Дарья Земская - К чёрту на рога! (СИ)
- Что делать будем? - мило интересуюсь. - Ты вообще, что из сна помнишь?
- Церемонию помню, - начала перечислять Вика загибая пальцы, - избу на странных сваях, поле ромашковое, кедр громадный, холмик типа курган и бочку на нём.
- Не на сваях, - затягиваюсь, кое-как прикурив, - это у избы ноги такие. Гусиные. Там явно какая-то Баба Яга живёт.
- А кто это?
- Богиня Смерти. Милый такой персонаж нашего народного фольклора. Или не Богиня, а привратница между Мирами Яви и Нави? Не помню. Слушай, дай покурить спокойно, поставь чайник.
- Ну вот, - бурчит леди Ойоэльфорн себе под нос, - как спрашивать что-то, так Вика нужна, а как чайник ставить, так Вика опять нужна... Тьху! Нет, я точно кому-нибудь кишки на меч намотаю!
Не у одной меня мысли разбегаются. Радует.
Докуриваю первую утреннюю, привожу себя в порядок и шаркаю тапками на кухню, попутно вспоминая обрывки сна. Можно ли вообще назвать это сном? Понятия не имею.
Что ж, попляшем пока от того, что во сне можно выйти на какие-то там астральные уровни. Это не то, во что я верю, этим на меня как-то пытались произвести впечатление. Мне же тогда хотелось покрутить пальцем у виска и послать сказочника - впечатлителя к психиатру. Теперь его сказка пригодилась.
Вот в управляемые сны я верю, сама так развлекаюсь. Астрал же и прочие я посылаю далеко и надолго. Не бывает такого, что бы двум, и больше, людям снилось одно и то же. Или всё таки бывает?
Вхожу на кухню, наливаю себе чаю и спрашиваю у конспектирующей с бешенной скоростью Вики:
- Что пишешь?
- Сон, - не отрываясь, отвечает она. - Чего и тебе советую. Потом сравним.
Здравая мысль.
Обычно сны я не запоминаю, нет у меня такой функции. Мне и реальности по самые уши хватает. А уж с учётом того, что сны это отголоски того, что жрёт, не сказать бы покрепче, нам мозг в реальности, то я стараюсь сны побыстрее забывать. Если вообще запоминаю, конечно же.
Этот же я помню уже рекордное время. Аж целых пятнадцать минут! И, видимо, не забуду уже никогда. Есть с чего.
Сначала мы с Викой блуждали по серому Ничто, украшенному разноцветными искрами. Долго блуждали. Когда нам это надоело и мы пришли к матерному выводу, что нам надо хоть куда-нибудь, искры послушно сложились в арку. Мы переглянулись, ёмко выразили своё мнение, касательно того, что надо сразу заказывать себе выход и в арку таки шагнули.
И попали. Куда-нибудь. Солнце, занавешенное тучками, слабый ветерок и ромашковая степь, уходящая за горизонт. Стоим, мрачно оглядываем ромашки и материм уже того типчика, который требовал непонятно чего.
Путаясь в ромашках топаем к избушке, логично решив, что раз тут есть такое разэтакое жильё, то разумные или не очень разумные, существа там тоже должны быть.
А избушка-то странная, на гусиных лапах стоит. Это я выяснила опытным путём, когда полезла под дом лапы проверять. Вика же взошла по ступеням на крыльцо и приложила ухо к двери. Уж не знаю, что она там услышала, пока я ощупывала ноги избушки, но её лицо стало настолько выразительным, что я порадовалась отсутствию её ублюдка в пределах её же видимости.
Дверь избушки открывается внезапно и Вика чуть не падает внутрь. Это я по сдавленному матюку сужу.
- Отлично, - говорит новый женский голос, - одна есть. Где вторая?
А вот и Баба яга нарисовалась. Хрен сотрёшь.
Вика отвечает. Не то, что бы уж сильно в рифму, но где-то около. Звук подзатыльника. Викино ойканье. Снова звук подзатыльника. Удивлённо-обиженный мужской голос:
- А мне-то за что?
- За компанию, - отвечает Баба Яга, - что бы не так обидно было.
Вика согласно хмыкает. Я стараюсь не ржать.
- Так где вторая? - допытывается Баба Яга. Судя по нервно-взвинченному тону тот типчик, а это явно он только что получил воспитательный подзатыльник, достал не только меня и Вику. - Смотри, без полного комплекта женить не буду.
Вот и замечательно. Тру лапы и всё ещё стараюсь не ржать.
- Вторая точно здесь, - говорит мужской голос. - Не было бы её, меня бы тут не было.
Ну зашибись теперь!
А ничего так голос, кстати. Приятный. Мне нравится.
Меня от чего-то посещает желание вылезти из под крыльца и посмотреть в глаза этому шустрому хаму с шикарным голосом. Ни здрасти, ни до свидания, ни как зовут, сразу жениться лезет. Дожили. Нет, я совершенно не против таких поспешных браков, особенно если супружник обеспечен жилплощадью, но это как-то где-то не так. А супружника потом и ликвидировать можно. Я это к тому, что умею прятать трупы и знаю несколько милых травок - приправок. Книга "Ядовитые растения и животные стран СССР" довольно занимательно чтение. И не смотрите на меня так. Своего бывшенького благоневерного я же не убила. Хотя и есть за что. И любой суд меня оправдает. У меня справка от психиатра из токсикологички есть.
- Ишь ты! - восхищается Баба Яга. - Не было бы его тут! Иди теперь, вторую ищи.
- Но дом-то твой, - пытается протестовать типчик.
- Кто говорит о моём доме? - перебивает Баба Яга. - Если бы всякие появлялись сразу в моём доме, то это меня бы тут не было.
Типчик наигранно тяжко вздыхает и, спустившись с крыльца, видит меня, всю такую из себя старающуюся не ржать и зажимающую себе рот обеими руками.
А внешность-то! Внешность! Под стать голосу! Черноглазый брюнет с косой ниже лопаток. Это я уж говорила, да. Высокий, жилистый. Носатый... Кого-то он мне напоминает.
- Травник? - спрашиваю я, что бы проверить свою гипотезу.
Типчик смотрит на меня ничего не понимающим взглядом, потом до него доходит и он кивает.
- А чем вы занимаетесь? - продолжаю мини допрос.
Пока без пристрастия. Это же он хочет жениться. Причём непременно на двух дамочках со скверными характерами.
- Зарабатываю сто семьдесят пять тысяч в год, - отвечает типчик.
Правильно, меня только деньгами прельстить можно. Вся романтика сделала мне ручкой лет, этак, шесть назад, когда моя любовь велика повозила меня личиком по асфальту.
- Сто семьдесят пять тысяч чего? - уточняю я.
Надеюсь, что не рублей.
- Фунтов, - отвечает типчик.
У меня в мозгов тут же включается калькулятор.
- Вика, - ору я радостно, - мы его берём!
Сама церемония была проста до безобразия. Баба Яга, оказавшаяся черноволосой девицей с разномастными глазами, поставила нас в шеренгу на крыльце. Меня справа от типчика, Вику слева. Окинула нас хмурым взглядом.
- Согласны? - строго спросила она.
- Да, - соглашается типчик на свою голову.
- Да, - посмотрев на своего нового мужа, масляно соглашаюсь я.
Это же сон, верно? А во сне могут быть и британские травники с приличной зарплатой. Такие дядечки на дороге не валяются и с неба не падают. Такие дядечки только во сне и приходят.
- А можно, я ещё покочевряжусь? - спрашивает Вика, и корчит дурацкую рожу.
Явно надеется, что её примут за блаженную и от свадьбы с ней благоразумно откажутся.
- Нет! - рявкаем мы в три голоса.
Баба Яга раздражённо, типчик устало, я с ужасом.
- Ну хорошо, уговорили, - вздыхает Вика. - Я согласна. Только вы об этом ещё пожалеете.
- Именем Арты и Эа, и Мелькора Великого, объявляю вас мужем и жёнами, - заключает Баба Яга. - А теперь пошли вон отсюда.
И удаляется в избушку, напоследок громко хлопнув дверью. Вот и поженились.
- Но это не формула! - подскочив к двери и обрушив на неё град ударов, истерично заорал типчик. - Это не та формула!
- А мне по барабану, - доносится из-за двери. - Это ты подстраховаться хотел. Получи, распишись и вали уже отсюда.
- Щас распишусь, - бормочет себе под нос типчик, что-то ища у себя в карманах. - Ой, как щас распишусь-то.
На свет появляется баллончик с краской. Я понимающе хмыкаю. Месть детская, но Бабе Яге будет, чем заняться. На двери появляется красноречивое слово на английском.
Дверь начинает ме-е-е-едненно открываться.
- Валим отсюда! - с развесёлым ужасом орёт типчик, хватает меня за руку, второй вцепляется в Вику и ногой бьёт меня под колено.
А я на тень от столбика стою, ага. Теряю равновесие и падаю. В тень. Типчик явно знает, как управлять моим даром. Откуда, спрашивается? Даже я не знаю, что у меня может быть направляющий. Он же - знает.
У меня мелькает запоздалая мысль, что даром нужно плотно заняться, дабы узнать все грани.
Падаем развесёло - матерящейся кучей. Мне уже не привыкать, но... Оказываться в самом низу для меня впервые. Оказывается, когда на тебя со всего маху падает мужик и придавливает своими костями, а следом на него падает раскормленная почти за месяц Вика, удовольствие не из приятных. Кажется, у меня что-то хрустнуло.
- Благородный сэр, - Вика соскребает себя с типчика и пускает дым из ноздрей, - не соблаговолите ли вы прояснить тугодумной мне, за каким, собственно, хреном вы решили уйти из жизни столь изощрённым способом?
- Наоборот, - отзывается типчик, и делает жалкую попытку собрать себя с меня.
