Ева Никольская - Моя темная «половина»
Блондин не заметил, он вообще мало, что сейчас замечал, полностью отдавшись странному чувству растроения собственной личности. Вроде вот он, здесь лежит… руки, ноги, голова — все на месте. А вроде и там сидит, задумчиво шевеля похожими на медвежьи ушки колючками. Или вообще непонятно где находится, перебирая тремя когтистыми лапами и помахивая длинным чешуйчатым хвостом. Все эти воплощения были им — Кир-Кули, и в то же время каждое из них обладало набором собственных особенностей, повадок, потребностей и… своей памятью.
Тем же временем в логове дракона…
— Мама, а оно уже сдохло? — детский голос, ворвавшийся в тишину моего послесмертия, озадачил.
Оно? Разве умерла не я? А может это щупальца умерли и это о них говорят «оно»? я открыла глаза. Туристы в большинстве своем стояли все там же — у стены. И парочка самых смелых, решивших подойти ближе ко мне, шустро вернулась к остальным. Испугались? Меня? Я продолжала медленно, но верно приходить в себя. Вернее в то странное нечто, каким теперь являлась.
Теневые щупальца не убили меня, нет… они просто окончательно и бесповоротно слились со мной, став… моим вторым телом. Я медленно поднялась и села, прислушиваясь к собственным ощущениям. Это было похоже на невесомый полупрозрачный костюм, на вторую шкуру, если хотите. На призрачную оболочку, на невесомый скафандр из кошмарных снов. Неосязаемый, но видимый. И это полупрозрачное теневое тело слушалось ничуть не хуже родного.
Сжать пальцы, расслабить, пошевелить ими… Сжать тентакли, сплести их в узел, выбросить вперед… Все было так естественно, если не сказать обыденно. Я человек и я же клякса, способная тянуть из всего живого энергию. То самое неведомое ОНО, которое зовут Селеной… или все же сейлин?
А самое забавное, что моя тьма была заметна окружающим лишь потому, что я этого подсознательно хотела. Своего рода предупреждение, сигнал об опасности. О том, что вампир готов напасть. Теперь же я могла по желанию регулировать насыщенность своей второй оболочки. Сотканные из тумана щупальца то бледнели, становясь почти прозрачными, то вновь наливались чернотой. Их можно было сделать невидимыми или просто втянуть внутрь человеческого тела. Легко, привычно… как будто я так всегда и поступала. А может, да? Вдруг до болезни подобное обращение с вампирской силой было для меня нормой, и сейчас я, наконец, вспомнила, как это делается?
— Мама, а…
— Тс-с-с! — зашипела на любопытного отпрыска женщина, а я, услышав их голоса, оторвалась-таки от самоизучения и снова огляделась.
Зал был большой и по-прежнему светлый от ярко горящих люстр. Вернее, освещенной оставалась та половина, на которой находились загнанные в угол туристы, вторая же часть, напротив, погрузилась во мрак. И посреди этой темноты на оргызке каменного пола восседала странная я. С невероятно острым слухом, ночным зрением и… вампирским телом. То, что это теневое дополнение и есть визуальное проявление моей хищной сущности, сомнений не было. Жгучей жажды, которую испытывала недавно — тоже. Хотя от порции живительной энергии, что пульсировала в телах туристов, я бы не отказалась. Как от стакана холодной воды после долгой пробежки. Как…
Хватит!
Щупальца втянулись, кулаки сжались. Я не монстр, я… А кто, собственно, я? Вампир-вегетарианец с задатками пацифиста? А что, мне нравится! Снова взглянула на потенциальных жертв, не менее внимательно смотревших на меня, сглотнула и поднялась на ноги. Подходить к ним было страшно. Не потому, что боялась их, скорее… за них. Поэтому я направилась к двери, но та по-прежнему не открывалась. Более того, она словно вросла в стену, и теперь напоминала декоративное панно, нежели выход из каменного мешка, в котором даже окон не было.
Не зная, что еще предпринять, начала внимательно изучать ловушку в надежде, найти тайный выход. Темная часть зала, как оказалось, хранила в себе не меньше сюрпризов, чем я сама. Во-первых, пол. Вокруг каменного островка, на котором очнулась, все было покрыто тускло-мерцающим налетом. Со стен же свисала какая-то желеобразная масса, тоже слабо подсвеченная изнутри. Настолько слабо, что по началу я просто не заметила всего этого.
Потянулась рукой к каменной кладке, коснулась тентаклями кусочка странной субстанции. Тот, словно живой, дернулся, сполз вниз и, нарастив кучу похожих на присоски ножек, засеменил в дальний от меня угол. А на его месте образовалась дыра, за которой не было ничего, кроме тьмы. И меня это почему-то совершенно не пугало. Напротив, движимая любопытством, я принялась расчищать оставшуюся часть стены, пока не получился приличных размеров лаз. Запустила туда свои теневые лапки, но ничего не обнаружила. А так хотелось нащупать коридор хотя бы, или лучше вообще выход из логова, или…
Густой мрак стал более разряженным, сквозь его пелену я разглядела каменные стены пещеры и… кусочек чистого неба в арочном проеме. Черт! Но ведь секунду назад там была одна только пустота, черная дыра, ведущая в никуда, а теперь вот — вожделенный выход. Или это мираж, приманка?
Не решаясь соваться в лаз, пока все не проверю, отступила, прикрыла глаза, задумалась. Вспомнила, что к некоторым людям умные мысли приходят во время ходьбы, и начала вышагивать от стены к стене. А потом как-то незаметно и по ней, и только оказавшись на потолке, поняла, что происходит. Не знаю, как там у туристов, ошарашено наблюдавших за моими действиями, но на темной стороне зала гравитация точно не работала. Вернее работала как-то неправильно, ибо коса, как и подол платья, вовсе не пытались тяготеть к полу, выбрав в качестве магнита его противоположность.
И при всем при этом, было у меня странное ощущение дежавю. Будто раньше такое со мной уже происходило. Или… действительно, происходило? Постояв немного, я прошла к стене и, когда она стала основанием для моих ступней, рискнула-таки заглянуть в подернутый темной дымкой разлом. Сейчас он больше походил на лужу, в которой отражалась все та же пещера. Выход это или нет… не попробовав — не проверишь! А кидать туда кого-то из туристов мне совесть не позволяла.
Зажмурившись, я шагнула и… оказалась там, куда так стремилась попасть. Только лежа на каменном полу, на который выпала из этой «кроличьей норы».
— Ты? — услышав шорох, обернулся ко мне сидящий на каменном уступе Ий. — Но… как? Ты же не маг, как тебе удалось открыть портал сюда?
Хороший вопрос! И я, наверняка, поискала бы на него ответь, если б меня не захлестнули обида и злость, пробудившие задремавшую, было, жажду. Дракон не турист, его можно и попробовать, ибо заслужил! Ведь именно он бросил меня в том зале с живой «едой». И пусть я никого не убила, пусть… Любящий жених никогда не поступил бы так со своей невестой! Или поступил бы?
Не дав сомнениям прорасти сквозь праведный гнев, я двинулась на Карури. Хищно шевелящиеся щупальца топорщились во все стороны, как у ежа иголки, пальцы сжимались в кулаки, а глаза щурились от яркого дневного света (или, может, от злости?). Мужчина встал и, разведя в стороны руки, шагнул ко мне. Перчатку он так и не надел, отчего мне казалось, что вся ладонь его охвачена холодным голубым заревом, инородным естественному свету дракона. Некоторое время назад именно этот ледяной огонь вызвал мою панику и заставил сорваться с катушек неподконтрольную тьму. На сей раз все было иначе.
А Ий продолжал идти в мою сторону, призывно улыбаясь и не опуская рук. От столь радушного приема я на мгновение замешкалась. Но потом решительно рванула навстречу этому мазохисту. Вернее рванули мои голодные тентакли, намереваясь снять пробу с энергии дракона. Обломались! Хитроумный тип прикрыл себя магическим щитом, чем разозлил меня еще больше. Лучше бы он туристов так оберегал, как себя сейчас! И если сначала я хотела всего лишь попробовать его энергию, не причиняя особого вреда, то теперь было желание выпить гада без остатка, невзирая на последствия.
Тьма действовала, как опытный взломщик, а я и не думала гадать, откуда у моей вампирской сущности этот самый опыт. Она срывала с опешившего мага чары, как ненужное барахло, проникала сквозь прорехи и тянулась к световым потокам, разливающимся по его телу. Это были странные объятия. Крепкие, страстные и… смертельно опасные. Я наслаждалась вкусом дракона, и он, как ни странно, тоже ловил свой кайф.
Глаза его подернулись странной пеленой, ресницы дрогнули, опускаясь, а с чуть приоткрытых губ сорвался хриплый стон. Точно мазохист, я угадала! Он даже не пытался восстановить защиту, позволяя тянуть из себя энергию. Сжимая меня до хруста в костях, этот ненормальный шептал мое имя. А я, впившись пальцами в мужские плечи, пила его энергию и понимала, что гнев уходит прямо пропорционально насыщению.
Живой свет постепенно мерк в мужском теле, и, зная, что дальше будет только хуже, я начала отстраняться. Ий не пустил. Вместо того, чтобы оттолкнуть угрозу, он еще крепче прижал меня к себе и приник к губам. Это был долгий поцелуй. Отчаянно-страстный для него и покорно-прощальный для меня. А потом дракон потерял сознание и рухнул к моим ногам, ну а я, проверив, дышит ли жертва, погладила его по темно-рыжим волосам, поцеловала в лоб и, поднявшись с корточек, направилась обратно к своему черному лазу.
