Александр Тамоников - Все - за одного
Мамаев задумался, затем проговорил:
— Возможно, майора подставляют! Но имея при этом цель не только отомстить за смерть брата Аль Яни. Абдель задумал что-то необычное. Но почему в данной ситуации руководство разведуправления Минобороны США, не без участия которого посылается на важное задание группа Джонсона, привлекает к акции нас? Или мы тоже вписываемся в сценарий крупной и непонятной пока игры Абделя?
Вьюжин вздохнул:
— Не знаю, Стас! Это-то и беспокоит меня! А посему, думаю, нам надо сразу определиться в Афгане с порядком взаимодействия с группой Джонсона!
— Что ты предлагаешь?
— Думаю, самым разумным будет настоять на автономных действиях, но при постоянном контакте с американцами по связи!
— Что это даст?
— Если Абдель решил захватить Джонсона, то данный вариант позволит уйти от удара нам.
— Предлагаешь спрятаться за спины американцев?
Майор посмотрел на капитана:
— Я когда-нибудь прятался за спины других?
— Нет, но твое предложение говорит о том, что на этот раз ты решил изменить собственным принципам.
Вьюжин прошелся по кабинету:
— Ты неправильно понял меня, Стас!
— Тогда будь любезен объясниться так, чтобы понял!
— Хорошо! Слушай! Только внимательно и не перебивая. На все вопросы я отвечу после того, как закончу доклад.
— Договорились!
— Присядь ближе к рабочему столу!
Капитан подчинился, майор сел в свое рабочее кресло. Повертев в руках карандаш, собравшись с мыслями, начал доклад. Мамаев внимательно слушал, не перебивая командира уточняющими вопросами, как и обещал. Майор, закончив монолог, закурил. Мамаев произнес:
— Что ж! Возможно, ты и прав, Игорь! При условии, если Абдель задумал захватить группу во главе с Джонсоном, а не придумал что-то иное, более коварное. Уж слишком легко просчитывается замысел Аль Яни по Джонсону. А может, Джонсон совсем ни при чем! И его командировка в Афган для Абделя неизвестна!
— Но почему Аль Яни не оповестил весь мир о применении химического заряда? Ведь он всегда старался придать террористическим акциям, проводимым по его приказу, максимально широкую огласку в США?
— А черт его знает, Стас!
Капитан протянул:
— Да, муть какая-то. Но ничего! В Афгане разберемся с обстановкой!
Вьюжин согласился:
— Разберемся. Я то же самое сказал Шаповалову! Но мой вариант организации действий «за речкой» одобряешь?
— Да! Но удастся ли претворить его в жизнь? Джонсон может настоять на исполнении его плана, он же, по сути, будет руководителем сводного отряда?!
— Формально да! Но не думаешь же ты, что я беспрекословно подчинюсь американцу? Этого от меня янки не дождется! Или работаем, как выгодно нам, или пошли они к черту!
Мамаев улыбнулся:
— Правильно, Игорь! Наш спецназ — лучший в мире, а посему будет действовать так, как считает нужным, тем более командование не загнало нас в рамки обязательного подчинения американцам!
— Вот именно! — ответил майор.
Капитан поднялся:
— Только ты преждевременно кипятишься, Игорь. Может, майор Джонсон окажется нормальным парнем, и мы спокойно обо всем договоримся!
— Будем надеяться на это! Но свою независимость должны показать американцам сразу. Они это они, мы это мы.
— Будем держать марку?
— Только так и не иначе!
— Хорошо! Если у тебя ко мне больше ничего нет, пойду и я готовиться к командировке.
Майор подошел к Мамаеву:
— Идем вместе! — Он обернулся, осмотрел кабинет и добавил: — Здесь в принципе делать больше нечего. Разве что перед выходом на аэродром карту Афганистана из сейфа забрать. Так что пошли!
Командир группы с капитаном Мамаевым вышли из казармы и направились в военный городок. На подготовку к вылету «за речку» им оставалось три часа.
Елена, жена Мамаева, сразу, как только открыла дверь, поняла, что супругу предстоит командировка. Пропустив капитана в прихожую, спросила:
— Когда и куда уезжаешь на этот раз?
Станислав обнял супругу:
— Леночка, убываю сегодня, через три часа! А вот куда, извини, сказать не могу! Не потому, что не имею права, а потому что сам не знаю. Ты же в курсе, последнее время нам ставят задачу на месте. Куда же отправимся сегодня, неизвестно! Но судя по тому, что особой срочности командование не проявляет, то и выход не особо серьезный и сложный!
— Значит, ты не знаешь и когда вернешься?
Капитан посмотрел в глаза жены:
— Ты хочешь на время моего отсутствия вновь переехать к родителям?
Елена прижалась к мужу:
— Ну что ты! Теперь я никогда не оставлю наш дом. Буду ждать тебя, сколько бы это ожидание ни продлилось!
Мамаев спросил:
— А где дочка?
— Настя со школьной подругой и ее родителями в лес пошла. На пруд.
— Следовательно, мы можем подарить друг другу несколько сладостных минут?
Елена улыбнулась:
— Тебе к командировке готовиться, а ты… в постель предлагаешь упасть!
— Так это тоже входит в подготовку к боевому выходу. Офицер должен выйти на задание полностью спокойным, уверенным в себе, в своих друзьях, а главное, в том, что дома его любят и ждут!
— Тогда не будем терять время! В душ я первая!
— Давай! Я пока покурю.
Несколько иначе приняла известие о командировке невеста прапорщика Дубова Наталья.
После совещания Сергей отправился в деревню.
Наташа встретила жениха радостно:
— Неужели на сегодня ты свободен? Вот хорошо. Вечером с родителями и поговорим о свадьбе!
Прапорщик вздохнул:
— Эх, Наташа, не все так радужно, как тебе представляется. Да, сейчас я свободен. До 15.00.
Наталья переспросила:
— До 15 часов? Почему?
— Сама не догадываешься?
— Командировка?
— Она самая!
— Вот и поговорили с родителями! Боюсь, нам теперь долго не сыграть свадьбу. Они не поймут, почему ты вечером не смог прийти, а я не смогу рассказать им правды. Отец посчитает твое поведение за легкомыслие при обсуждении такого важного вопроса. Знаешь же, как он строг насчет брака и семьи! Точно скажет: не пришел, значит, брак для него формальность. Если еще чего не добавит. Надо же, только смогла убедить родителей в серьезности наших отношений, и на тебе… жених исчезает. Но почему сегодня, господи?
Дубов сказал:
— Ты упрекаешь меня в том, что исполняю свои служебные обязанности? Будто собрался на пикник с друзьями, а не на боевой выход. Мне что, по-твоему, пойти к Вьюжину и отказаться от участия в акции? Ради того, чтобы угодить твоим родителям? Меня оставят. Уволят из группы, но оставят, а ребята пойдут на задание без снайпера! Пойдут в ослабленном составе. Как я им после этого в глаза буду смотреть? И как ты сама станешь ко мне относиться?
Наталья обняла Дубова:
— Извини, Сережа, я не хотела тебя обидеть. Просто сказала, что теперь нам еще какое-то время придется ждать того момента, когда сможем пожениться!
Неожиданно раздался не молодой, но и не старческий строгий голос от двери, ведущей в горницу:
— О чем щебечете, голубки?
Молодые люди повернулись на голос. В дверях стоял отец Натальи, Иван Степанович Кравченко.
Дочь ответила:
— Папа, Сережа сегодня вечером не сможет прийти к нам! У него дела на службе!
— По службе, говоришь? Что ж, служба оно, конечно, есть служба! И жениха твоего, Наташа, никто не неволит. Не придет, значит, не придет!
— Но мы же хотели обсудить вопрос о свадьбе?!
Иван Степанович, как-то необычно глядя на молодую пару, качнул головой с седой шевелюрой еще крепких волос:
— Хотели, не спорю! Но, видимо, не получится, раз жених занят!
Прапорщик досадливо отмахнулся:
— Все ясно! Ваша позиция мне ясна, уважаемый Иван Степанович! — И повернулся к невесте: — Ты проводишь меня, Наташа?
Но отец девушки остановил Дубова:
— Погоди, Серега! Ты уж извини, но я слышал ваш разговор. Так получилось, говорили вы громко, а я в горнице был. Значит, служишь ты не в батальоне связи?
Дубов нахмурился:
— В смысле?
— В прямом! Слышал, в деревне об этом много говорят, что на территории батальона стоит еще какой-то необычный секретный отряд, который постоянно участвует в боевых операциях. Не верил, а оказывается, правда. Ты, значит, как раз в этом отряде и служишь?
— Вы не должны были знать об этом!
— Должен, не должен, но узнал. Так ты действительно состоишь в том отряде?
Дубов поправил будущего тестя:
— Не в отряде, а в диверсионно-штурмовой группе спецназа.
Иван Степанович потер подбородок:
— Спецназ — это серьезно. В общем, так! Пойдемте-ка в горницу!
Иван Степанович прошел в главную комнату дома, позвал жену. Та вышла из кухни, поздоровалась с Дубовым. Антонина Васильевна хорошо относилась к жениху дочери, во всем при этом подчиняясь строгому мужу.
