Кирилл Казанцев - Время пришло
В ближайшее отделение доставили всех, кто помимо пострадавших находился в здании «Богатыря». Допросы проводили «специалисты» – жестко, напористо. Но те оперативники, что дружили с головой, затребовали схему вентиляции, досконально изучили здание и его окрестности. Подняли с постели главного инженера возведенного полтора года назад комплекса, заставили впопыхах одеться и вытолкали за порог, шутливо объяснив перепуганной супруге: дескать, новый тридцать седьмой, мэм.
Ближе к рассвету удалось выяснить, что воздух в помещения «элитной» сауны и в парилку поступает из воздухозаборника на крыше. Оперативники поднялись туда по пожарной лестнице и вскоре нашли небольшую «шишку» на ровном месте, заделанную с трех сторон решетками. Прямо по центру прутья решетки были отогнуты, и рядом валялся использованный баллон – с вентилем и прикрепленным шлангом полутораметровой длины. Оперативники опасливо опустились на корточки, понюхали баллон.
– Хлор? – неуверенно спросил один.
– Ох, Митяня, – вздохнул напарник – опытный и имеющий представление о жизни. – Боюсь, это концентрированная ненависть…
В воскресенье в городе Качалове воцарилось тревожное затишье. Опытные люди в городском руководстве переваривали поступающую от сексотов информацию, работала полиция, отыскивая ниточки, способные привести к преступникам. Интуиция подсказывала Кудеснику, что действует одна и та же группа. Разный почерк, но одинаковая дерзость. Он понимал, что шила не утаить, слишком много «постороннего» люда задействовано в деле с Жирницким, с преступлением в сауне. Еще этот чертов ролик…
Говорить о случайностях и совпадениях не имело смысла. Ночью с воскресенья на понедельник – примерно в два часа пополуночи, – вспыхнул жарким пламенем автосалон у восточного выезда из города – принадлежащий не кому-нибудь, а самому мэру Фаустову Пал Палычу (хотя формально владельцем считался его двоюродный брат)! Он загорелся с нескольких сторон одновременно – как «Воронья слободка» у Ильфа и Петрова. На момент возгорания в ультрасовременном комплексе из стекла и бетона не было никого, кроме троих охранников из местного ЧОПа. Огонь был такой ураганной силы, что мгновенно посыпались стекла, обуглились и прогнулись поддерживающие крышу опоры. Пламя рвалось отовсюду – со стен, с крыши, из вентиляционных отдушин. Один из охранников, судорожно натягивая штаны, выбежал из туалета, припустил через центральный холл, уставленный чудесами мирового автопрома, – к выходу на огороженную решетками экспозиционную парковку. Обвалилась часть крыши, рухнула на наклонный пьедестал, на котором стояла перевязанная ленточками белоснежная «Ауди». Воспламенились и потекли пластиковые распорки. Машина, которую никто не догадался поставить на стояночный тормоз, съехала с возвышения и едва не раздавила бегущего охранника, он успел отпрыгнуть и покатился к выходу, а «Ауди» пробила застекленную лицевую стену салона и выехала на парковку. Огонь был настолько силен, что плавились стекла у стоящих на улице машин…
Двое других охранников находились на втором этаже – в пультовой. Экраны мониторов погасли одновременно, и тут же послышался гул надвигающегося бедствия. Стены в здании были облицованы горючими материалами – явное упущение конструкторов. Они мгновенно начали плавиться и сыпаться. Один из охранников испуганно завопил, спрыгнул с вращающегося кресла, кинулся на выход и через мгновение уже топал по лестнице. У того, что остался, было развито чувство ответственности. Он тоже испугался, но пока еще помнил о своих должностных инструкциях. Бросился к кнопке вызова пожарной охраны, а пока сломал защитный пластик, надавил на колпачок, комнату охватило пламя. Замкнуло в голове – вместо того чтобы бежать сломя голову, чоповец метнулся к стене, сдернул с нее порошковый огнетушитель, и только когда пламя всерьез опалило брови, он понял, что стихия сильнее, взвыл от страха и бросился вон из комнаты. И очень кстати, поскольку, едва он успел проскочить, рухнула дверная рама…
Кашляя, закрываясь руками, он прорывался через прогорклый дым, кубарем катился с лестницы, спрыгнул в холл, где уже горели не только стены с потолком, но и цвет мирового автопрома. Все вокруг полыхало, рвался бензин в баках. Он стащил с себя куртку, закрылся ею и побежал к выходу, виляя между очагами пламени. Трещали и сыпались стены, как-то подозрительно похрустывали панели на потолке. Не крыша, а «крышка» какая-то! Пещерный ужас гнал охранника. Ему казалось, что горящая крыша уже падает ему на голову! Он споткнулся, растянулся, повредив лодыжку, паника хлестнула по голове. Суставы онемели. Он заставил себя подняться, ковылял дальше, чувствуя, что одежда на нем раскалилась и уже дымится. Пол был усыпан стеклом, «витрина» рассыпалась, остались лишь рамочные элементы, которые расплавились настолько, что начинали проседать и гнуться. Он успел перекатиться через цокольное возвышение и уже вздохнул с облегчением, когда за спиной с визгливым звоном развалился каркас, в который было вставлено стекло. Что-то ударило охранника по спине, но не смертельно, он упал, поднялся, чтобы бежать дальше… вернее, он хотел подняться, но что-то его держало, вцепилось клещами в ногу. Он в панике, выворачивая суставы, перевернулся на спину и с ужасом обнаружил, что ногу зажало в скрещенных элементах алюминиевого профиля. Он попытался ее выдернуть, но не смог, острый заусенец вонзился в лодыжечную кость. Сделал попытку извернуться и освободиться при помощи рук, но спину скрутила острая боль, он чуть не задохнулся. А огонь уже приближался, из холла валил жар, начинали плавиться стилизованные под мрамор половые плиты…
Охранник закричал от страха и безнадежности, взмолился: господи, помоги! И случилось что-то невероятное! Он почувствовал, как его хватают под мышки, оттаскивают от рвущегося наружу пламени вместе с громыхающим элементом обрушившейся конструкции! Кто-то нагнулся, развел сильными руками две железки, и боль из острой превратилась в терпимую. Затем его опять подхватили под локти, поставили на ноги, потащили, а он уже практически ничего не видел, глаза слезились. Поддержка вдруг пропала, а он продолжал ковылять в гордом одиночестве. И ковылял, пока его не подхватили под локти коллеги, покинувшие здание до него, не оттащили к решетке подальше от огня…
Чоповцы сидели на земле все втроем, потрясенно смотрели, как пламя дожирает хилые конструкции автосалона. На фоне ночного неба эта вакханалия смотрелась очень эффектно.
– Есть бог, есть бог… – тупо повторял одну и ту же фразу родившийся в рубашке охранник.
– Это не бог, – бормотал второй. – Это парень какой-то был… Я даже не понял, откуда он взялся… из темноты вылупился… Схватил тебя и вытащил из огня… А потом опять куда-то провалился…
– Боже мой… – схватился за голову третий. – Как же так… Парни, нас теперь уволят, да?
– И расстреляют… – нервно засмеялся второй.
С впечатляющим грохотом обрушилась крыша, и на месте автосалона остались лишь несколько устоявших вертикальных конструкций. А со стороны города доносилась нарастающая сирена пожарных машин, они уже съезжали с дороги, светя фарами…
Понедельник, 27 июня
Подполковник Кудесник, сдерживая растущее бешенство, смотрел на экран большого плоского телевизора. Видеокамера, расположенная на дальней стороне решетчатого ограждения автосалона, не получила повреждений, жесткий диск из нее изъяли. Отлично просматривалась парковка, забитая машинами, на дальнем плане – еще «живой» автосалон с рябящей подсветкой и освещенным холлом. С тех пор, как из салона удалились последние сотрудники, никто к дверям не подходил и на парковке не светился – очевидно, злоумышленники знали о наличии камеры. А выводить ее из строя им почему-то не хотелось. Старт пожара запечатлелся четко – вспыхнуло везде, но только не перед камерой. Языки пламени облизывали стены, рвались в небо. Занялась крыша. Мгновенно в здании погас свет, посыпались искры с проводов. Но фонари по периметру парковки продолжали гореть. Вот вывалился из здания первый охранник – одновременно с ним выехала белоснежная «Ауди». Вот выпрыгнул второй. Они бежали прямо на зрителей, пропали из вида… Самый драматический момент – появляется третий охранник. А в здании уже все рушится, пламя рвется из всех щелей. Падают конструкции, человеку зажимает ногу. Он пытается освободиться. И вдруг откуда ни возьмись в кадре возникает невнятная личность. Оператор приближает кадр до разумного максимума, если приблизить еще, все выйдет смазанным. Человек в чем-то черном, мешковатом, видимо, специально, чтобы зритель не смог оценить параметры фигуры. На голове облегающая шапочка с ниспадающими отворотами – вроде английской «балаклавы» времен колониальных войн. Он хватает охранника под мышки, оттаскивает, потом освобождает, тащит его какое-то время на себе… и вновь уходит за кадр. Вот такие мы, стало быть, благородные. Охранник ковыляет на своих двоих, падает. К нему устремляются коллеги. А от автосалона уже ничего не остается…