Владимир Гриньков - На вершине власти
Президент выглядел торжественно-благожелательным, лицо его выражало полнейшую безмятежность и радушие. Однако Шеф наметанным глазом мгновенно отметил, как необычно суетлива свита Фархада. Он не ошибся в своих предположениях – здесь царит нервозность, первый предвестник грядущих поражений. Это открытие его не ободрило.
Ничем не выдав своей обеспокоенности, Шеф стоически выдержал пышную церемонию встречи, и только когда они сели в машину и кортеж направился в город, спросил через переводчика:
– Как обстоят дела, товарищ Фархад? Как обстановка в стране?
При этом взгляд его был участлив и дружелюбен.
– Обстановка стабильна, – отвечал Фархад. – Завтра состоится военный парад в честь Дня республики. Надеюсь видеть вас среди почетных гостей.
«О, разумеется, сейчас ему просто необходимо мое присутствие на торжествах, – отметил про себя Шеф. – Нет лучшего способа продемонстрировать, что Москва его поддерживает».
Он наклонил голову, выражая благодарность и согласие.
– Что на севере? Я слышал, на днях совершено нападение на армейскую колонну?
Фархад бросил на Шефа быстрый тревожный взгляд, сказал, выдержав короткую паузу:
– Мы держим ситуацию под контролем. Но нам, к сожалению, остро не хватает современных средств ведения боевых действий.
– Как вы понимаете, мы не можем направить в Джебрай людей, которые поднимали бы вертолеты в воздух и вели в бой танки. – Шеф пожал плечами. – Опыт Афганистана научил нас, что потери в таких случаях…
– Экипажи мы укомплектуем джебрайцами, – поспешно возразил Фархад. – Нам необходима техника.
– Что конкретно вас интересует?
– Танки, БМП, вертолеты огневой поддержки.
– Вертолеты в Джебрае уже есть, причем с нашими экипажами, – напомнил Шеф.
– Да, но единственное, чем они здесь занимаются, – охота на туранов, – усмехнулся президент. – У них нет приказа оказывать содействие нашим частям.
– На туранов?
– Да, горных козлов. Палят по ним из скорострельных пушек.
Шеф негромко рассмеялся.
– Ладно, – проговорил он, скомкав смех. – Я думаю, мы сможем перебросить их на север. А с бронетехникой следует разобраться детально. Полагаю, министр обороны представит нам развернутый доклад. Кстати, я до сих пор не знаю его имени.
– Бахир, – сказал президент. – Полковник Бахир.
Это имя он произнес так, что Шеф удивленно вскинул брови. Похоже, президент не очень-то жалует своего министра обороны. Соперник? Скорее всего – да.
Вопрос об отношениях Фархада и Бахира он задал полковнику Гарееву, когда тот, уже ближе к вечеру, докладывал высокому гостю о положении дел в стране.
– По имеющимся у меня сведениям, – говорил Гареев, – Бахир постепенно вытесняет с ключевых постов людей, обязанных президенту, и ставит своих. Подробности мне пока не известны – ни к одному, ни к другому не удается подобраться достаточно близко.
– Не беда, – хмыкнул Шеф. – День-другой, и мы будем в курсе всего. Фархад запросил помощи, так что придется ему раскрыться. Сразу после праздника приступим к работе. Кстати, как тут у вас в Хедаре? Я приглашен принять участие в военном параде. Это достаточно безопасно?
Гареев смотрел ему прямо в глаза, окруженные сеткой мелких морщин.
– Все меры по обеспечению безопасности приняты. Но стопроцентной гарантии дать не могу.
– Хитер ты, брат, – усмехнулся Шеф. – Меры приняты, а гарантий нету… Ловко!
– Должность такая, товарищ председатель. Всегда и во всем приходится сомневаться.
19
Гранатомет Абдул уложил в багажник, прикрыв сверху рулонами ткани. Было еще совсем темно, только над далекими горами небо слегка светлело.
Муртаза сел за руль, рядом с ним должна была ехать Амира. Абдул с Хусейном устроились сзади, положив автоматы под ноги.
– Вперед! – скомандовал Абдул.
Все они заметно нервничали, так что Абдулу пришлось подбодрить ребят:
– Сейчас бояться нечего. Полиция спит, служба безопасности еще не выставила посты.
Это, впрочем, не подействовало.
Выехали на площадь, где черной глыбой высился президентский дворец. Остановились у знакомой лавки, Абдул выскочил из машины и позвонил в дверь. Хусейн и Муртаза встали по сторонам так, чтобы их не было видно, и только Амира оставалась в машине. Она уже села за руль и поглядывала настороженно, не выключая двигателя.
Лавочник долго не появлялся, Абдулу пришлось позвонить еще раз, и только тогда за стеклом мелькнула полоска света и сонный голос спросил:
– Кто там, чего надо?
– Это я! Узнаете? – Абдул приблизился к окну, чтобы торговец мог его рассмотреть. – Я покупал у вас фитили.
– Помню. Но сегодня у нас закрыто. К тому же еще очень рано.
– Я знаю. Но у меня дело.
Щелкнул замок. Абдул с силой толкнул дверь и ввалился в магазин. Не давая лавочнику опомниться, следом влетели Хусейн и Муртаза, прижав его к стене.
– Тихо, – прошептал Абдул. – Веди себя правильно – будешь жить!
Оставив лавочника под присмотром Муртазы, они вдвоем с Хусейном перенесли в лавку гранатомет, автоматы и сумку с боеприпасами, после чего заперли наружную дверь. Амира тотчас отъехала.
– Кто еще в доме? – спросил Абдул.
Лавочник с ужасом смотрел на оружие в руках непрошенных гостей и молчал. Абдул повторил вопрос.
– Дочь, Фатима, – словно очнувшись, отвечал лавочник.
– Это все?
– Да.
– А жена?
– Жена сейчас у родственников.
Лавочника и его дочь заперли в подсобной клетушке, Муртазу оставили сторожить их. Поднявшись на второй этаж, Абдул с Хусейном устроились у окна. Солнце уже поднялось над хребтом и теперь заливало площадь и массивную, затянутую зеленой тканью трибуну на ней.
– Отсюда действительно все как на ладони, – сказал Абдул. – Даже не верится.
– Ты уверен, что сможешь попасть с такого расстояния?
– А мне не надо в него попадать. Достаточно попасть в трибуну. Она бронированная, и все произойдет так, как при попадании гранаты в танк. От удара с обратной стороны броневого листа, там, где будет стоять Фархад, отделятся сотни осколков. От них не укроешься. Продолжая двигаться с огромной скоростью, они поразят стоящих на трибуне. Но и это еще не все. Сама граната как бы прилипнет к броневому листу, прожигая металл раскаленной струей, и через мгновение на трибуне не останется ничего живого.
Абдул любовно погладил гранатомет.
– У предателя нет шансов. Ни одного.
На площади появились люди в форме. Суетясь, они перекрыли прилегающие улицы, растянулись цепью вдоль ограды дворца.
– Мы вовремя справились, – заметил Хусейн.
Минуло долгих два часа, прежде чем площадь начала заполняться. Штатских здесь почти не было, повсюду мелькали офицерские фуражки и каскетки полевой формы. С северной стороны площади выкатилось несколько армейских автомобилей и замерло – они должны были возглавить колонну войск.
– Сходи к Муртазе, – предложил Абдул. – Взгляни, как он там.
Ему хотелось, чтобы Хусейн немного отвлекся.
Заслышав шаги Хусейна, Муртаза встревоженно вскинул голову.
– Что там? – спросил он, кивнув в сторону площади.
– Готовятся. Полиции нагнали, шпиков из службы безопасности.
– Фархада нет?
– Трибуна пустая. А у тебя?
– Нормально.
– Не шумят подопечные?
– Сидят как мыши, – нервно рассмеялся Муртаза и повел стволом автомата. – Знают, что мы шутить не намерены.
– Ладно. Тогда я пошел.
Хусейн поднялся наверх к Абдулу.
– Спокойно? – спросил Абдул.
– Да.
И едва Хусейн проговорил, как внизу раздался грохот, словно кто-то настойчиво заколотил в дверь. Хусейн выглянул в окно и повернулся к Абдулу с испуганным лицом:
– Солдаты! Ломятся в лавку! Человек пять, не меньше.
Это была катастрофа. Абдул стремительно выпрямился, вскинул автомат. С их боезапасом они могут продержаться минут двадцать.
– Открывай! – орали на улице.
– К ним надо выйти, – подсказал Хусейн.
– И что потом?
– Не знаю. Но иначе нельзя – взломают дверь.
В комнату ввалился Муртаза. Его руки, сжимающие автомат, подрагивали.
– Там… там солдаты! – выпалил он.
Абдул уже принял решение.
– К ним пойду я. Аллах велик, все обойдется. А вы прикройте меня, если начнется свалка – открывайте огонь не раздумывая.
– Они захлопнут нас здесь, как в мышеловке.
– Нет, – Абдул покачал головой. – Здесь, в сумке, – противотанковая граната. Подорвете заднюю стену лавки и уйдете переулками к машине. Амира будет ждать до конца.
Он спустился вниз, выглянул в окно. Его заметили, один из солдат угрожающе поднял ствол, скомандовал:
– Открывай!
Абдул непослушными руками отодвинул засов, солдаты ворвались в лавку, столпились у дверей, озираясь.
– Ты что, дрыхнешь? – рявкнул один из них. – Оглох, да?
– Сегодня моя лавка не работает! – выпалил Абдул. – Не открывались даже.
– Ты хозяин?
– Я.
