Привал с выдернутой чекой - Гончар Анатолий Михайлович

Обе группы начали движение, и почти сразу же меня по радиостанции вызвал капитан Леонов.

– Виктор, пятно справа видишь? – спросил он.

Я глянул в сторону, сразу же действительно заметил нечто пестрое, тут же отозвался:

– Да, вижу.

– Приглядись повнимательнее, – попросил Леонов, – кажется, парашют.

Я хмыкнул: чего приглядываться, если у меня пятнадцатикратный бинокль? Поднес к глазам окуляры – несомненно, на земле лежал разноцветный купол.

«Вот тварь, – мелькнула мысль, – даже парашют прятать поленился, сразу к лесу рванул!»

А может и не рванул, заныкался где-то и лежит покалеченный? Говорят, их иногда катапультой жестко вытряхивает.

– Вижу, парашют точно! – сообщил я Леонову. – Надо дойти поглядеть, вдруг он где рядом.

– Дуй, – принял мое предложение, не споря, командир второй группы. – Я со своими, чтобы время не терять, по прямой пойду, у зеленки встретимся.

– Заметано, – согласился я. И уже своим: – Головняк, слышали?

– Так точно! – отозвался сержант Козлов.

– Сворачивайте. И предельная осторожность. Может залечь и ждать, – предупредил я бойцов. Хотя большого смысла в том не было – ребята и без напоминаний прекрасно понимали, что к чему.

Солнце палило нещадно. Казалось бы, пора давно привыкнуть, но какое там, – жарко, как в первый день приезда. Я физически чувствую, как пот выступает на моей одежде белесым налетом соли. Хочу пить, но не буду. Иначе начну пить каждые пять минут. Ни к чему. Да и никто не пьет, все терпят. Напьемся позже. Идем по хрустящему песку. «Солнце светит прямо в глаз, офигенная жара».

Увы, америкоса подле парашюта не оказалось. Удрал, гад, – на песке отчетливо отпечатались уходящие в юго-восточном направлении следы. Что ж, без всяких неожиданностей – американский летчик уходил к оазису.

– Космос, – назвал я позывной группы Леонова, – мы идем по следу. Клиент движется в заданном направлении.

– Принял, – отозвался Аркадий, и мы побежали.

Догнать в «поле» летчика так и не удалось. Не повезло – ни переломов, ни каких-либо серьезных травм и ушибов у него, по-видимому, не оказалось. Шел он размеренно, я бы даже сказал, уверенно. Так что надежда нагнать американского пилота на равнине с самого начала была призрачной. Разве что ногу подвернет или на солнышке перегреется. Не подвернул и не перегрелся. Так что когда мы вышли на небольшой взгорок, за которым открывался вид на простирающийся на несколько десятков километров лес, местность вокруг него была пустынна. Я взглянул на раскинувшуюся перед нами чащобу и задался резонным вопросом: «И где его, мля такого, тут искать?

– Работаем как намечено?! – одновременно и спросил и приказал Леонов, ведь как-никак майор Белов назначил его старшим.

– Да, без изменений, – отозвался я, без лишних раздумий шагнув вперед и движением руки растягивая группу в цепь. Без особых изысков проческу зеленки мы решили осуществлять по тактической схеме «Противник с фронта» – отличие только в постоянном движении.

– Идем медленно, – потребовал я, именно потребовал, мне еще не хватало, чтобы кто-нибудь в спешке на пули нарвался. Задача задачей, а о здоровье личного состава забывать не надо. – Смотреть внимательно. Левый фланг – постоянная зрительная связь с Космосом. Космос, ты слышишь?

– Да, – отозвался Леонов, совершенно не к месту продекламировал: – «Родина слышит, Родина знает…» – и умолк, переключившись на что-то другое.

Первые полчаса поисков прошли в тревожном ожидании выстрелов. Но выстрелов не было. И слава богу. Потом я, окончательно разуверившись в успехе наших потуг, уже брел совершенно бесцельно. И лишь иногда автоматически заглядывая под кусты и в переплетения ветвей, среди которых тщился отыскать вражеского летуна. Но где там! Видимо, только из-за своего неверия в успех я и проскочил мимо него взглядом. И если бы не собственное подсознание, отметившее некий диссонирующий с окружающим пространством признак, то ходить бы по лесу нам пришлось еще долго.

«Стоп!» – сказал я сам себе и тормознулся. Поднял руку, останавливая группу.

– На месте, – шепнул в микрофон находившийся слева от меня радист.

«Так, – сказал я сам себе, – пару шагов назад». Попятился, поглядел вправо и чуть не задохнулся от возмущения и злости. Злость появилась не на самого себя, не заметившего его сразу, а возмущение от поведения америкоса, вальяжно развалившегося под кустом и тихо посапывающего. Этот говнюк спал! Вот так просто лежал на коврике и дрых без зазрения совести и задних ног. Такая наглость должна наказываться немедленно! Думал я недолго. Шагнул и, наклонившись, рывком заломил правую руку американца за спину. Он взвыл так, что по лесу разлетелось пронзительное эхо.

– Заткнись! – Ткнув кулаком под ребра, я заломил ему и вторую руку. – Данила, – окликнул я Синюшникова, – давай веревку. Вадим, – крикнул я, и рядом тотчас нарисовался второй радист сержант Виденин Вадим Эрнестович. – Свяжись с нашими, передай: клиент взят. И запрашивай эвакуацию.

Трепыхающийся в моих руках гад попробовал лягнуться. За что и получил коленом под одно место.

– Есть! – Виденин нырнул в кусты. А я совместно с Синюхой занялся пленником. Спеленали мы его быстро. Настроение прекрасное. Люблю, когда все хорошо заканчивается. Сейчас прилетят «вертушки», и на базу. Ха-ха-ха и у-ху-ху.

– Данила, обыщи его, где-то должен быть маячок, – приказал я. Синюшников кивнул и принялся искать.

– Вот, – воскликнул он, потрясая в руках найденным спасательным оборудованием.

– Выкинь! – Я решил не мудрствовать.

– Жалко, я бы куда-нибудь приспособил, – пробормотал радист и швырнул маячок на землю.

– Ага, приспособил, точно, нам для полного счастья только и не хватало, чтобы противник к нам в гости приперся. Пусть уж лучше агрюши вот сюда прогуляются, а мы на опушку пойдем, «вертушки» ждать будем. Эх, скоро в баньку! – сказал я, не скрывая своего хорошего настроения, и тут из кустарниковых зарослей вылез Виденин.

– Командир, эвакуации сегодня не будет, – упавшим голосом сообщил он.

– Что? – Как серпом по… одному месту. – Как не будет?

– Пылевая буря, командир, она нас скоро накроет. Минут сорок, сказали. А им лету около часа. Не успеют забрать, – пояснил позицию командования Виденин.

– Да чтоб их всех приподняло да треснуло! – воскликнул я, но восклицай не восклицай, ничего не попишешь. Да, раскудрить мою голову. А ведь как хорошо все начиналось! Хотя мог бы и догадаться, что по-легкому не получится, не с моим счастьем. У меня все только с третьего раза получается. А то и четвертого.

– Запроси ротного! – потребовал я, и в этот миг в той стороне, где как раз и должен был находиться майор Белов, раздались звуки выстрелов. Плотные такие звуки. Не оставляющие сомнений в происходящем.

– Запрашивай! – рявкнул я. Теперь тем более требовалось связаться с Беловым.

– Чистильщик, Чистильщик, Чистильщик, – поспешно затараторил Виденин. – Корсару, Корсару, Корсару, прием.

– Чистильщик, – начал было радист третьей группы, и тут же донесся голос ротного: – Виктор, срочно нужна поддержка, поддержка срочно. Как понял?

– Выдвигаюсь, – ответил я, в свою очередь отобрав у радиста гарнитуру. – Дальнейшая связь по внутригрупповой. – Предупредив ротного, я тут же передал гарнитуру Виденину.

– Космос, мы выдвигаемся, – сообщил я Леонову.

– Сейчас мы подтянемся, подожди, – потребовал капитан, а я начал отдавать указания, перестраивая группу для предстоящего движения. Буквально через минуту появились запыхавшиеся бойцы головного разведдозора Леоновской группы, а следом появился и сам командир.

– Куда клиента денешь? – в первую очередь спросил он, имея в виду пленного летуна.

– Тыл на веревочке потянет, – сообщил я, и в самом деле делая петлю-удавку для сопровождения пленного. А Леонов покосился на целые ноги американца и зло сплюнул.

– Выдержанный ты! – заметил он. – Они столько наших ребят напалмом пожгли! Суки! Попадись он мне в руки первому, я бы ему точно все кости переломал. Или ты стал слишком добрый, а это плохо. На войне плохо.