Юлия Славачевская - Выйти замуж не напасть, или Оно нам надо?
– Мы спорим по поводу одной математической задачи. Принц настойчиво утверждает, что ее решить нельзя!
– Могу я узнать условие задачи? – поинтересовалась я, погладив своих мальчишек по упрямым вихрам.
И мне выдали это условие. Выслушав, я подергала себя за ухо, косо посмотрела на учителя и пошла к окну. Перевесившись вниз, заорала:
– Мужчины! Срочно нужна ваша государственная смекалка!
– Что такое? – поднял голову брат.
– У нас задачка не решается! – весело призналась я.
– Какая? – мигом заинтересовался Дар, подходя к шурину. Уж он-то точно знал, что с математикой у меня все отлично. И если я попросила помощи, то тут либо что-то очень сложное (маловероятно, что именно такое зададут детям), либо стоит ожидать подвоха.
– На реку прилетело стадо коров и село на воду, – начала я, но была перебита Габриэлем:
– Коровы не летают!
– Еще раз перебьешь, – возмутилась, – полетят! Журавлиным клином!
– Не надо! – Эльф ткнул демона под ребра. – От такого потом не отмоешься!
– То-то же! – сменила я гнев на милость и продолжила: – Бык взял две коровы и улетел. Сколько коров осталось?
– А сколько было в стаде? – проявил смекалку Ниэль.
– Сколько-то! – выдала я гениальный ответ.
– Задача не имеет решения! – сообщил мне Дар, подумав хорошенько.
– Скажи это мэтру Тригониэлю! – фыркнула я. – Он утверждает, что имеет!
С желчным старикашкой никто связываться не хотел, и все призадумались.
– Мама, мама! – задергал мне сзади за джинсы Алиаль. – Осталось две коровы.
– Я знаю! – Приложила палец к губам. Подняла ребенка на руки, чмокнула в румяную щечку и попросила: – Скажи об этом мужчинам.
– Папа! – радостно заорал малыш. – Дядя! И папа Дар! – (Габриэля перекосило.) – Осталось две коровы!
– Почему, дорогой? – изумился демон. – Ты уверен?
– Да! – засмеялся Алиаль. – Папа, ты большой, а глупый! Остальные коровы утонули!
– Стоп! – вмешался Дарниэль. – Там же трое улетело?
– Пап! – Это уже вылез Аланиэль. – Бык – не корова! Он их осеменяет!
Я от этого диалога уже ржала в голос, вцепившись в раму и похрюкивая.
– Это тебе еще рано знать! – строго сказал эльф.
– Дядя! – завопил в ответ сын. – Если мне рано, то тебе уже поздно. Ты как тете Манвэлиэль это показывать будешь? На пальцах?
Я заржала еще громче.
– Хм… – заткнулся братец, не зная, что сказать не в меру развитому ребенку.
– «Хм» тетя не одобрит! – немедленно заверил его мой сын. – Если ты не в курсе, то спроси папу или дядю Габи – они точно знают, как детей делать!
Гогот стоял та-а-акой! Ржала с подвываниями, утирая слезы, добрая половина дворца, до того тихо подслушивающая саммит правителей, а вторая половина челяди активно допытывалась у первой о причине столь гомерического смеха.
Ниэль сначала попытался оскорбиться и обидеться, потом махнул рукой и захохотал вместе со всеми.
Все же веселая это наука – математика!
Глава 21
Любой удар сделает меня сильнее, если не добьет.
NNЭрика
– Дар! – горлопанила я, бегая галопом по дворцовым коридорам уж который час.
Мне нужно было срочно с ним поговорить, а Повелитель куда-то запропал, по словам свидетелей исчезновения – «по неотложным делам». Встречные дроу наугад тыкали пальцами в разные стороны… и тут же отправлялись его искать с наказом привести Повелителя ко мне во что бы то ни стало. Правда, где я буду в тот момент, я и сама не знала. Где-то… где очень шумно!
– Дарниэль! – снова нарушила тишину дворцовых коридоров. – Выходи! Ты мне нужен!
Как незаметно пролетело время… Два года с момента моего возвращения, а в памяти все живо, будто вчера. Слава богу, все невзгоды давно закончились, и можно просто жить со своей семьей и растить детей.
Ну, насчет «растить»… Не всегда получалось. По большей части находились любящие родственники: дедушка, тетя, дядя и Габриэль (вот уж не знаю, относить ли его к родственникам?), которые оспаривали право забрать к себе моих мальчиков. Сыновья с удовольствием гостили у разных рас, изучая чуждую культуру и языки. Оба мальчика уже достаточно прилично владели демонским наречием, языком драконов и рунописанием, оборотническим визгом и лязганьем и дворфским узелковым письмом с крепкими речевыми оборотами. Папе Вене за это досталось, но Горный Король не смутился:
– Пусть учатся, пока я жив, как нужно отвечать врагам!
– Папа! – эмоционально высказалась я. – Ты действительно думаешь, что враги устрашатся, если кто-то перед ними начнет распутывать ваше узелковое письмо и материться?
– Разве нет? – крайне удивился дворф. – Я тебе сейчас докажу! Пойдем!
Мы пошли и поймали кого-то из придворных. Горный Король пнул беднягу под колени, приставил топор к шее и, вытащив из кармана вязь шнурков, спросил наглядное пособие:
– Почитать хочешь?..
«Пособие» читать не хотело, оно хотело на волю, подальше от сумасшедшего дворфа и не менее сумасшедшей Повелительницы.
– Пап, отпусти его, – попросила я. – Ты мне все очень красочно объяснил. Каюсь! Была неправа!
– То-то! – довольно фыркнул в бороду Веня. – Старших нужно слушаться!
Потом я уже ничему не удивлялась… Кстати, того придворного я потом никогда не видела, а жалко. Очень хотелось перед ним извиниться.
Впоследствии желание разыскать несчастного пропало, смытое новыми проблемами и заботами. Меня начали доставать пересуды и сплетни на мой счет. Во дворце образовалась небольшая группа дам, которые просто горели – нет! – пылали неукротимым желанием притопить меня в ближайшем сортире, чтобы через мой труп проложить дорожку к трону и откусить нехилый кусочек власти. Верховодила ими небезызвестная Лаура, уже отмытая в ароматических маслах от всепроникающего запаха смеллов и вернувшаяся покорять сердце Повелителя.
На данный отрезок времени она брала новые вершины у других мужчин, перетягивая их таким образом в свою группировку. При этом изо всех щелей лезли утверждения: «Ах, как я люблю Повелителя!», «Ах, я умираю от любви к нему!», «Ах, я…» – и так далее. А во внутренней иерархии ценностей всегда на первом месте «я» – большое и жирное. И что? Кто-то после этого хочет добиться успеха у сильного пола? Да у него (в смысле, мужского пола) есть свое собственное гигантское «я», бережно носимое в организме! И оно обязательно всегда должно быть на первом месте. Без исключений. Чужой эгоизм там не поместится, ему просто-напросто не найдется места! Так кого она хочет обмануть? Или полагает себя шибко хитроумной?
Забыли девушке мозги выдать при рождении. Все дали: красоту, происхождение, богатство, а интеллект захромал, вот горе! И взаймы-то взять не у кого… не дают.
Шла вот как-то раз я на кухню, к Йорику, и вдруг слышу ангельский сюсюкающий голосок… (Эта стерва всегда так на публике разговаривала. И как ее выдерживали? Мне лично всегда хотелось ей растворителя в бокал налить, чтобы разбавить сахарный сироп в голосе! Но я все же добрая… местами и так сразу убить не могу! Пусть сначала помучается!)
– Я знаю! Знаю! Он меня любит! Он та-а-ак на меня смотрел!
Это когда же Дар на нее пялился? А-а-а, если на последнем балу, так он раздумывал, какой способ казни будет наиболее мучительным.
– Да что ты! – закудахтала другая клушка. – Это так романтично! А как же Повелительница?
– А что – Повелительница! – фыркнула Лаура. – Подумаешь! Она не стенка, ее и подвинуть можно.
Захотелось высунуться из-за угла и как следует подумать и подвигать кого-то куда-то… уже сообща с Айлоноровой частью охранного коллектива.
Но я же добрая!
– Лаурелин, ты бы осторожней так говорила! – влезла третья собеседница. – Повелитель без жены нигде не появляется, и все сходятся во мнении, что он ее безумно любит!
– Это ложь! – взвизгнула поглаженная против шерсти отставной козы барабанщица. – Это все игра! Любит он меня! Я знаю! Я чувствую!
Прикусила язык, чтобы не выпасть из засады и не поинтересоваться: «Каким местом ощущаем?» – и посоветовать это место проверять тщательней. Хотя бы на предмет неисправностей, досадных заболеваний и наличия неприятно зудящих и вредительствующих паразитов.
– Почему же от его величества нет никаких знаков внимания в твою сторону? – У кого-то все же прорезались сомнения, когда ненадолго пробудился от долгой спячки разум.
– Это государственная необходимость! – заверила Лаурка. – Повелитель связан по рукам и ногам условиями договора, к тому же наша Повелительница заимела себе родственные связи у многих рас. И чем только берет?
«А может, не беру, а даю?» – Этот вариант девушке в голову не приходил. Потому что такого адреса не знал…
– Все равно мне не верится, – продолжала упорствовать самая умная из собравшихся почесать языками и укоротить себе жизнь и рост. – У них та-а-а-акие отношения!
Я не выдержала и тихонько выглянула.
