Валериан Скворцов - Укради у мертвого смерть
Цзо поманил Абдуллаха. Они встали рядом, рассматривая фрукты на плоских деревянных блюдах. Толстушка в пластиковой панаме гоняла веером мух.
— Войди в ресторан после меня и займи столик за спиной Красного. Выяви, кто интересуется беседой... До этого с задворок загляни на кухню. Спроси подавальщика Клонта. Пусть приготовит «подарок» и обслуживает мой столик. Сигнал нести то, что потребуется, подам ему особо. Не подам — пусть не несет. Понял?
Абдуллах вырядился в красную тенниску и трикотажные брюки, под которыми на правой икре угадывался привязанный под коленом крис. Плохо, когда человек лишен этических правил. Конфуций учил: следует одеваться в голубое, желтое, розовое, белое и черное, старательно избегая одежд красных, которые суть принадлежность наложниц.
Двери ресторана услужливо распахнули два привратника. Прохладу кондиционированного воздуха в зале, уставленном столиками с клетчатыми скатертями, пропитывали ароматы специй. Обедало несколько европейцев. Знакомых — никого. Вырванные приказом из домашних пижам и шлепанцев младшие братья скучали за пивом. Пентюхи, не имеющие вкуса к оперативной работе. Навязанные больше для протокола — сопровождения второго человека в «союзе», каким был Цзо, старшего брата или, как его упорно именовали воротилы клана, старшего брата по оперативной работе. Приставка ущемляла достоинство ранга, заставляла остро переживать.
Красный поджидал у окна, затянутого жалюзи. Тянул пиво «Сингха». Атташе-кейс крокодиловой кожи стоял между новехонькими лакированными ботинками. Свежайшая розовая гуаябера оттеняла коричневое лицо. После стрижки кожа на висках светлела.
— Приветствую вас, уважаемый господин Йот, — сказал по-английски Майкл Цзо. Широкая улыбка, казалось, еще больше вывернула ноздри.
— Приветствую вас, господин Цзо.
Палавек смотрел в скатерть. Подавальщик двигал стул, услужая новому гостю. Майкл спросил:
— Итак...
— Мы снова на равных. Хо-хо-хо... Работа выполнена блестяще.
— Перед расставанием я хочу получить гарантии, что все захваченные на «Револьвере» и катер свободны. Вы можете дать эти гарантии?
— Не сразу, дорогой господин Йот, не сразу. Хо-хо-хо... Официант! Виски «Мекхонг», орешки и сладкой рыбы, ну... и большое меню.
Он не вооружен, размышлял Палавек. Неподалеку должны сидеть его люди. Поэтому угрожать расправой на месте бессмысленно. Застрелят раньше, чем дотянусь до парабеллума.
Майкл Цзо командовал:
— Неси таким образом. Сначала слоновьи подколенники, потом супцу из летучих мышей... Дальше, как обычно, шкурку молодой змеи, муравьиные яйца, коровью плаценту, салат из медвежатины, черепаховую поджарку, каракатицу и крабов в перце. Виски подливай, когда мой стакан пуст. Не люблю долива. Понял? Расстараешься, скажу хозяину, что опять приду... Как зовут?
— Клонт, господин.
Подавальщик поклонился. Накрахмаленный белый китель коробом встал на плечах. Клонт носил высокие «ковбойские» ботинки, тогда как другие официанты с шарканьем таскали по полу штиблеты с загнувшимися носами. Со времен работы по заведениям на Патпонге Палавек знал, что прислуге выдается казенная обувь, которая покупается самого большого размера с расчетом на всех: пришел на службу— надел, ушел — передал сменщику.
— Вы принесли назад рекомендательное письмо федерации работников транспорта, которое я вам вручил вместе с оружием?
— Да, — ответил Палавек.
— Его брал в руки... ну, он? -Да.
— Положите, пожалуйста, на столик текстом вниз.
Палавек поднял с пола атташе-кейс, хрустнул замками, достал документ. «Беретта-билити» лежал, как лежал. Тринадцать зарядов в запасе.
Майкл Цзо накрыл письмо бумажной салфеткой, подтянул оба листка, свернул вчетверо, не касаясь самого документа. Достал из заднего кармана брюк золотистый бумажник. Загибаясь на углах, бумажник хранил форму ягодицы. Палавек поморщился, глядя на кусок засаленной кожи. Подметив, Цзо резанул:
— На письме отпечатки пальцев Пратит Тука и ваши, дорогой господин Йот.
Прихлебнул виски. Почмокал сложенным в трубочку ртом. Легонько посмеялся. Посоветовал:
— Пробуйте все. Когда еще среди морских скитаний полакомитесь земным... Хо-хо-хо!
— Я сыт. Итак, господин Цзо?
— Итак, дорогой господин Йот, он же Красный, он же... Палавек!
«Значит, знает. Значит, и брат — в игре и лишь ставка».
Цзо смаковал паузу.
— «Револьвер», ваших удальцов и вас берет под покровительство мой патрон. Кто именно — узнаете позже. Могу сказать, это одна из четырех могущественнейших фигур страны и, может, входящая в десятку сильнейших людей Южных морей. Вам предстоит стать... э-э-э... скажем, нашим адмиралом. Ранг, приравненный к первому младшему брату. Стоимость катера, вложенные суммы и так далее вам будут рамбурсированы. Ваш личный оклад — пять тысяч долларов ежемесячно, членам команды назначите содержание сами. Кроме того, с добычи — процент. Береговая разведка, связь с полицией, армией, прессой, общественностью, вообще с миром тревожить вас не должны бы. Эти моменты координирую я...
— Вы — Триада?
— Слышали о «Союзе цветов дракона»? Я уверен. Триады — старомодные банды, в которые сбивались от страха лавочники, скопидомы и не совсем... э-э-э... понимающие новую роль денег люди. Феодализм давным-давно отошел в прошлое. Эта страна, как и соседи, превратилась в технологического акселерата. Монополия, господин Йот, кладет конец национализму, патриотизму, капитализму и социализму. Если хотите, только она в то же время в состоянии дезинфицировать «краснуху» профсоюзов и леваков...
— Не забывайте, господин Цзо, эта страна — моя страна.
— Против активной и деловой части народа, против правительства и законов которой вы так... э-э-э... успешно действовали... Не стройте наивного! Я позволю себе резкость, надеясь, что говорю с проницательным партнером. Вы — с нами, были и остаетесь. Вы — исключение из серой массы, предназначение которой — производить блага и удовольствия, для избранных, быть для нас, для вас, для избранных глиной, воском, чем хотите!
— Добытое отбиралось у избранных, у ваших избранных, и раздавалось народу!
— Майкл Цзо прихватил палочками кусок черепахи. Желатин выдавился в уголках губ. Клонт, склонившись, цедил «Мекхонг» в стакан.
— Во все века избранные... э-э-э... состязались за первенство. Князь нападал на князя. Уводил рабов, увозил богатство, присваивал строителей, врачей и артистов. Кто пускал добытое на ветер, кто укладывал в подвалы, кто строил дороги и города, раздавал милостыню — зависело от доброй воли избранных. Главное во всем этом, что путь добычи — один. Разве вы, дорогой господин Йот, не доказали, что пришли к нам, выполняя договоренность? Но...
Сделал глоток виски. Продолжил:
— ...оставим философские сближения деловых позиций. В отличие от вас, если помните нашу встречу в Таммасатском университете, я его окончил. Поэтому в теории сильнее. Да и в практике тоже. Поэтому — да или нет? Учитите, если — нет, мы примемся за вашего брата и его семью. Не побывали еще в гостях? Прелестная у вас племянница!
— Я должен взвесить.
— Пять минут. Я примечаю на часах.
— Могу я пройти в туалет?
Цзо кивнул. Поворачиваясь, Палавек приметил Абдулла- ха. Малаец хлебал фарфоровой ложкой суп, запивая пепси- колой. Глаза то в пиале, то в стакане.
В кабине прислонился к влажной стене лбом.
Орешек разгрызается, но и зубкам у хозяина поскрипывать, подумал Абдуллах, исподтишка наблюдая за Майклом Цзо, на лице которого всплыла пренебрежительная мина.
Тренер по боксу в далекие и короткие, как все счастливые, времена говаривал: на грани поражения следует расслабиться, тогда придут новые силы. Стиль назывался «ву». Если противник, поучал наставник, толкает тебя в грудь с силой в сто фунтов, отступи и нейтрализуй толчок. Отступи так, чтобы начало отхода противник не перехватил. Тогда собственная сила вынесет центр его тяжести за пределы ступней. Легонько подтяни противника на себя — и он на земле. Не важно, что упал не на спину, только ничком. Ведь он — упал. Усилие всего в один фунт победило удар в сто. Но совершенство каждый прием в стиле «ву» обретает, когда руки бойца имеют свойства стали, обернутой ватой. Рука нежна, но имеет вес. Она толкает противника таким образом, чтобы того не покидало ощущение безысходности, невозможности уйти от прикосновения твоей руки. Удар уподобляется пуле, которая всегда входит в тело без видимых усилий. Если же противник вознамерится использовать преимущество в физической силе, у него должна возникнуть иллюзия, будто он ловит тень... Тебе-то, дружок Красный, такой прием сейчас бы и подошел. Но ты его не знаешь, благородная и бескорыстная свинья!
![Росс Томас - Смерть в Сингапуре [сборник]](/uploads/posts/books/13740/13740.jpg)
