Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)
– Извини?! Если ты мне сейчас же всё не объяснишь, – взорвалась Таня, – я… я не знаю, что с тобой сделаю!
– Тысяча поцелуев принцессы? – с надеждой предположил я.
– Чёрта с два! – фыркнула Таня. – Ты и одного поцелуя не заслуживаешь.
– Ты ко мне неравнодушна, – заявил я. – Медики называют это «патологическим влечением». Ай, не надо! (Таня попыталась стукнуть меня по плечу.) Ай! Я болен, меня бить нельзя. Я заслуживаю снисхождения. Ай! Прекратите, комиссар, я всё скажу. У тебя нет сигареты?
– Ты больной, – напомнила Таня. – Врач сказал, что у тебя могло быть сотрясение мозга.
– Не могло. У меня там кость. И я не больной, а душевнобольной, – поправил я. – Это разные вещи. Мне делали анализ крови?
– Разумеется, – ответила Таня. – Алкоголь в пределах нормы. Хотя… Кажется, было ещё что-то. Да, веронал! Ты принимаешь снотворное?
– За всю свою жизнь не выпил ни одной таблетки, – усмехнулся я. – Вообще ни одной, понимаешь? Когда я был ранен, меня кололи какой-то дрянью, но это было очень давно. Веронал, насколько я помню, относится к группе барбитуратов. В очень малых дозах препараты этой группы применяют при допросах. Они ослабляют внимание, без остатка растворяются в алкоголе, с их помощью можно вызвать состояние гипнотического транса. Мне просто подсыпали эту дрянь в коньяк.
Я был уверен, что это сделала Фатима. Уже наивный рассказ о «подруге» должен был бы меня насторожить. Фатима, хозяйка торговой фирмы, перемещавшаяся по городу на новеньком «Мерседес SLK» серебристого цвета, заметила меня через окно (!) кафе, «случайно» проходя по улице? Чушь собачья. Она отлично знала, где меня искать.
Теперь можно было точно сказать, что именно послужило причиной аварии. Ещё десять лет назад я слышал, что российские специалисты, равно как и их западные коллеги, активно ведут разработки в области СВЧ-излучения, ультразвука и инфразвука. Уже тогда основной задачей считалось создание компактных установок, способных вырабатывать мощный направленный сигнал. Давно описаны симптомы и результаты воздействия на человеческий организм механического резонанса упругих колебаний с частотами до 16 Гц и свыше 100 кГц. Веронал, который добавила в мой коньяк Фатима, только упростил задачу неизвестному оператору. Я никогда не принимал снотворного, и даже малая доза повлияла на меня мгновенно, затормозив все реакции. Болевые ощущения, которые я испытывал перед тем, как потерять сознание, скорее всего были вызваны воздействием мощной инфразвуковой волны. Серебристый «Рено» не зря обогнал меня на бульваре. В нём-то и стояла аппаратура, создававшая эти колебания. Все детали легко можно было найти в специальной литературе, но меня это уже не интересовало. Перекладывать бумажки будут специалисты. Я знал способ покушения и имена виновников, этого было достаточно.
– Если бы ты ехал на «Порше», скорость была бы выше, – задумчиво проговорила Таня, выслушав мой рассказ.
– На это они и рассчитывали, – согласился я. – Никто не мог предполагать, что я сменю машину в середине дня. Меня спасла неповоротливость «Бентли» и надувная подушка безопасности, сработавшая во время удара.
– Добавь ещё интерьер магазина, в который ты въехал, – рассмеялась Таня. – Между прочим, он принадлежит Дому Кардена. Они жаждут твоей крови.
– Я занесу их в свой список. Боюсь только, что им придётся долго ждать. Слишком много конкурентов.
– По-твоему, принцессу Диану и Доди аль-Файеда убили таким же способом? – спросила Таня.
– Думаю, да, – ответил я. – Людей подобного уровня нельзя убивать явно. Взрывать и стрелять в таких случаях не положено, это не по правилам. Оптимальный вариант – смерть в результате несчастного случая. Автокатастрофа, падение самолёта, пожар, землетрясение, всемирный потоп…
Уже произнеся эти слова, я внезапно понял ещё одну вещь. Правда, упоминать при Тане об этом не стоило. Дело в том, что юная «Лара Крофт», сама того не зная, спасла мне сегодня жизнь. Ещё пару дней назад меня легко можно было пристрелить на улице, как Дормана и Абдаллаха. Но сегодня Лара во всеуслышание объявила о нашей помолвке, и моя персона разом привлекла к себе внимание всей мировой прессы. Таким образом я оказался VIP, а стрельба и поножовщина стали недопустимой роскошью. Только несчастный случай. Ай да Лара… Удружила, ничего не скажешь.
– Странно только, что меня не добили, – озадаченно заметил я. – Затевать такую сложную акцию и не проконтролировать её результатов – это не похоже на профессиональную работу.
– Когда ты потерял сознание, автомобиль врезался в витрину магазина, – пояснила Таня, – и проехал внутрь метров на пятнадцать. В магазине в этот момент были продавцы, сразу же собралась толпа… До тебя просто не смогли добраться.
Представив себе картину разрушений, учинённых зелёным «Бентли» в модном магазине Кардена, я невольно содрогнулся. Ведь за всё это придётся платить? «Жизнь моя осталась при мне, а вот с деньгами, похоже, скоро придётся расстаться», – подумал я со вздохом. Следующая мысль была ещё более удручающей. Репортёры!
– Э-э… Таня, – я судорожно пытался сформулировать свой вопрос поделикатней. – Мною здесь ещё никто не интересовался?
– Если ты имеешь в виду репортёров, – коварно улыбнулась девушка, – то они сейчас осаждают все входы в госпиталь. Ты же теперь знаменитость, звезда светской хроники! Во всех вечерних газетах вышли огромные статьи о твоей помолвке с мисс Ларой Литтон. Между прочим, на половине фотографий твоя невеста снята в обнажённом виде.
– Меня это не удивляет, – удручённо кивнул я. – Если тебе не трудно, открой, пожалуйста, окно. Спасибо. На каком мы сейчас этаже?
– На втором, – ответила Таня, на всякий случай выглянув из окна. – Надеюсь, ты не думаешь…
– И не надейся, – усмехнулся я. – Подумай сама: ведь меня могут не только убить. Мне угрожает женитьба на мисс Литтон, а это гораздо хуже. Кстати, дай-ка мне свой телефон, пожалуйста.
– Лишившись моего пистолета, ты решил отобрать у меня телефон? – улыбнулась Таня. – Бери, у меня их два: свой и служебный.
– Мне нужен тот, в котором вместо сигнала записан марш Иностранного легиона, – терпеливо разъяснил я. – Ведь он у тебя с собой?
Вместо ответа Таня молча вернулась к креслу, вытащила из маленькой сумочки телефон и, вернувшись к кровати, протянула его мне. Вежливо поблагодарив, я взвесил миниатюрный сотовый телефон на ладони, затем несильно размахнулся и – выкинул его в распахнутое окно.
– Ты сошёл с ума? – поинтересовалась Таня спокойно. – Это собственность Департамента.
Я кивнул, соглашаясь с её диагнозом:
– Точно. Только сумасшедший мог впутаться в эту историю. Во всех служебных телефонах вашего отдела наверняка установлены «жучки». Подумай, откуда взялась полиция в отеле? Сегодня днём, когда мы навещали Гахи.
– Случайно…
– Тебе перед этим звонила Жюли?
– Да, но какое это имеет отношение…
– За полчаса до того, как случилась авария, на моих глазах убили высокопоставленного сотрудника ливийской разведки. Он шёл на свидание со мною. Вчера днём Николя перехватил письмо, в котором я назначал место и время встречи. Рядом с ним в тот момент находилась Жюли. Только она могла видеть, что было написано в письме. Николя убит. Жюли позвонила тебе в тот момент, когда мы оказались рядом с Гахи, и уже через полчаса туда приехал отряд ГИГН, который работает только в исключительных случаях. Кроме того, Николя был убит человеком, которому он доверял и который мог знать, чем занимался Николя в течение дня. Он что-то раскопал в ливийских файлах, и за это его убили. Теперь я хочу знать, что именно нашёл Николя, и очень надеюсь, что мадемуазель Жюли Броссар ответит на мои вопросы.
– А как же – Фатима Мухаммад аль-Хамили? – недоумённо спросила Таня. – Нужно сообщить о ней в Департамент или в полицию…
– Фатиме известно, что убить меня не удалось, – ответил я, плотнее заворачиваясь в одеяло и подходя к стенному шкафу. – Она понимает, что её начнут искать. Полиции этот орешек не по зубам. Слушай, а ты не знаешь, где моя одежда?
* * *Костюм мой исчез бесследно, и никто из обслуживающего персонала не смог помочь Тане его отыскать. Девушке удалось найти лишь документы, портмоне, сотовый телефон и кобуру, которые и были торжественно вручены мне дежурной сестрой. Особенный трепет у этой пожилой женщины вызвала кобура, она даже зажмурилась, передавая мне столь опасный предмет. Молодой франтоватый врач, явившийся следом за сестрой, подверг меня всестороннему осмотру, после чего твёрдо заявил, что постельный режим в течение трёх-четырёх дней мне обеспечен. Покорно с ним согласившись, я улёгся в постель и пролежал в ней ровно тридцать секунд, до тех пор пока врач не вышел. Покуда он кокетничал в коридоре с Таней, представившейся моей родственницей, я успел натянуть на себя короткую пижаму отвратительно лилового цвета и длинный тёплый халат. Тапочки и носки нашлись в шкафу, а все документы мне с трудом удалось распихать по карманам халата. Оставалась кобура. Покрутив в руках кожаную сбрую, я, недолго думая, сбросил халат и натянул всю эту амуницию поверх пижамы. Вот теперь я выглядел как самый настоящий душевнобольной. Сдавленный хохот Тани, появившейся в этот момент в палате, подтвердил моё предположение.
