Джон Фарроу - Ледяное озеро
— Мне звонила Люси, — сказал ему Хонигвакс.
— Уже?
— Она завелась с пол-оборота.
Мужчины усмехнулись, обменявшись понимающими взглядами.
Хонигвакс держал себя с поистине царственным достоинством. Лицо у него было круглое, с широко посаженными глазами и необычно широкими скулами, отчего возникало странное ощущение, что оно было совсем плоское. Поэтому, хоть нос был небольшой и кончик слегка загибался в сторону, на плоском лице он казался достаточно крупным. Его черные волосы были мастерски уложены так, что из прически не выбивался ни один волосок, над холеными руками на славу поработала маникюрша. Весь его вид явно свидетельствовал об успешности: на запястье поблескивал «ролекс», на одном пальце красовалось увесистое обручальное кольцо, на другом — перстень белого золота с крупным топазом, обрамленным бриллиантами. Серый в полосочку костюм сидел на нем как влитой. Всем своим обликом он как бы утверждал значимость и солидность своей персоны, а квадратные плечи и грудь боксера-тяжеловеса лишь усиливали это впечатление. Энди хватило одного взгляда, чтобы оценить, насколько этот человек за собой следит, потому что при такой комплекции малейшее невнимание чревато излишней полнотой. Ростом он был под шесть футов, а весил фунтов двести.
— Она мне сказала, что сначала придется пережить эти выходные, чтобы зарекомендовать себя.
— Легкими тебе эти выходные не покажутся, — предупредил его Хонигвакс.
— Как-нибудь с этим справимся. Чем хуже, тем лучше для меня. Немного сострадания поможет мне укрепить наши отношения с Люси. Ты был прав, Вернер, — она куколка что надо.
— Ты с кем-нибудь еще встречался?
— Нет. Она ни с кем меня не знакомила. Разве что ненадолго отошла с кем-то о чем-то потолковать…
— С Рэндалом Ларджентом, — вставил Хонигвакс.
— Это тот малый, который связан с нами, так?
— Ты все понял правильно. Рэндал Ларджент, этот чудак с нечесаной копной седых волос, напоминает ученого червя и, кажется, весь погружен в науку, но на самом деле у него только такой вид. Он совсем не чудак, да и ученым его назвать трудно. Да, он с нами заодно. А его партнер — Гарри Хиллер, сутулый коротышка с лысиной и бархатным голосом, — этот не с нами. Гарри о тебе ничего не знает.
— А Ларджент — знает.
— Ларджент знает, и я знаю. И всё. Для всех остальных — ты подопытный кролик, который пришел в лабораторию отогреться.
— Кроме Люси. Я — мужчина ее мечты.
— Ты не слишком гонишь лошадей?
— У меня на такие вещи нюх как у собаки.
Вернер Хонигвакс присвистнул.
— Зря времени не теряешь. Ладно, пойдем на корт.
Эндрю Стетлер следовал за своим новым клиентом. Он решил воздержаться от обсуждения промашки, которую допустил утром, ненароком обмолвившись в разговоре с Люси, что ему будут ставить клизму, хоть знать об этом заранее не мог. Он ляпнул это вроде как в шутку, и прозвучала она как случайное совпадение. Для Эндрю — профессионального охотника за чужими тайнами, такая оплошность проблемы не составляла. Но ошибки могли быть опасными. Ему надо было снова сыграть свою роль, в которую сначала приходилось входить, а потом играть ее мастерски, окончательно и бесповоротно вжившись в образ.
Спустя два с половиной дня,
раннее утро субботы, 11 декабря 1998 г.
Жидкость, которую дали выпить Эндрю Стетлеру и другим испытуемым, чтобы очистить кишечник, была прозрачным, кисловатым на вкус раствором, вызывающим ужасные судороги в желудке. При этом мучения, испытываемые подопытными, были отнюдь не шуточные. Из-за беспрерывного поноса они сидели на горшках часами, а лаборанты стойко переносили стоны, зловоние, грязь и уныние, сопровождавшие унижение тех, кто согласился играть роль подопытных кроликов.
Нескольким добровольцам велели пить медленно, другим быстрее, а результаты наблюдались и записывались. Эндрю Стетлер был в числе тех, кто выпил раствор быстро, его часто рвало, причем иногда одновременно с сильными приступами поноса.
Позже, уже ночью, когда все успокоилось и он уже лежал на койке, его навестила Люси.
— Я прошел проверку?
— Ну что, еще держишься?
— Тело ватное, в башке — звон, а в животе — как холодная овсянка. Так что со мной все в порядке, спасибо. А ты как?
— Если тебе от этого полегчает, могу признаться, что меня от вони тоже вывернуло наизнанку.
Он улыбнулся краешком губ.
— Да, мне от этого стало много лучше. Скажи мне одну вещь. Ты переворачивала полицейские машины, там на снимке ты стоишь с боевым оружием, а на работе мучаешь мужчин, к которым тебе бы надо ходить на свидания. Зачем тебе все это?
Люси была поражена тем, что даже в таком состоянии его не покидало чувство юмора.
Она взяла раскладной алюминиевый стул и присела рядом с койкой. Они разговаривали тихо, стараясь не потревожить других испытуемых.
— Если получишь работу, — сказала она, — ту, о которой я тебе говорила, связанную с охраной, и если тебе по работе придется угнать грузовик…
— Меня никак не покидает ощущение, что ты все время валяешь со мной дурака. Ладно, продолжай.
— Так вот, если допустить, что мы там будем вместе и нам придется угнать грузовик… Если предположить, что сложится такая ситуация, я просто хочу тебя еще немного озадачить… нам ведь потребуется водитель.
— С этим проблем не будет. Я отлично вожу грузовики.
— Нет, — ответила девушка. — Ты не забыл, что твоя работа — находить решения? Может случиться — гипотетически, — что нам понадобится шофер, не связанный ни с «Хиллер-Ларджент», ни с другой компанией. Ты с нами уже связан — мы тебе выпишем чек за эти выходные. А нам нужен кто-то, не имеющий к этому никакого отношения…
— Это не проблема.
— …Причем этот шофер должен быть ВИЧ-инфицированным, — добавила она.
— Неслабые у тебя заявочки! Это, конечно, осложняет дело.
— Но это возможно?
Энди прислушался к бурчанию в животе, напрягшись от того, что внутри у него все сжалось.
— Это не просто возможно, — ответил он, — это очень легко. Я знаю, с кем мне надо будет связаться.
— Правда? — Он снова ее поразил.
— Никаких затруднений.
— Ты знаешь ВИЧ-инфицированного угонщика машин?
— А что здесь невозможного? Если говорить серьезно, его зовут Люк Сегин, и он не угонщик легковушек. Он — похититель грузовиков. Прирожденный вор. В третьем поколении, так сам говорит.
— Ну, ты даешь! И ты его знаешь?
— Такая у меня работа. По крайней мере, я с ней справляюсь.
Она кивнула и ненадолго задумалась.
— А он не голубой?
— Какая разница?
— Да нет, никакой, просто на ум пришло.
— Он получил СПИД в тюрьме через наркотики, так он об этом говорит людям. Я его достаточно хорошо знаю и могу тебе сказать, что к женщинам он относится очень хорошо, но душа человеческая — потемки. Может, ты и права.
Следующий спазм в кишечнике был такой громкий, что оба они улыбнулись. Она коснулась его руки, высунувшейся из-под одеяла.
— А почему тебе нужен кто-то со СПИДом? — спросил Энди. Девушка помедлила с ответом, и он тут же добавил: — Конечно, говоря гипотетически.
Люси понадобилось какое-то время, чтобы решить, отвечать ему или нет.
— Водитель может сталкиваться с разными вещами, встречаться с больными людьми. Поэтому будет проще, если он окажется таким же, как они. И доверять я ему буду больше, если он сам окажется в такой же ситуации, как те люди, которым он будет помогать.
— Так что, речь идет о помощи людям?
— Этим буду заниматься я. — Она снова коснулась его руки. — Я устрою тебе встречу с Вернером Хонигваксом, — пообещала Люси. — Мне кажется, Энди, он даст тебе работу.
— Это было бы здорово. Жаль только, что придется работать не на твою компанию. Мне бы хотелось работать с тобой.
— Не переживай, может статься, мы еще поработаем вместе.
— Сколько же у тебя тайн, — прошептал он в ответ. — Я от тебя балдею, Люси.
Улыбнувшись, она ушла, оставив его приходить в себя и бурчать нутром.
Глава 3
Прямо в глаза
Девять дней спустя, понедельник, 20 декабря 1998 г.
Люси Габриель стояла на обочине дороги около своего дома, на холоде ее дыхание клубилось белым паром. Небольшая сумка с самым необходимым лежала рядом на земле. На ней были ковбойские сапоги, обтягивающие джинсы, подчеркивающие длину стройных ног, и старая замшевая куртка. Руки девушка держала в карманах, шею укутывал воротник из овечьей шерсти — когда-то белой, а теперь посеревшей. В ее сторону направлялся старый рыдван, выбрасывающий черные клубы дыма из выхлопной трубы. Он выглядел сильно потрепанным, причем у девушки сложилось впечатление, что крылья ему приклепали тем самым утром. На переднем пассажирском сиденье еле умещался Эндрю Стетлер, упиравшийся коленями в приборную доску. Когда тарантас подъехал ближе, он напомнил Люси остовы реликтовых машин, брошенных на территории резервации. Она взглянула в небо, глубоко вздохнула, потом взяла сумку, устроилась на заднем сиденье, нагнулась вперед, и Энди, воспользовавшись ситуацией, чмокнул ее в губы. Она протянула руку водителю, они обменялись рукопожатием.
