Елена Кароль - Зазеркалье для Евы
– Попробуй запрети.
– Легко.
Неуловимое движение рукой и… темнота.
– Так, забирай свою жену, и чтобы она не просыпалась до тех пор, пока мы не найдем детей. Какого черта она вообще тут оказалась??? – Подхватив усыпленную ведьму, злой император вручил женщину другу. – И какого черта ты ей признался??!
Один-единственный молчаливый взгляд в ответ, в котором плещется сама Бездна, и Бриан не выдержал первым:
– Прости. Клянусь, я найду этого ублюдка и уничтожу лично.
– Нет. – Потусторонний шепот, пробирающий до внутренностей, а затем уверенное и непреклонное: – Он мой. Только мой.
Следующие тридцать минут прошли в напряженном ожидании. Бриан матерился и орал на подчиненных, а Рург, сидя в кресле, прижимал к себе спящую жену и иногда гладил ее по голове, словно тем самым прося прощения. Она умная девочка, она должна понять… Они не могли иначе. Просто не могли… и плевать! Полысеет он! Голым будет ходить! Да все что угодно, лишь бы дети поскорее нашлись!!!
– Есть! Аномальная вспышка в квадрате Д2Т8! Ты со мной?
– Ты резко поглупел?
– А она?
– Сейчас. – Встав, свистнув Драгу и тут же пропав в портале, ведущем в родительскую усадьбу, через тридцать секунд Рург выходил из другого портала, но уже без жены и питомца. – Она под присмотром матери, морфа я тоже там оставил. Отец вызовет искира Ленжирона, так что детей там тоже будут ждать.
– Хорошо. Идем.
Двойной выплеск Силы, рвущий пространство меж миров, и демоны уже не в школе, а в одной из контрольных точек, развернувшихся на планете Земля.
– Разрешите доложить! – Подлетевший к мужчинам демон в форме вытянулся и, дождавшись кивка своего повелителя, отчеканил: – Поиски сужены до квадрата Д2Т8! Три минуты назад в нем зафиксирована аномальная вспышка, похожая на срыв печати. Мы на девяносто девять процентов уверены, что это Олеся Обверон. Первая волна десанта уже высажена и прочесывает окрестности. Ситуацию осложняют бурная тропическая растительность и сгущающиеся сумерки.
Дослушивая уже на ходу, отцы мчались к военному магу, державшему портал, настроенный на маяк, установленный высадившимся десантом. Скорее, скорее!!! Счет идет на секунды! Если ребенок сорвал печати, то это значит только одно – им нужна помощь прямо сейчас!
Они нашли детей. Полторы сотни элитных демонов мира Каравия прочесали квадрат в сотню гектаров тропического леса за неполных шестнадцать минут.
– Есть.
– Оба.
– Живы, но без сознания.
Слушая обрывки сообщений по рации, Бриан и Рург бежали так быстро, что практически не ступали на почву. Сто метров, пятьдесят, десять…
Да!!!
– Жива…
– Жив…
– Отец… – C трудом открыв глаза, Шенон вымученно улыбнулся, прижатый к широкой груди верховного демона, но при этом не сводил взгляда с маленькой чумазой девочки с окровавленной ладошкой, прижимаемой к другой мужской груди. И прошептал так тихо, что его едва расслышал даже Бриан: – Ты оказался прав… они того стоят. Они того стоят…
В себя я пришла рывком. Вот меня нет, а вот я уже есть.
А еще есть спящая Леся, лежащая рядом, и Рург, сидящий в кресле у окна и напряженно ждущий моих слов.
– Я на тебя не злюсь. – Прижав к себе дочь, я смотрела на нервничающего мужа и его пальцы, судорожно сжимающие подлокотники, и шепотом добавила: – Почти не злюсь. Почему она спит?
– Чтобы спасти Шенона и помочь нам их найти, Олеся сорвала печати. Это очень больно. Шенон смог разделить ее боль, но искир Ленжирон все равно порекомендовал усыпить ее на некоторое время, чтобы прошли все последствия и она не навредила себе еще больше. Мало того, выплеснув магию на наследника, она высушила себя практически досуха. Теперь на ближайшие несколько лет она самый обычный ребенок с минимальным уровнем магии. Чуть больше, чем у тебя. Искир говорит, это лучшая замена печати, но в первое время будет необходимо ежемесячное обследование. Просто…
Замолчав и, видимо, подбирая слова, демон все никак не мог продолжить, и пришлось его подтолкнуть.
– Что еще случилось? Ру? Говори. Говори все и не смей умалчивать.
– Во время срыва печатей она снова прокляла. Масштабно. Ева, это невозможно в принципе. Это не демонская магия. Я даже слов подобрать не могу внятных…
– Кого? – Почти догадавшись, я ждала подтверждения своих мыслей. – Вы уже знаете?
– Да. Шенон все слышал и рассказал. Она пожелала всем, кто хоть как-то был причастен к теракту, «взорваться и сдохнуть». На текущий момент на Каравии зарегистрировано три случая взрыва. На Земле еще два. Тайная канцелярия императора уже ведет следствие и допрашивает свидетелей. Если они найдут еще хоть кого-нибудь, кто причастен, но избежал проклятия, всех казнят.
– Кто? – Сжав зубы, напряженно разглядывала мрачного демона. Я видела, он не хотел говорить. – Ру? Я жду.
– Виктор с супругой и три исполнителя.
Я не удивилась.
Закрыв глаза, глубоко вдохнула через нос и шумно выдохнула сквозь стиснутые зубы. Он был единственным реальным кандидатом. Не думала, что он настолько нас ненавидит…
– Ева… – Перебравшись с кресла на кровать, муж сел рядом и легонько прикоснулся к моей руке, словно боясь, что я его оттолкну. – Прости…
– Просто обними меня крепче. И больше никогда… Никогда не смей ничего от меня утаивать!
Крепко обняв мужа за шею, просто закрыла глаза и судорожно дышала ему в грудь. Я испугалась. Теперь. Именно теперь меня обуял тот самый дикий неконтролируемый ужас, который не доходил там, в летной школе. Дети могли погибнуть… Мы все могли погибнуть… Просто из-за какой-то мрази… Жаль, нельзя его воскресить и убить снова. Раз двадцать. Или тридцать… или все пятьдесят.
– Я постараюсь. – Крепко, но нежно обняв меня в ответ, Рург тихо шептал прямо в ухо: – Я буду стараться. Я буду очень сильно стараться. Только не злись… И не расстраивайся. Хочешь еще три желания? Или пять? Или десять???
– Дурак ты. – Грустно улыбнувшись, несильно стукнула его кулаком в плечо. – Я столько не придумаю. – Еще некоторое время обнимая своего «большого и виноватого», поймала его взгляд и спросила: – А еще тайны у тебя от меня есть?
– Мм…
– Понятно. Мне взять кувалду или сам расскажешь?
– Какую кувалду? – Настороженно отстранившись, муж почему-то быстро окинул взглядом комнату. – У тебя есть кувалда?
– Нет. У меня нет. А вот у ежей есть.
– У ежей?
– Да, милый. У ежей. Ну так что? Мне их звать или сам все расскажешь?
И почему ты так испугался, дорогой? Неужели ты с ними уже знаком? Хм… не помню такого.
– Расскажу. Все расскажу. Только без ежей. И без кувалды. С чего начать?
Ну и с чего это ты такой сговорчивый? Ладно, это я выясню позже. А сейчас…
– Давай с самого начала.
– Как скажешь, любимая. Сначала было слово…
А слов было много. Да, большие знания не всегда к радости. Нет, никаких сверхграндиозных тайн он мне не раскрыл. Так. Тайночки. Таиночки. Тайнюшечки.
Моя влюбленность была спланирована от и до. Как и беременность. Но не им, как ни странно. Сам он узнал об этом после того, как отправился допрашивать Трофима о нашей общей беременности.
Трофим и Египетская ведьма, которую звали Скайя. Демоница Скайя, девушка Трофима, тетка Шенона и совсем немножко кузина Алиты. Именно эта сладкая парочка придумала многоходовую безотказную комбинацию, приз в котором был огромен. А надо было всего лишь надеть мне на руку самый «обычный» браслет из деревянных бусин, который привел меня не к кому-нибудь, а четко к тому, кому я предназначалась. Что же насчет приза, он был многогранен.
Первое – возрождение клана.
Второе – жена наследнику и новый наследник возрожденному клану.
Третье – разрешение на свадьбу, потому что лет пятьдесят назад Трофим, сглупив, заявил, что женится лишь после того, как женится наследник их семьи. А демоны держат слово, особенно если его слышали практически все мужчины рода. И ерунда, что он тогда был подростком. Если демон – отвечай за свои слова.
Ну вот он и ответил.
– Нет, ушасто-носатое проклятие было слишком легким.
– Ты злишься?
– Да.
– Сильно? – Со странной тревогой заглядывая в мои глаза, Рург снова нервничал.
Эх, какие же вы все-таки демоны тупые идиотины…
– Ты думаешь, я люблю тебя только из-за браслета?
– Нет. – Твердо кивнув, Рург прикоснулся к бусинкам, и браслет легко соскользнул в его ладонь. – Он дезактивировался в первую же ночь. Ты любишь меня не из-за браслета. Ты любишь меня. Меня. Большого, коварного, а еще глупого и трусливого. – Я уже давно сидела у него на коленях, и ему не составило труда двумя пальцами приподнять мой подбородок и заглянуть в мои грустные, полные непролитых слез глаза. – Сейчас я боюсь лишь одного – потерять вас, но это самый великий из всех моих страхов. А самая моя великая глупость – это то, что я боюсь тебе в этом признаться. Ты слишком умная женщина.
