Владимир Колычев - Отпусти браткам грехи
– Как нога? – сухо и, как показалось Гарику, с завистью спросил он. – Точно зажила?
– Могу станцевать, – с легким оттенком пренебрежения сказал он.
– А машину водить сможешь?
– Водил же, ничего.
– У нас здесь не Афган. У нас здесь своя специфика. Большой город, большое движение.
– Большие машины, – продолжил Гарик.
– Нет, машины как раз небольшие. «Волги», «УАЗы». А ты в Афганистане, насколько я понимаю, тяжеловозы водил.
– Так я и автоспортом занимался. Багги нулевого и первого класса. И в профтехучилище нас на легковых ездить учили...
– Ну что ж, раз так, посмотрим на тебя в деле. Если что-то не так, всегда есть кем заменить...
Гарик лишь презрительно усмехнулся в ответ. Он уже понял, что попал в образцово-показательную, а говоря иначе, блатную часть. На территории ни соринки, бордюры побелены, травка подкрашена, в казарме полный порядок: на тумбочке дневальный с застегнутым воротничком, свежая стенгазета, паркет до блеска натерт мастикой, кровати выровнены под линейку, подушки на гладко застеленных койках уложены квадратиками. Войной здесь и не пахло. Но ведь Гарик не воевать сюда пришел...
В каптерке он получил матрац, одеяло, подушку и белье, старшина показал ему койку. Велел обустраиваться и ушел. Недолго думая, Гарик заправил постель и лег поверх одеяла. Знал, что по Уставу не положено, но ему можно...
Проснулся он от удара по ботинку. Распахнул глаза, обозрел обстановку – командир роты Ставцов и с ним какой-то майор с грозным выражением лица.
– Что вы себе позволяете, товарищ рядовой? – рыкнул майор.
Гарик нехотя поднялся, надел китель поверх мятой рубашки. Галстук так и остался висеть на спинке стула.
Майор глянул на орден, но только еще сильней разозлился.
– Здесь вам не Афганистан, товарищ рядовой! – разорялся он. – Здесь серьезная боевая часть!.. Привыкли, знаете ли, там к бардаку и безначалию, здесь себе позволяете черт знает что... Не зря, не зря приняли решение о выводе войск из Афганистана, ошибку необходимо исправлять...
Он уже обращался к ротному, но его слова по-прежнему предназначались Гарику. Как будто это он сам был ошибкой, которую необходимо исправить...
А майор все больше распалялся.
– Приказываю вам, рядовой, привести форменную одежду в соответствие с Уставом! И это – убрать! – ткнув пальцем в орден, распорядился он.
– Это еще с каких таких ежей? – возмутился Гарик.
– Награды носятся на парадной форме одежды.
– Это парадка.
– Для вашего подразделения – эта форма одежды повседневная... А-а...
Майор и сам понял, что зашел в тупик, махнул рукой и убрался, увлекая за собой командира роты.
– Юрчик снова тупит, – услышал Гарик чей-то пренебрежительный голос.
Он и не заметил, что через три койки от него сидел солдат в расстегнутом кителе. Парень поднялся, подошел к Гарику, протянул руку.
– Серега, – представился он.
– А я Серегин. Но зовут Гарик...
– Из Афгана?
– Из госпиталя.
– Сколько еще служить?
– Не знаю. Приказ осенью, а там когда отпустят... Кто этот Юрчик? Большой начальник?
– Замполит, – небрежно усмехнулся Серега.
Он и сам был какой-то небрежный; важный на вид, но серьезности в нем ни на понюшку. Улыбка ленивая и бесшабашная. Вольная птица, случайно и ненадолго залетевшая в армейскую клетку. Видный парень, высокий, ладный, и форма на нем сидит, как модный костюм на манекене. Китель и брюки вроде бы солдатские, но пошиты на заказ, с легким и элегантным превышением по размеру.
– Батальона? Полка?
– Роты. Нашей роты.
– И майор?
– А ты не удивляйся. У нас здесь особый военный округ, мы его арбатским называем. Где-то майоры полками командуют, а у нас полковники на майорских должностях...
– Ставцов старлей, а должность капитанская, – заметил Гарик.
– Ставцов шерстяной, у него лапа в Генштабе, папа генерал...
– Ты сам давно служишь?
– Так же, как и ты, полтора года. Сразу после приказа уйду, ни дня ждать не буду.
– Тоже шерстяной?
– Ну да, – как о чем-то само собой разумеющемся сказал Серега. – Но не по военной части.
– А по какой?
– Много будешь знать, скоро состаришься.
Гарик опростоволосился, сам это понял. Но вину свою признавать не собирался. Мрачно глянул на парня, молча снял китель, снова лег на койку.
– Ты что, обиделся? – удивленно и чуточку смущенно спросил Серега.
– Гонишь? Спать просто хочу.
– Я же не спрашиваю, кто у тебя лапа...
– Нет у меня лапы.
– Но за тебя же хлопотали.
– Кто хлопотал? – Гарик изумленно повел бровью.
– Ну, тебе видней.
– Никто за меня не хлопотал.
– И кого возить будешь, тоже не знаешь?
– Нет.
– Скоро генерал Новиков из отпуска возвращается, его возить будешь.
– Не знаю такого.
– Да ладно тебе! – Серега улыбнулся с видом человека, который знает, что его разыгрывают.
– Не ладно...
Гарик сел на кровати, провел рукой по ежику волос.
– Мне никто ничего не говорил. И про Новикова я слышу впервые...
– Ну тогда я сам ничего не понимаю...
– А ты не парься, легче дышать будет, – усмехнулся Гарик.
– Может быть... А ты сам откуда?
– Город есть такой, Заполоцк, Брянская область.
– А я москвич... Слушай, а хочешь, я тебе с парадкой помогу?
– В смысле?
– Форма у тебя со склада, да и вырос ты из нее, право, как подстреленный... А я тебя в ателье свожу, там тебе из офицерского материала пошьют. Причем бесплатно, у меня там большой блат... Не веришь?
– Не надо бесплатно, я заплачу...
Гарик готов был платить, но Серега даже слушать его не хотел, как будто знал, что с деньгами у него полный швах...
* * *Генерал-лейтенант Новиков Антон Васильевич, заместитель командующего округом. Очень большая величина. Внешне невозмутимый, внутренне суровый, подтянутый, наглаженный. Гарик невольно вытянулся в струнку, встречая его у машины. И с трудом сдерживал глупую улыбку, самовольно наползающую на губы. Дело в том, что он узнал генерала. Это был тот самый мужчина, который отчитал его за водку у ворот госпиталя. Отец Ларисы...
– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! – бодро, но без всякой истошности отчеканил Гарик.
Он знал свое место и распахнул бы дверцу для своего нового начальника, но, к счастью, он был избавлен от этой необходимости. Ему уже успели объяснить, что Новиков не уважает холуйские прогибы.
Генерал скупо кивнул в знак ответного приветствия, мельком осмотрел своего водителя.
Гарик уже успел подготовиться к событию. Форма на нем новенькая, солдатского покроя, но из офицерского сукна. Ордена нет, вместо него колодка цвета бордо с продольной серой полоской посередине. И никаких значков – ни «Отличника», ни «Классности». Про красный флажок с Лениным и говорить было нечего. Из комсомола Гарика исключили еще в восьмом классе, было за что...
Но, похоже, генералу его вид не понравился. Он даже хотел что-то сказать по этому поводу, но, видно, решил отложить это на потом.
В машину он сел на переднее сиденье – как боевой, а не паркетный генерал. Прислушался к звучанию мотора. Двигатель работал ровно, без перебоев, и звук спокойный, шелестящий. Никакого цокота, никакого троения. Машина плавно тронулась с места, быстро, без рывков набрала ход.
– Как часики работает, – удивленно заметил генерал.
– Старался.
У Гарика было время подготовить машину к выезду. «Волга» почти новая, каких-то четыре года в эксплуатации, но предыдущие водители довели ее до предынфарктного состояния. Он сам перебрал двигатель, заменил кольца, поршни, отрегулировал клапана, карбюратор, прокачал тормоза, топливную систему, трансмиссию и ходовую привел в порядок. На любовь и ласку машина отозвалась мягкой и тихой послушностью.
Еще два дня Гарик вместе с инструктором ездил по Москве, изучал город вообще и свой маршрут в частности. Заполоцк не большой город, движение в нем не сравнить со столичным. Но Гарик быстро приноровился и сейчас чувствовал себя в плотном транспортном потоке так же вольготно, как птица в небе.
– Неплохо ездишь, – похвалил его генерал.
– Спасибо.
– Как нога, не тревожит?
– Да нет, нормально все...
На этом разговор и закончился. Продолжился он вечером, после того как Гарик привез генерала со службы домой. Жил он в большом красивом здании на Патриарших прудах. Огороженная территория, утопающий в зелени двор, подъезды с портиками... Гарику такая жизнь и не снилась. И сейчас он мог похвастать тем, что был холопом при номенклатурном хозяине и видел, как живут большие люди. Но хвастать этим не хотелось. Лучше дома про Афган рассказать, он сам был человеком пусть и не самым большим, но в какой-то мере уважаемым...
– Завтра суббота, – собираясь выходить из машины, сказал Новиков. – Мы с женой на дачу поедем, ты нам не нужен, но моя дочь здесь останется. У нее машина сломалась. Возьмешь увольнительную, приедешь сюда, посмотришь машину, если сможешь сделать, хорошо, если нет, ну что поделаешь...
