Александр Тамоников - Война не по правилам
— Я — генерал Володарский, антитеррористическое управление.
В глазах Гамсадзе промелькнула тревога. Он не ожидал, что по его душу в провинциальный поселок заявится столь высокий начальник Федеральной службы безопасности.
— Молчание, Гамсадзе, далеко не всегда золото. Иногда молчание — свинец.
— Вы мне угрожаете?
— Нет! Это не в моих привычках. Угрозы и шантаж — ваши методы. Я даю минуту на принятие решения, либо мы нормально говорим здесь, ты правдиво отвечаешь на мои вопросы, и мы, скажем так, заключим что-то вроде сделки, либо немедленно вылетаем в Москву, где я передам тебя офицерам спецотдела, которые вытащат из тебя все, что ты знаешь, после чего тебя пошлют в одиночную камеру нашего СИЗО, куда мало кто желает попасть. А далее — быстрое оформление дела и суд, нетрудно догадаться, какой он вынесет приговор. Минута на размышление, время пошло. — Володарский повернулся к Скоробогатову: — Майор, свяжись с экипажем вертолета, им быть в готовности к немедленному убытию в столицу.
— Есть, товарищ генерал-лейтенант.
Гамсадзе прекрасно понимал, что ждет его в Москве, офицеры спецотдела, медики, введут ему препарат, который полностью лишает воли, блокирует все защитные функции, включая инстинкт самосохранения, и заставляет правдиво отвечать на любые вопросы. Знал бандит, что этот препарат далеко не безобиден. Кто-то после его применения становится инвалидом, кто-то вообще загибается после того, как отвечал на вопросы. Коварный препарат, но он разрешен законом в отношении лиц, совершивших преступления, относящиеся к особо тяжким и по максимуму к террористам.
— Минута прошла. Слушаю решение.
— Один вопрос, генерал?
— Вообще-то вопросы задаю я.
— В порядке исключения.
— Слушаю.
— Что вы подразумеваете под сделкой?
— Ничего не меняется в этом мире. Самое главное — сберечь шкуру, так, Гамсадзе? — иронично усмехнулся Володарский.
— Вы не ответили, генерал.
— Под сделкой я подразумевал возможность рассмотрения вопроса о смягчении наказания. Тебе прекрасно известно, что суд иногда принимает просто парадоксальные решения. Чиновнику, растратившему миллиарды, дают три года условно, и эти три года следствие держит казнокрада под домашним арестом, а человека, случайно сбившего пешехода, причем не на смерть и не на пешеходном переходе, приговаривают к тем же двум-трем, но не условно, а с отбыванием наказания в колонии или поселении. Совсем недавно один областной суд приговорил мужчину, который, защищая себя и семью, убил двух вооруженных бандитов, к пожизненному заключению, не найдя в его действиях признаков самообороны. А подонку, который убил семью из трех человек ради пятидесяти тысяч рублей, другой суд дал пятнадцать лет.
— Вы намекаете, что я могу рассчитывать на небольшой срок, а не на пожизненное?
— Я ни на что не намекаю, — повысил голос генерал, — и это уже второй вопрос. Теперь их задаю только я. И повторяюсь — какое решение ты принял?
— Естественно, сотрудничать с вами.
— Хорошо. Вопрос первый и главный, кто такой Абдулла?
— Руководитель афганской организации, которая противостоит американцам, Абдулла Мирзади.
— Противостоит американцам в России?
— Я назвал тот род деятельности организации, которую декларирует сам Мирзади.
— Это он снабдил банду новейшими спутниковыми станциями?
— По-вашему, я их купил в Борске?
— Не забывайся, вопросы задаю я!
— Эти станции были переданы мне недавно человеком Мирзади, имени которого я не знаю.
— Где происходила передача?
— В Москве, на конспиративной квартире, откуда группа выехала в Борск и куда я должен был вернуться.
Володарский поднялся, прошелся по кабинету и повернулся к допрашиваемому:
— Кто входил в боевую группу?
— Старший — Назаров Виктор Атаевич, он был завербован Мирзади еще во время афганской войны, и его напарник, Гавриленко Степан Анатольевич.
— А женщина-смертница?
— Ее привлекли только к последней акции. Это Людмила Нестерова, отчества не знаю, проститутка и наркоманка двадцати шести лет.
— Она сама подорвала себя в состоянии наркотического опьянения?
— Нет. Людмила ничего не знала, ее использовали вслепую, накачав наркотой.
— Дистанционный подрыв?
— Да.
— Почему Мирзади объектом террористического акта выбрал строящийся безлюдный гипермаркет, а не место массового скопления народа?
— Ну, это, генерал, знает только он. Думаю, Мирзади планировал не террористический акт, а акцию устрашения.
— Кого и в каких целях он хотел запугать?
— Сказал же, не знаю. Меня тоже удивил его приказ.
— Ну хорошо, допустим, ты действительно не был посвящен в планы Мирзади, но почему он отдал приказ ликвидировать всю группу, должен быть в курсе.
— Абдулла принял решение на ликвидацию группы неожиданно. Ранее планировалась ее доставка в Переславль, позже в Москву. И вдруг он изменил решение.
— Как объяснишь это? Только не говори, что он ничего не объяснял, не поверю.
— Его объяснения звучали странно. Абдулла посчитал, что и Назар — Назаров, и Гаврик — Гавриленко больше использоваться в работе не могут. Назар имел связь с Мирзади и во время незапланированного сеанса оказался пьяным. После этого Абдулла связался со мной и приказал убрать Назара и Гаврика.
— А также хозяина дома, Федора Алтунина?
— Да, но с Федором должен был решить вопрос сам Назар. Убил же Алтунина Гавриленко.
— Женщина видела все это и пошла на задание?
— Людмила была под наркотой и во время ликвидации Алтунина находилась вне дома. Она ничего не видела. Да если бы и видела, не поняла бы, что происходит. Назар зарядил ее героином, как говорится, под завязку.
— Ладно. А откуда Абдулла знал тебя?
— Вторая Чеченская кампания. Мы в Грузии готовили отряд наемников для вторжения в Дагестан одновременно с боевиками из Чечни. Тогда на базу в ущелье прибыл Мирзади.
— Зачем? Тоже хотел участвовать в рейде?
— Нет. Ему был нужен человек для поездки в Москву.
— В Москву?
— Да. Мирзади хотел наладить контакт с одним высокопоставленным чином из Министерства обороны.
— Вот как? Кто же поехал в Москву?
— Я! Он предложил неплохую сумму, а по мне лучше было отправиться в Москву, чем в Дагестан.
— Логично. Ведь все боевики, что перешли границу, были уничтожены. С кем ты встретился в Москве?
— С генерал-майором Глобиным.
— Глобиным, Глобиным, это не с начальником управления ракетно-артиллерийского вооружения военного округа?
— Его должность мне была неизвестна. Неизвестна она и сейчас.
— Что ты передал Глобину?
— То, что Абдулла хорошо помнит его и, чтобы у генерала не возникло крупных неприятностей, ему следует поговорить с афганским другом.
— Мирзади предложил личную встречу?
— Нет. Я передал Глобину номер сотового телефона. По нему генерал должен был связаться с Абдуллой.
— Все?
— Да!
— Дальше?
— По возвращении в Грузию Мирзади предложил мне работать на него.
— Ты согласился.
— Конечно. Он обещал такую сумму, от которой отказываться было невозможно.
— Обещание-то выполнил?
— До сих пор выполнял, — вздохнул Гамсадзе. — Да только толку-то от этого. Вы ведь найдете и заблокируете все мои счета.
— Ты их сам назовешь, а заблокировать мы всегда успеем. Но денег этих тебе точно уже не видать.
В дверь кабинета постучали.
— Войдите, — сказал Володарский.
На пороге появился капитан Басов.
— Товарищ генерал, вас хочет видеть начальник местного РОВД.
— Пусть подождет немного, — кивнул Володарский и повернулся к Скоробогатову: — Перерыв. Смотри за этим агентом Мирзади. Константин Анатольевич, — обратился он к Черкасову, — пойдем послушаем начальника местной полиции.
— Не думаю, что он скажет что-то, чего уже не знаем мы.
— Но не отказывать же ему? Человек работал. Это надо ценить. Пойдем!
Генералы направились к начальнику РОВД.
— Товарищ генерал, при активном участии подразделения МЧС мы смогли достать из речки и трупы, и машину. У одного из них два пулевых ранения в голову, у другого две пули в грудь и одна в голову, — с ходу доложил тот.
— Контрольный выстрел?
— Судя по всему, да. В машине ничего интересного, перед тем как пустить ее в омут, третий бандит обыскал «копейку».
— Он забрал спутниковую радиостанцию.
— И откуда у них такие средства связи?
— Разберемся. Что еще?
— Обнаружен труп Федора Григорьевича Алтунина. Посторонних следов в доме нет.
— Почистились бандиты, прежде чем покинуть лежбище.
— Это вы точно заметили, лежбище. Федор пил по-черному. Видно, из-за денег и пустил квартирантов. Пустых бутылок в сарае уйма.
