порохом
– Подполковник Кузнецов! – представился второй, не обременив себя ни предъявлением удостоверения, ни объявлением должности, ни какими-то особыми приметами внешности.
«Старший лейтенант Смирнов, подполковник Кузнецов, – усмехнулся про себя Ваха. – Самые распространенные русские фамилии. А тот, что со Смирновым, наверняка, Иванов… Похоже, мы влезли в какую-то секретную операцию русских…»
В это время зашипела радиостанция в разгрузочном жилете Кузнецова: «Первый – седьмому! Подходы к вершине заминированы», – доложил хриплый голос.
– Обозначьте вешками и обходите! – ответил подполковник. – На обратном пути – разминировать!
«Седьмой принял!», – прохрипела рация.
«Точно “спецы”»! – подумал начальник милиции.
Подошли старлей Смирнов и «Иванов», как окрестил лейтенанта Ваха.
– Идите к машине и ждите меня там! – сказал им Кузнецов, поздоровавшись с каждым за руку.
– Я должен буду их допросить, – не очень решительно заявил Леча.
– Нет. Я приму это дело к своему производству! – заявил военный прокурор. – Прошу передать мне все материалы.
– Да нет никаких материалов, – развел руками Леча. – Мы только приехали. И нас сразу обстреляли.
– В таком случае, напишите подробный рапорт об обстоятельствах вашего обстрела, мы приобщим его к делу! Пострадавшие есть у вас?
– Нет, пострадавших нет. Был всего один выстрел… Как раз, когда вы подъезжали. Вот! – прокурор показал простреленный рукав. Но на военных это впечатления не произвело. Леча даже пожалел, что упомянул об этом – еще не хватало, чтоб потом все говорили, что на месте расстрела колонны, где погибли пять человек, он написал рапорт из-за испорченного мундира!
– Но это мелочь… Я бы не хотел писать рапорт…
– И не надо, – кивнул Бордюгов. – Мы и об этом допросим очевидцев. Так что, если у вас больше тут дел нет, не смею задерживать! Дальше – наше дело. Вы же слышали: местность заминирована, зачистка затянется… А у вас, наверняка, своей работы невпроворот.
Военный прокурор протянул руку гражданскому коллеге, и Леча, довольный таким оборотом, пожал ее.
– А вам спасибо за оперативное реагирование! – Бордюгов пожал руку Вахе. – Я буду ходатайствовать о вашем поощрении.
– Лучшее поощрение для нас, это чтобы начальство поменьше вспоминало, – вполне искренне ответил Ваха.
– Да и моя роль здесь маленькая, это, вон, ингушские коллеги первыми на помощь пришли, – показал он рукой в сторону Руслана.
– И за них обязательно ходатайствовать буду, – кивнул Бордюгов. – Сейчас запишу фамилии.
Через пять минут «уазики» с чеченскими и ингушскими номерами разъехались в противоположные стороны, предоставив военным самим решать свои проблемы.
– И это правильно, – сказал Леча, когда остатки расстрелянной колонны остались далеко позади. – Сами заварили кашу, вот пусть теперь сами и расследуют!
– Правильно, но не совсем! – возразил начальник милиции. – Работы, конечно, меньше, но и показателей серьезных нет. Но мы это дело поправим!
– Каким образом? – насторожился Леча.
– Очень просто, – Ваха всем телом развернулся к прокурору. – Я напишу тебе спецсообщение о расстреле колонны. Ты возбудишь уголовное дело и направишь мне поручение провести неотложные следственные действия. Я поручу это Казбеку… А он оформит протокол осмотра, составит схему, план. Что там у тебя еще есть, Казбек?
– Соскобы крови взял из кузова «Урала», – с улыбкой сообщил следователь. – Можно биологическую экспертизу назначить, для солидности…
– Во-во! – обрадовался Ваха. – Пусть определят группу, установят – сколько человек ранены! Это уже полноценное расследование получается! Да, еще Алибека допросишь: что он видел на месте происшествия…
Начальник милиции толкнул локтем водителя.
– А что, я все запомнил, буду хорошим свидетелем, – сказал шофер.
– И зачем все это? – кисло спросил Леча.
– Затем, что потом мы направляем уголовное дело в военную прокуратуру, для соединения с имеющимся у них в производстве. А в нашу отчетность войдет расследование серьезного преступления, которое не доведено до конца по объективным причинам! Ну, как?
– А что? – оживился прокурор. – Голова у тебя работает. Молодец!
Москва, ноябрь 2004 г
Москва встретила Зару дождем. Вода, не успевая просочиться в дождевые коллекторы, текла по дороге сплошным потоком. Ее встретил светловолосый парень лет тридцати, в модной кожаной куртке, чуть выше Зары ростом, очень похожий на русского. И говорил он по-русски.
– Зови меня Арсеном, – представился парень после приветствия.
По акценту Зара безошибочно узнала в нем земляка.
– Нохчи вуй?[15] – спросила она.
– Ву[16]. Но говорить здесь мы будем по-русски. Побежали!
У Арсена зонта не было, и он уже промок насквозь, но ему было все равно. Накрывшись куском полиэтилена, который в поезде использовала вместо скатерти, Зара побежала за ним. Вместе они спустились в гулкое метро и поехали в неизвестном направлении.
Через полтора часа Арсен привел ее в съемную однокомнатную квартиру серой пятиэтажной «панельки» с черной цифрой «85» на углу. Обстановка была спартанская: кровать с матрасом в бурых разводах, буфет советских времен с небогатым выбором посуды, и стол со стулом. Но Зару это абсолютно не трогало: жить ей здесь придется недолго. И вообще жить на свете. По сравнению с тренировочным лагерем – это райские условия. А скоро она уйдет в настоящий рай. Так сказал амир Саббах и люди, которые ее готовили. Так все говорят.
Арсен показал ей ветхое белье, какую-то еду в обшарпанном холодильнике, дал обычную таблетку, после которой ей все было безразлично.
– Спи, отдыхай, – сказал он. – Я приду завтра. В окна не выглядывай, дверь никому не открывай. Что б там не происходило – тебя не касается.
Зара кивнула. Ей вообще ни до чего не было дела. Ни лицо, ни серые глаза не выражали никаких эмоций, а длинное темное платье и неснятый даже в квартире платок делали Зару еще больше похожей на зомби. Она и двигалась как во сне: медленно и отрешенно, словно выполняя чьи-то команды. Земляк ушел, а она легла и сразу заснула: в последнее время она много спала.
Арсен, как и обещал, пришел на следующий день после полудня, дверь открыл своим ключом, снял с плеча большую спортивную сумку синего цвета и аккуратно поставил на пол.
– На место я отвезу тебя лично, – сказал он. – А пока – примерь это…
Арсен расстегнул сумку и достал оттуда толстую матерчатую жилетку из черной ткани, похожую на бронежилет, какие Зара видела в лагере. Пояса шахида она тоже много раз видела.
– Нужно накинуть на плечи и обернуть вокруг туловища.
Он помог Заре надеть тяжелый жилет. Она надевала такие уже раз сто во время тренировок. Из него торчали два провода – красный и зеленый. Они заходили в небольшой черный кубик.
– Надень сверху куртку и пройдись!
Девушка безропотно выполнила и эту команду. Арсен окинул шахидку опытным взглядом.
– Нормально! Много ходить не придется… Поедешь, как мы вчера, выберешь момент, когда будет много людей… Ты же это знаешь?
Зара кивнула.
Он достал из нагрудного кармана черный кубик – такой же, какой был на поясе шахида.
– Смотри, это пластинка предохранителя. Ее надо поднять – вот так…
Палец инструктора поднял пластину. Это она тоже знала – слышала сто раз и сто раз проделывала на макете. Что здесь хитрого? Уже скорей бы нажать, чтобы все закончилось!
– Потом нажмешь под ней вот эту красную кнопку… Тебе все ясно?
«Да сколько можно повторять? Ну, конечно, ясно!»
Зара кивнула и сотый раз подняла предохранитель.
– Дац![17] – крикнул Арсен, но она в сто первый раз нажала красную кнопку. Мощный взрыв выбил наружу фасадную панель, обрушил стены, потолок и провалил пол. Жители микрорайона испуганно смотрели, как валят клубы дыма из черной дыры в фасаде восемьдесят пятого дома.
Чечня, Ханкала, штаб объединенной группировки, ноябрь 2004 г
Столько грязи, как в Ханкале, прокурор Сунженского района Леча Бадуев не видел уже давно. Потому что мокрой земле не дают высохнуть: ее все время месят тысячи ног, колеса тяжелых машин, гусеницы танков… По соседней, параллельной дороге, метрах в двухстах справа, два бензовоза на базе «Уралов» в сопровождении двух «бэтээров» ползли, увязая до осей и приглаживая мостами жидкую землю, как утюгом. Дорога для легковушек была чуть получше. Если эту колею вообще можно было назвать дорогой. Не доезжая ста метров до первого КПП, водитель крутанул руль вправо, и прокурорская «Волга» с разгона выскочила на площадку, где уже стояло двое «Жигулей» и полностью покрытая грязью иномарка непонятной модели. Пытаясь как можно меньше испачкать начищенные до блеска форменные туфли и не забрызгать отутюженные брюки, Леча вышел из машины, прихватив под мышку рабочую папку. Подтянув вверх штанины, осторожно, сделал несколько шагов, остановился и огляделся вокруг. Рядом с КПП – вросший в землю танк «Т-72». Впереди, в километре от поста, виднеется железобетонный забор с торчащими из-за него антеннами – это штаб группировки. Слева от штаба, на вертолетной площадке, устало свесили лопасти два «МИ-8». Справа, за «грузовой» дорогой, обнесенная колючей проволокой территория с какими-то буграми – явно подземные хранилища, на поверхности ни одного строения не видно. А вокруг – море грязи.
