Юлия Славачевская - Богатые тоже скачут, или Где спит совесть
– Спасибо! – прошептала я.
– Не нужно, – смутился доктор. Извинился зачем-то: – Ничем другим я вам, к сожалению, помочь не могу.
– Вы можете сообщить обо мне полиции и в консульство, – предложила я ему надежное успокоительное для неспящей и кусачей совести. Вдруг да поможет чудаку на пути к ангельскому статусу?
– Не могу, – тихо произнес Аристарх, деликатно проверяя мой пульс и стараясь не встречаться глазами. – Никос – мой близкий родственник и глава семьи. Моя родня полностью зависит от его благорасположения.
– Что такое одна жизнь в сравнении со многими? – скривила я губы. – Вы это хотите мне сказать?
Доктору стало стыдно, и он поспешно отвернулся. Его смущение выдали побагровевшие шея и уши.
Но делать он ничего не будет. Типичная страусиная политика невмешательства. Своя семья против чужестранки? Выбор ясен. Одна против всех.
– Как наша пациентка? – вплыл в комнату невозмутимый Казидис. – Уже лучше себя чувствует?
– Если ты еще раз сюда зайдешь, Казлудис, – попыталась я улыбнуться потрескавшимися губами, – то я доведу свою угрозу до конца!
– Никто не может просто перестать дышать по своему заказу! – ухмыльнулся Никос, упирая руки в бока. – Глупый бабский шантаж.
– Глупый ты… – грустно ответила я. И отключила дыхание.
Аристарх, видя мои стремительно синеющие губы, кинул умоляющий взгляд на родственника и включился в работу.
Для начала меня сильно побили в грудь. Потом очень крепко поделали искусственное дыхание.
Ломота в голове и болезненная резь в легких нарастали, но я держалась и не собиралась сдаваться, пока не услышала звук хлопнувшей двери.
А-а-ах! В легкие ворвался долгожданный спасительный кислород.
– Вы сумасшедшая! – с каким-то детским восторгом сказал доктор.
– Вы мне это уже говорили, – прокаркала я. – Или не вы…
– Отдыхайте, – оставил меня врач-колобок, накапав мне чего-то в мензурку и заставив выпить.
Надеюсь, это не яд и не афродизиак, потому что я тогда с него живого не слезу. С доктора. А потом его уже Никос поимеет… морально.
Злая я сегодня…
В последующую пару дней меня не трогали, но кормили как на убой. Впрочем, нас – меня и мой аппетит – это ничуть не смущало.
Несколько раз я слышала шум взлетающего (или садящегося? Шут его знает, издали не разберешь!) вертолета.
Но Никос не показывался. То ли прочувствовал, то ли Аристарх поперек порога костьми лег. Я не проверяла…
Дверь, к моему глубочайшему сожалению, постоянно была закрыта.
Силы ко мне возвращались стремительно, и я начала раздумывать, чем бы мне занять свое свободное время.
И нашла…
Я решила стать перволомателем стен! В дверь меня не пускали. На балконе – решетка. А мне так хотелось подышать пьянящим воздухом свободы!
Дело стало за малым – найти подручный инструмент. Подручный не нашла, зато нашла подножный. Подставка для туалетной бумаги – солидная, тяжелая и с острыми углами. Годится. То, что надо!
Поплевав и на руки, и на выбранную наудачу стену, я чуть-чуть подождала.
Не разъело.
Странно. Обидно. Досадно. Еще один миф рухнул. А я так надеялась!
Говорят, что каждая женщина в душе змея. Врут. От зависти!
С песенкой «Boys Will Be Boys»[4] на устах я прицелилась, размахнулась и пошла крушить стену. Поскольку моя персона была самым охраняемым секретом и к тому же перебила все, что было в пределах досягаемости (а досягала я многое), то, естественно, никто на издаваемый наверху шум внимания не обратил. Конечно, шахтерская работа утомляет… но все искупает результат!
– Ура-а-а! – Стену со своей стороны я пробила и копалась в утеплителе и звукоизоляционном материале.
Проблемой это не стало, просто стало гораздо больше мусора у меня в гардеробной. Но то уже были не мои проблемы…
Стена с противоположной стороны тоже долго не сопротивлялась и сдалась на милость победителя после тщательного хм… постукивания.
Свобода манила и звала! Я гордо шагнула в открывшийся проем, придерживая на трудовом плече мозолистыми отбитыми руками бронзовую подставку на случай непредвиденной обороны.
– Это я удачно зашла! – Стояла карающим ангелом посреди гардеробной Никоса и радостно потирала натруженные руки, злобно хихикая.
Два часа потратила я на то, что меняла местами одежду, перетаскивая в гардеробную Никоса всю прелесть, в которую он планировал меня одевать!
Вместо шелковых трусов-боксеров я набила его ящики яркими воздушными кружевными вещичками с гипюровой сеточкой, украшенной бисером, стразами и перьями.
Бог велел делиться с ближним! И я неукоснительно следовала этому священному принципу.
Вместо рядов выглаженных дизайнерских рубашек повисли полупрозрачные боди и комбинации с прорезями на самых интересных местах. Костюмы я заменила пеньюарами. Брюки и джинсы – мини-купальниками и парео. Сердце радовалось, а душа моя парила в небесных кущах, когда я представляла Никоса Казидиса в каждом из этих одеяний.
Идея мне очень понравилась. Я решила ее всесторонне развить и не отказывать себе в удовольствии. Словом, сделать все, чтобы мне здесь нравилось еще больше!
Прикусив нижнюю губу, я осмотрела кучу сваленной одежды и наметила план работ. А еще… еще у меня был под рукой богатый до безобразия набор косметики. И не один! Я решила пустить их в дело.
Ну не пропадать же добру? Тем более что я его косметикой не пользовалась!
Итак… на всех костюмах, рубашках и футболках твердой рукой я написала «With love!», используя помаду, жидкие румяна, подводку для глаз и все, что могло оставлять яркие, плохо отстирывающиеся отпечатки на ткани.
Подписываться не стала. Заменила свой росчерк на стрелу Робин Гуда, указывающую вниз. Он теперь хорошо запомнит мой фирменный знак. Надолго!
Брюки и джинсы я украсила эмблемой Target – красивой мишенью.
Должен же быть у Никоса опознавательный знак?
С трусами я обошлась проще: разрезала их по швам и сделала прелестные коротенькие юбочки.
Правда, оставила себе парочку новых – думаю, сойдут как шорты.
Поскольку материал для работы у меня закончился, а жажда мести – нет, то я пошла посмотреть, где еще можно напакостить по-крупному.
Начала с ванной…
– Подведет тебя, Козлукис, любовь к блестящему! – шипела я, подменяя флаконы в специальных футлярах с именной гравировкой.
Пена для бритья стала лаком для волос с сильной фиксацией, дезодорант – освежителем воздуха, нормальный шампунь превратился в оттеночный. Цвет я выбрала – закачаешься! – «Голубая лагуна».
Надеюсь, тебе, милый, понравится!
Я осмотрелась. Косметики у меня еще оставалось предостаточно, и я приступила к тяжкому труду облагораживания помещений. А что? Дизайн – самое подходящее занятие для творческих личностей!
В ванной я намазала все, до чего дотягивалась, маслом для загара.
И зачем, спрашивается, понапрасну тратить деньги на горные лыжи, если можно их себе устроить не сходя с места?
Полюбовавшись делом рук своих, осторожно выползла и направилась в кабинет.
А там… прямо рай для юного неуловимого мстителя! ВСЕ! ШАШКИ НАГОЛО, ПЛЕННЫХ НЕ БЕРУ!
Хозяин получил… Гель в ящиках стола. Электроплойку в компьютере. Средство для снятия макияжа на кодовом замке сейфа и любимое масло для массажа с запахом жимолости на полу!
Пылая праведным гневом, я стояла около широкой кровати с балдахином, застеленной красным шелковым бельем. Опять космодром на мысе Канаверал?! Я тебе покажу! Хорошенько попрыгала сверху. Кровать терпеливо снесла все мои измывательства и даже не скрипнула. Матрас тоже оказался выносливым на диво – ни одна пружинка не провалилась! Видно, делали на совесть. Итог не воодушевил: сексодром так сломать не удастся. А жаль!
Тогда с помощью рук и маникюрного набора я расшатала стойки балдахина и оставила их, можно сказать, «на соплях».
Я бы со злости и ножки у этого одра подпилила, но маникюрная пилочка отказалась совершать такой подвиг, а зубы мне еще были нужны.
Затем, следуя своему далеко идущему членовредительскому плану, я убрала видимые остатки погрома в гардеробной, сдвинула стеллаж, небрежно маскируя результаты своей деятельности, и приготовилась ждать.
Я уже успела плотно поужинать и даже подремать, когда раздался звук подлетающего вертолета.
Оставалось только надеяться, что после моих сюрпризов Никосу будет нечем меня удавить… или не на чем ко мне дойти…
Я не сомневалась, что подобную честь он никому не уступит!
Спустя пару часов из-за стены раздался жуткий грохот…
– Хорошая привычка – мыть руки! – с огромным удовлетворением похвалила его я, напряженно прислушиваясь и страшно жалея о невозможности видеть это вблизи своими глазами.
Грохот повторялся несколько раз, перемежаясь громкими криками, в которых я разобрала жуткие проклятия и все кары на головы прислуги, которая натерла пол до состояния катка.
