Иван Сербин - Сделка
…Патрульный метался на фоне горящих строений, словно птица вокруг разоренного гнезда. Заметив приближающуюся фигуру, он заполошно вскинул пистолет, затем, разглядев Алексея, опустил «ПМ» стволом вниз и завопил во все горло:
— Ну что? Живой есть кто? Или чего там?
Алексей отрицательно покачал головой:
— Два трупа. Хотя я пульс у них не щупал. Слушай, браток, ты с диспетчерской ближайшего железнодорожного узла связаться можешь?
— Могу вообще-то. А что?
— Давай свяжись. Выясни, были ли на этом участке сегодня еще какие-нибудь срывы. Аварии, задержки или что-нибудь подобное.
— Ага, понял. — Водитель метнулся к машине.
— Погоди! — крикнул Алексей ему вслед. — Кого-нибудь нашел?
— Там, — патрульный махнул рукой в сторону приземистого кирпичного здания. — Мертвяки. Штук сорок. Всех «помочили». А живых никого не видал.
Алексей почувствовал, как сердце его проваливается в холодную пустоту. Живых не видел. Неужто Проскурин и полковник там, среди трупов, изрешеченные пулями…
— Ладно, беги узнавай.
Он сперва пошел, а затем и побежал к указанному строению. В просвете справа мелькнули ряды колючей проволоки — ограждения, широкая площадка и стоящий на ней «Ми-24». Та самая машина, на которой убийцы прилетали в Старошахтинск.
В груди Алексея бушевали странные чувства. Он ощущал отчаяние от мысли, что Проскурин и полковник скорее всего погибли, и в то же время его пожирало дикое, до дрожи, возбуждение. Теперь роли переменились: Саликов и компания волей-неволей должны были бежать — точь-в-точь, как Алексей все эти три дня, — а он преследовал…
Кирпичное строение, видимо, отводилось под склад. Внушительных размеров помещение с высоким потолком и шершавым бетонным полом, оно было сплошь заставлено обычными пружинными койками. Алексей потянул дверь, шагнул внутрь и замер на пороге, скованный ужасом.
Превращенный в казарму склад оказался изрешечен пулями и забрызган кровью от пола до потолка. На бетоне чернели лужи крови. Громадные, похожие на маленькие озера. Изорванные в клочья тела лежали повсюду. Патрульный не преувеличил. Здесь было никак не меньше сорока трупов, может быть, даже больше. И все молодые. Алексей не заметил никого старше двадцати. Судя по всему, солдаты спали, когда убийцы вошли в казарму и открыли ураганный огонь. Самые везучие умирали во сне, другие успевали проснуться и даже вскочить, но тут же падали снова, опрокинутые свинцовым дождем. По расположению тел без труда можно было догадаться — мальчишки от страха потеряли голову, превратились в обезумевшее стадо. Однако убийцы были беспощадны. В их планы не входило оставлять свидетелей. Пол у дверей оказался сплошь застелен латунным ковром. Наверное, боевики Сулимо расходовали обойму за обоймой, пока не стихли последние стоны.
В воздухе плавал сладковато-прогорклый запах крови и порохового дыма. Алексей схватился за живот и выскочил на улицу. Его вывернуло. Он выпрямился, привалившись спиной к кирпичной стене и жадно глотая морозный воздух широко открытым ртом.
Основное здание продолжало полыхать. Пламя уже выбралось на крышу и теперь весело потрескивало, вскидывая к темно-синему небу желтые языки-руки. Вдали отчетливо выли сирены. Сюда уже спешили милиция, пожарные и «скорые».
Подошел патрульный:
— Что, плохо? Во! Чего наделали, гады! Я тоже чуть не стошнил…
Алексей выплюнул кислую вязкую слюну и сипло спросил:
— Ну что? Насчет аварий?
— А… Да… Диспетчер волосы рвет. Кричит, в одно дежурство столько ЧП. Говорит, удавится. Как думаешь, вправду удавится?
— Что с аварией?
— Была. Часа полтора назад. Товарный состав встал. Хотели ремонтников послать, да машинист сказал: сами управимся.
— Быстро управились? — Алексей понемногу приходил в себя.
— Диспетчер сказал: минут за десять. График даже поправлять не пришлось. Слава Богу, говорит, а то бы неприятностей было — не оберешься.
— Куда направился состав?
— Так это… То ли в Астрахань, то ли в Ахтубинск.
— Где сейчас состав?
— Так, должно быть, где-нибудь у Богураева. Если полтора часа в пути-то.
— Слушай, передай дежурной, пусть сообщит по линии: состав нужно остановить.
Патрульный закивал:
— Ага, понял. А что в том составе-то?
— Беги! Передавай!
— Понял. Я мигом.
Милиционер резво потрусил к стоящему поодаль «жигуленку». Вернулся он через пару минут.
— Ну что? — спросил Алексей.
— Ничего. Говорят, не могут они тот состав остановить.
— Почему?
— Сказали, что имеется какое-то предписание, — патрульный многозначительно указал глазами в небо, — аж оттуда. Из самой Москвы.
— Да ну, — зло хмыкнул Алексей. — Что ж вы тут такие пугливые-то? Где точно состав? Узнал?
— Ага. Только-только прошел Богураев. Сейчас, стало быть, двигается к Белой Калитве. У него «зеленый свет». Идет шустро.
Алексей рванул к вертолетной площадке, молясь только об одном: чтобы баки «Ми» были заполнены хотя бы наполовину. Поезд ушел километров на сто. Пока вертолет поднимется, пока догонит, еще километров сорок-пятьдесят. Итого, около полутора сотен. Трети бака должно хватить.
— Эй, ты куда? — завопил за спиной патрульный. — Что случилось-то, скажи? Эй, браток?
Алексей не слушал. Он запрыгнул в кабину и лихорадочно защелкал тумблерами. Над головой мягко загудели двигатели, заурчал за спиной редуктор, приборная панель расцвела задорными зелеными огоньками. На индикаторе остатка топлива стрелка уперлась в отметку: «МАХ». «Видать, хотели лететь, да сорвалось», — злорадно подумал Алексей. Лопасти дрогнули и медленно пошли по кругу.
Патрульный подбежал ближе, вскидывая пистолет:
— А ну вылазь! Это нельзя!
— Уйди, дурак, — заорал Алексей. — Уйди! Башку срубит!
Милиционер моментально втянул голову в плечи и прыгнул в сторону, подальше от набирающих обороты лопастей.
— Где это? — выглянув из кабины, крикнул Алексей.
— Что?
— Где этот Богураев?
— По двухрядке! По двухрядке иди! — заорал в ответ патрульный, размахивая руками. — Все время по двухрядке! Направо!
— Что? — Свист лопастей достиг максимальной громкости, став ровным и чистым.
— За Лиховской. Направо. И вдоль шоссе!
— Понял. Спасибо…
«Ми» качнулся. Колеса шасси оторвались от бетона, и вертолет мягко пошел вверх.
— За Лиховской… — бормотал под нос Алексей. — Знать бы еще, где эта Лиховская…
Пылающий комбинат провалился вниз. Справа, из темноты, вдруг появились огни Шахтинска, шоссе, забитое сине-красно-оранжевыми маячками и длинной вереницей стоящих неподвижно легковушек, пропускающих тревожно сигналящую колонну, горящий состав с самолетами и бронетехникой и совсем рядом — подъездная дорога, упирающаяся в распахнутые настежь ворота угольного заводика, ставшего последним пристанищем для нескольких десятков солдат…
Алексей щелкнул тумблером, убирая шасси, затем потянул штурвал, и «Ми», послушно «клюнув носом», пошел вперед, к шоссе, едва не задевая брюхом куцые верхушки деревьев. Мигающая, словно новогодняя елка, гудящая колонна красно-белых пожарок, бело-красных санитарных «РАФов» и пестрых милицейских «Жигулей» и «УАЗов» шустро втягивалась в горловину подъездной дороги.
В эту секунду Алексей и вспомнил о том странном одиноком «уазике», который они встретили, подъезжая к комбинату. Тогда он не обратил на машину особого внимания по той простой причине, что думал, будто подъездная дорога уходит еще дальше, за комбинат, но… Выходит, машина выехала с завода! Конечно, больше неоткуда. Черт! Они упустили убийц!
Алексей потянул штурвал влево и уменьшил шаг лопастей. «Ми» завалился на левый борт, одновременно снижаясь метров до пятнадцати. Шоссе придвинулось и стремительно понеслось навстречу, убегая под брюхо вертолета. Дорога наконец открылась, и теперь машины двигались сплошным глянцево-разноцветным потоком. Дальше, впереди, сплошная яркая река дробилась на отдельные «брызги» в соответствии со степенью нахальства водителей и мощностью моторов.
«УАЗ» не мог уйти далеко. С момента встречи прошло всего минут двадцать. Алексей увеличил скорость до максимума, турбина загудела, выдавая предельные обороты. «Ми» пожирал километры так же легко, как легендарный Робин-Бобин — коров. Постепенно плотность движения машин на шоссе снизилась. Кто-то ушел вперед, кто-то отстал. Алексей пожалел, что рядом нет оператора. Вдвоем было бы проще. Сейчас ему приходилось одновременно следить за приборами и разглядывать проносящиеся внизу легковухи.
«Уазик» появился, когда он уже решил, что убийцам удалось ускользнуть. В самом деле, они легко могли свернуть на проселок или какую-нибудь обводную дорогу, но почему-то не сделали этого. Может быть, не верили в погоню, а скорее всего просто торопились догнать уходящий состав… Значит, можно догнать, можно.
