Ева Никольская - Моя темная «половина»
— Спасибо, конечно, за заботу, — я вздохнула, — но хотелось бы иметь возможность и самой постоять за себя. Ведь это Ий такой благородный попался, а могут быть и…
Сдавленный смешок аше-ара заставил нахмурится. И что я такого забавного, интересно, сказала?
— Ладно, айка, — его губы все еще подрагивали, стремясь растянуться в улыбку, но из глаз веселье уже ушло. — Давай мерить реликвию! Мне самому интересно посмотреть, как она работает. А то, знаешь, ни одного подходящего вампира за пару тысяч лет поблизости не пробегало, чтоб проверить браслеты в действии. А тут вдруг ты. Повезло, не иначе, — только когда этот белый лис подмигнул, до меня дошло, что это он так шутить изволит.
Хотела возмутиться и даже попыталась отодвинуться от весельчака, но была тут же крепко обнята и поцелована в висок, словно младшая сестренка. И было в этом его поступке что-то такое теплое, по-домашнему милое и уютное, что меня пробило на откровенность.
— Я боюсь, что не смогу их снять, — призналась шепотом. — Вдруг они такие же, — показала ему на тонкую металлическую спирать, обхватывающую запястье. Она, казалось, была впаяна в кожу. — Как убрать эту «красоту» без членовредительства, не имею ни малейшего понятия.
— Это языковой адаптер, его не надо убирать, во всяком случае, самостоятельно, — пояснил мужчина, проведя кончиком указательного пальца по линии странного браслета. Было немного щекотно и… как-то слишком приятно. Я снова смутилась, а Кир продолжил говорить: — С его помощью ты свободно общаешься на тайлаари. Хотя в моем арсенале есть «переводчики» с меньшей степенью вживления. Шелби… помнишь их? — мужчина прищурился, вглядываясь в мое лицо. Отрицательно мотнула головой и без особых на то причин смутилась еще больше. — Голубая «брошь», похожая на цветок с тонкими усиками, впивающимися в кожу. Ты носила ее здесь, — так же нежно, как несколько секунд назад гладим мне запястье, аше-ар коснулся места под ямочкой на моей шее. Я сглотнула, заворожено следя за его действиями. — Совсем не помнишь?
— Нет, — и почему у меня такой хриплый голос?
— А гитару свою помнишь? — продолжая, словно в задумчивости, рисовать пальцем невидимые узоры на моей коже, спросил мужчина.
— Название знакомо. Это кличка животного? — перехватив его ладонь, уточнила я.
— Музыкальный инструмент. Ты мне играла на нем, когда мы встречали рассвет на крыше. Тоже забыла? — Я промолчала. — А «смерч»?
— Ураган? — в памяти возник тот проклятый зал с птицами, который выглядел, будто после катастрофы.
— Мотоцикл, — сказал блондин, и неприятное воспоминание рассеялось. — Мы вместе ему имя придумывали… на той самой крыше, — он немного помолчал, потом тряхнул головой, затем взъерошил свою неровную челку, и, широко мне улыбнувшись, заявил: — Не помнишь и ладно! Начнем все с чистого листа.
— Все… это что? — настороженно глядя на него, уточнила я.
— Все! — многозначительно произнес он и, схватив один из браслетов, нацепил его мне на руку. Причем так ловко и быстро, что я осознала происходящее, лишь когда ощутила прохладный метал на своем запястье прямо поверх языкового адаптера. — А ничего так, тебе идет, принцесса, — повертев мою кисть в разные стороны, сообщил этот… этот… слов нет, короче, кто! — И, заметь, размер подходящий, — продолжал комментировать Кир-Кули. — Сам не свалится, но при желании ты его без труда снять сможешь. Так что зря переживала, — отпустив одну мою конечность, он потянулся к другой, но я вовремя ее отдернула.
Второй браслет надевала сама и уже без страха. Затем положила ладони на колени и, зажмурившись, прислушалась к собственным ощущениям. Однако ничего особенного не почувствовала. Открыла глаза и попробовала вытянуть на поверхность теневое тело. Не вышло. Осторожно сняла браслеты и повторила эксперимент.
Полупрозрачные щупальца привычно отозвались, а сидящий рядом мужчина раскрасился радужными потоками аппетитного света. И так захотелось его попробовать, что… Резко схватив блокираторы вампирского голода, я поспешно их нацепила, после чего невинно улыбнулась подозрительно-задумчивому аше-ару.
— А раньше я ведь тебя кормил своей энергией, — произнес он, продолжая гипнотизировать меня взглядом. — Не всплывает в памяти?
— Не-а.
— А что всплывает?
— Черный кот на усеянной останками пустоши, бегущие динозавры и…
— И? — подобравшись, как тигр перед прыжком, поторопил меня блондин.
— И кто-то верхом на драко… не, на птеродактиле, — морща от усердия лоб, пробормотала я. — Кто-то белый… кто-то… эй! Это же ты был! — воскликнула, вскакивая с кровати, на которой мы сидели рядом. — Ты ржал тогда, как конь, а я, я… да как ты мог?! А еще другом прикидываешься. И…
— Спокойно, айка, я тебе тогда жизнь спас, между прочим, — плавно поднявшись, он шагнул ко мне, я отскочила и, махнув рукой, случайно сбила стоящий на столике кактус. Тот рухнул на пол, преспокойно выполз из разбитого в дребезги горшка и сел рядом с черепками, поджав лапки-корешки.
— Эм, — изумленно глядя на странное растение, выдала я. — Он что… ходит? — почему-то шепотом спросила у Кир-Кули.
— И ходит, и бегает, и говорит… и даже Шекспира наизусть цитирует, — подняв колючку с пола и усадив его обратно на стол, сообщил блондин. — А еще в нем частица меня. И мне бы очень хотелось, чтобы это… существо оберегало твой сон, принцесса. Примешь его в подарок? — в голубых глазах прыгали серебристые смешинки, а на белых губах гостила такая искренняя, чуть застенчивая улыбка, которой позавидовал бы любой скромняга. Не выдержав, я сказала:
— Оставляй.
И ведь понимала прекрасно, что меня нагло разводят, но… кактус так забавно шевелил похожими на ушки отростками, что вызывал умиление. А его хозяин… хм. Сложно понять, какие именно чувства он у меня сейчас вызывал, ибо коктейль из противоречивых эмоций — та еще угарная смесь! Но мысль, что часть мужчины, на полном серьезе обещавшего защищать меня ото всех и вся, останется со мной, когда самого его рядом не будет, почему-то успокаивала. И пусть черная колючка мало походила на воинственного стражника, зато в чужом доме этой ночью я буду не одна.
— Что теперь, Кир? — спросила, садясь обратно на кровать. — Браслеты надеты, вампира во мне они, действительно, блокируют. Значит, можно отправляться к детям?
— Погоди, айка, — чуть нахмурился мужчина, опускаясь рядом. — Не спеши. Те дети…
— Мои дети, — почему-то поправила его.
— Да, твои дети, — не стал спорить он, а потом вдруг добавил, — на самом деле не совсем твои.
— Что-о-о-о?
— Они древние, Зоя, — вздохнув, пояснил блондин. — Гораздо древнее всех нас вместе взятых, разве что тела младенцев, ну душа, разум, знания… далеко не детские. Это все ритуал… — он замолчал, не закончив фразы. Я тоже не стремилась продолжать диалог. Знала ведь, что с этими отпрысками что-то не так, чувствовала же. Ну, вот оно и объяснение. Есть над чем подумать. — Кстати, о ритуалах! — вдруг резко сменив тон, воскликнул Кир-Кули. И вокруг нас замерцали серебристые искры защитного купола. — Нам с тобой, айка, надо восстановить кое-какие разорванные связи, — с энтузиазмом сообщил он, — а потом поставить на твое тело метку.
— К-какую еще метку?
— Обычную, аше-аровскую. Мою.
— А, может, не надо меня клеймить, а? — я ему улыбнулась, ага. И почему он не улыбнулся в ответ?
Через несколько минут…
Призрачная черная змея просочилась сквозь стену и едва не лоб в лоб столкнулась с таким же призрачным черным котом. Две пары одинаково зеленых глаз встретились, и посланники синхронно зашипели друг на друга. А потом так же синхронно разлетелись в стороны, обратившись клочками тумана, когда дверь резко распахнулась, и в коридор стремительно вышел Кир-Кули. По его запястьям скользили нити силы, глаза светились серебром, а губы были недовольно поджаты. Не обратив никакого внимания на шарахнувшихся посланников, блондин направился в противоположную часть довольно вместительного шарту.
— Ш-ш-ш? — раздалось вопросительное.
— Мяв, — было ему ответом.
И, самое забавное, что оба фантома друг друга поняли.
— Далеко собрался? — спросила аше-ара племянница, встав на пороге своей комнаты, мимо которой он проходил.
— В тренировочный зал. Надеюсь, он все там же? — на ходу, ответил дядя.
— Ага, — кивнула Лей-Кули, увязавшись за ним. — Хочешь с ножечками поиграть? Чур, я в деле!
— Тебе пора спать, — попытался отшить ее мужчина.
— Рано, — упорно не отшивалась девушка.
— Тогда… просто уйди, — выделив интонацией последнее слово, Кир-Кули остановился напротив высокой двери и обернулся.
От малявки надо было срочно избавиться, чтобы, не приведи бездна, не попала под горячую руку. Блондин был зол. Сильно зол! Но даже в этом состоянии он отдавал отчет своим действиям.
