Джордж Бейкер - Тюряга
Этой ночью ему приснился отец. В узком челне они переплывали реку в царстве мертвых.
— Это из-за меня тебе пришлось спуститься в ад, — сказал отец.
— Но я же должен был тебя увидеть.
— Здесь, в царстве мертвых, ты единственный живой, и возвратиться отсюда трудно. Но я открою тебе маленький секрет.
Челн мягко ткнулся в песок и, сойдя на берег, отец крепко его привязал.
— Теперь, когда тебе нет обратной дороги, двигайся только вперед и никогда не верь никому. И еще, запомни: в беде надо принимать отчаянные решения.
Тень отца исчезла, и Фрэнк остался один. Он пошел по тропинке, ведущей на высокую гору. На самой вершине его снова встретил отец, он как-то странно улыбался.
— Здравствуй, Фрэнк, — сказал он. — Рад тебя видеть. Вот моя рука.
Он протянул ему руку.
— Что же ты не здороваешься со мной? — спросил отец.
— Но ведь ты же не мой отец, — сказал тогда Фрэнк. — Ты — Драмкул. Прочь с моей дороги!
И вспыхнула, хохоча, тень отца, на глазах превращаясь в зловонного исполина.
— Как это ты догадался, Леоне? — смеялся исполин, наклоняясь к Фрэнку.
Фрэнк видел громадные седые усы, широко раскрытый рот, влажное бугристое небо, зловонный ветер подул на него из этой омерзительной живой пещеры. Фрэнк обернулся, ища пути к отступлению, и с ужасом обнаружил себя стоящим на краю пропасти. «Но я же умею летать», — вспомнил он и шагнул было в пропасть, но почувствовал, что оступился и падает в бездну. В последний момент он успел зацепиться за каменный выступ и, подтянувшись на руках, снова забрался на вершину скалы. Рот исполина был по-прежнему раскрыт, гигантский Драмгул по-прежнему хохотал. Слева от себя Леоне заметил острый, как нож, коготь, стремительно приближающийся к нему. Еще мгновение и коготь вонзится ему в живот, прорывая насквозь, насаживая его, словно бабочку, на гигантскую булавку. Леоне хватило половины мгновения, чтобы принять решение. В другую половину он исполнил его, перепрыгнув через частокол зубов и мягко соскальзывая по основанию языка в темное сырое булькающее чрево Драмгула.
14.
На следующий день Фрэнк снова увидел Далласа. Они немного поболтали о том-о сем, вспомнили прежние времена. Потом Фрэнк сказал:
— Слушай, Даллас, а как тут насчет работы? Здесь же надо за все платить. Помоги мне куда-нибудь устроиться.
— О, нет проблем! — засмеялся Даллас. — Пойдем, я тебя отведу.
Они зашли в мастерские, в спортзал, в столовую, на склад, но везде зэки как-то странно косились на Фрэнка и отказывали, несмотря на уговоры и поручительство Далласа.
— Наверняка, это работа Грейвса. Похоже, этот ублюдок расставляет тебе капканы.
Снова навстречу им попались Палач и Подручный.
— Как прошла ночь? — ухмыльнулся Палач. — По сколько палок кинули вы друг другу?
— Заткни свое зевало, козел, — спокойно ответил Фрэнк.
— Что?! Что ты сказал? Повтори! — опешил Палач. — Да я тебе в карцер за оскорбление охраны!
— А ну-ка, давай его к Драмгулу, — проговорил, сплевывая на пол, Подручный. — Пусть выпишет ему направление.
— Эй, эй, господа! — закричал Даллас, глядя, какими взглядами обмениваются Палач и Подручный. — Не трогайте его, я заплачу!
Он достал из кармана несколько долларовых бумажек.
— Считай, что на этот раз тебе повезло, — сказал Фрэнку Палач, засовывая бумажки в карман.
— Я же тебе говорил, — сказал Даллас, когда охрана ушла. — Не связывайся с ними, это же садисты. Они притащат тебя к Драмгулу и скажут, что ты ударил одного из них. Им бы только прицепиться и получить разрешение на карцер. А уж там-то никто не увидит, что они с тобой сделают.
— Слушай, Даллас, ты такой примерный, — сказал Фрэнк. — Я, конечно, благодарен тебе, что ты выкупил меня у этих свиней. Но нельзя же им все время поддаваться. Или тебе скоро выходить на свободу и ты не хочешь нарываться на неприятности?
— Мне осталось сидеть еще сорок лет, — мрачно сказал Даллас, отворачиваясь.
— Ладно, не расстраивайся, — хлопнул его Фрэнк по плечу. — Я отработаю тебе твои доллары.
— Кстати, — сказал Даллас. — Мы не были еще в гараже. Там командует Здоровяк, мой приятель, может быть, он поможет? Правда, новых туда берут не очень охотно.
Они вышли во двор и, протопав по свежевыпавшему снегу, подошли к гаражу.
— Опять зима, — сказал Фрэнк.
— Это быстро растает, — сказал Даллас.
В гараже на Фрэнка пахнуло привычными запахами. Казалось, что вот-вот он увидит старенький недочиненный «плимут», вот-вот из-за стеллажа с деталями выйдет друг его детства Том. Но первым делом им преградил дорогу охранник, который тщательно их обыскал. Наконец навстречу им вышел и тот, кого Даллас назвал Здоровяком. Это и в самом деле был очень крупный мулат с какой-то, как показалось Фрэнку, слегка приплюснутой физиономией. Короткая стрижка с одной стороны и огромное тело с другой создавали иллюзию очень маленькой головы, и Фрэнк подумал, что, наверное, Здоровяк не очень умен, а вдобавок еще и злобен. Однако, доброжелательные огоньки в глазах и мягкий смех подсказали сердцу Фрэнка, что в глубине души человек этот добр. Но стоило Далласу назвать фамилию Фрэнка и заговорить о работе, как Здоровяк сразу замахал руками.
— Нет, нет и нет, — отрицательно качал он еще и головой.
— Но почему? — спрашивал его Даллас. — Ведь ты же сам говорил, что тебе нужен парень, который разбирается в моторах.
— Это правда, — сказал Здоровяк. — Но никому не хочется нарываться на неприятности. Меня, честно говоря не колышет, — Здоровяк обратился к Леоне, — что там у тебя произошло с Драмгулом.
— С Драмгулом? — переспросил Фрэнк.
— Да, с начальником тюрьмы, и мне бы не хотелось портить с ним отношения. Так что извините, ребята.
И чтобы показать, что разговор окончен, Здоровяк откинул крышку капота автомобиля, рядом с которым они стояли и деловито уставился на мотор.
— Давно я не видел моторов шестьдесят пятого года — сказал Фрэнк. — «Форд» снял их с конвейера только из-за маленького объема цилиндров. А между тем, эти моторы очень экономичны и в мощности не уступят «крайслеровским».
— Ладно, ладно, парень, отвали, ты мне мешаешь работать, — пробурчал Здоровяк.
— Старик! — быстро-быстро заговорил Даллас, обращаясь к Здоровяку. — Ну ты же меня подводишь, я обещал ему работу. Парня перевели из «Рэдстоуна»...
— Из «Рэдстоуна»? — поднял свою маленькую голову Здоровяк. — Ты сидел в «Рэдстоуне»?
— Да, — сказал Фрэнк. — А что?
— А не знал ли ты там Джоуда?
— Как не знать — ответил Фрэнк. — Мы с ним корешили. Все девочек просил меня ему в презент принести, когда меня в увольнение отпускали.
— Да, это был его коронный вопрос, когда кто-либо возвращался, — сказал Здоровяк и вздохнул. — «Рэдстоун» — это не то, что «Бэйкли».
Они помолчали. Даллас незаметно подмигнул Фрэнку.
— Ладно, — сказал Здоровяк. — Здесь я не могу ничего тебе предложить. Но поспрашиваю у соседей. Думаю, что-нибудь тебе подыщу.
— Хорошо, — сказал Фрэнк. — И на том спасибо. Здоровяк остался, а они направились к выходу. Как обычно, их обыскал охранник.
— Эй, — сказал охраннику Даллас, смеясь. — Я тут часы потерял. Посмотри, может быть, в задницу закатились?
Он притворно наклонился, а потом быстро отскочил.
— Да пошел ты к матери, — безлобно ругнулся ему вслед охранник.
15.
Через пару дней, после обеда, Фрэнк лежал на нарах в своей камере, оглядывая ее голые стены. В этот пасмурный день ему было особенно тоскливо, Даллас куда-то пропал, и все утро Фрэнк слонялся без дела. Он вспоминал такие же пасмурные дни в «Рэдстоуне», когда мог часами лежать на кровати, разглядывая фотографию Розмари, а здесь у него нет даже такой возможности, и ему остается только предаваться воспоминаниям. Он вспомнил, как ходили они с Розмари на каток, как ездили за город, как всегда под ее взглядами он чувствовал себя особенно сильным и ловким, и как в последний раз, когда он видел ее, по-мальчишески бросился с подкатившимся к его ногам мячом демонстрировать Розмари свое умение в регби. А ведь теперь она, наверное, даже не знает, где он находится. Драмгул вероятно, сделает все, чтобы информация о том, куда его перевели из «Рэдстоуна» была задержана как можно дольше. Надо бы попросить у Майснера бумагу, карандаш и конверт, думал Фрэнк, чтобы написать и отправить письмо Розмари, да и матери не мешало бы написать, где он находится, написать, что все в порядке, чтобы они не волновались. Впрочем, продолжал думать Фрэнк, бумагу и карандаш можно взять у Далласа, а капитана только попросить об отправке, так, чтобы она прошла незамеченной для Драмгула. Фрэнк не знал, какая сцена разыгралась утром в приемной начальника тюрьмы.
![Джон Беркли - Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/uploads/posts/books/159220/159220.jpg)
![Леонора Флейшер - Герой. Бонни и Клайд: [Романы]](/uploads/posts/books/246890/246890.jpg)